Великие завоевания варваров. Падение Рима и рождение Европы - Питер Хизер

Следовательно, модель «переселение элиты» и последующая эмуляция культур не могут дать удовлетворительное объяснение преобразованиям, наблюдаемым в Нижней Британии в IV–VI веках. Однако при этом англосаксонское завоевание не превратилось и в повсеместную замену существующего населения. При подборе максимально подходящего термина для данной модели следует прежде всего изучить аналогичные преобразования, происходившие в это же время в Северной Галлии. Недавно обнаруженные там археологические остатки позволяют нам более пристально исследовать реакцию местного населения, столкнувшегося, как и романобритты, с прибытием алчных до новых земель чужаков.

Франки и Римская Галлия

Вторжение франков в римскую Галлию представляет собой исследовательскую проблему, схожую с той, которую породили столь разные взгляды на Adventus Saxonum, или приход саксов. Приблизительно в то же время, когда, как указывают исторические источники (в данном случае чуть более высокого качества), племя франков набирало силу к западу от Рейна, на широких просторах Галлии к северу от реки Луары получает распространение новый погребальный обряд. Римские похоронные традиции в Галлии, как и повсюду, за века дошли до захоронений без погребального инвентаря. Однако около 500 года в регионе наблюдается внезапное изобилие богатых захоронений с загробными дарами, да и в большинство более скромных могил клали хотя бы какие-то предметы. Мужчин чаще всего предавали земле с оружием и кое-какими личными вещами, женщин – с богатыми украшениями для одежды, имеющими определенное сходство с таковыми в Нижней Британии в ранний англосаксонский период (см. карту 12). Вопрос заключается в следующем: уложатся ли в этом случае все имеющиеся у нас материалы и данные в картину переселения элиты и эмуляции культур?

Марш Меровингов

Расцвет племени франков под властью представителей династии Меровингов произошел в условиях падения Римской империи. Термин «франк» впервые появляется в источниках в конце III века, как и алеманны, но поздние рассказы о более раннем кризисе в том столетии утверждают, что франки сыграли в нем важную роль, и у нас нет причин не верить им. Как мы видели в главе 2, остается неясным, было ли у племен, объединенных под этим названием (ампсиварии, бруктеры, хатты, хамавы, салические франки) в наших позднеримских источниках, какое-то чувство политической общности. Они жили довольно близко друг к другу, а потому политические связи были неизбежны, и, возможно даже, как их современники алеманны, порой объединялись в настоящий союз под властью вождей, обладавших исключительной властью. Однако источники не дают точных сведений на этот счет, Аммиан рассказывает о них куда меньше, чем об алеманнах. В те времена различные франкские подплеменные объединения, как и многие другие германцы, жившие близ европейской границы Рима, были полупокоренными клиентами империи. Отдельные франки нередко шли на службу в римскую армию, некоторые даже поднимались до командующих постов, а более крупные отряды участвовали в тех или иных кампаниях. И в то же время участие их в военных кампаниях было необходимо для того, чтобы отвлечь франков от слишком успешного и частого разграбления империи и даже (если представлялась такая возможность) от захвата ее территорий. После поражения алеманна Хнодомара, к примеру, император Юлиан обнаружил, что теперь придется защищать свои земли от салических франков, которые попытались переселиться на территорию империи[392]. В V веке начался распад Западной Римской империи, равновесие сил нарушилось, и франкский чертик наконец выскочил из табакерки. В 460-х годах франкские племена начинают фигурировать в политике слабеющей Западной империи все чаще и в самых разных ролях, и все чаще среди них упоминается конкретная группа под предводительством некоего Хильдерика.

Отец Хильдерика, легендарный основатель династии Меровингов (собственно, и давший ей имя), звался Меровей, но все источники утверждают, будто он был потомком морского чудовища. И в карьере самого Хильдерика полным-полно вопросительных знаков. Его могила в Турне в современной Бельгии – одна из величайших находок в европейской археологии. Вскрыв курган в мае 1653 года, исследователи обнаружили поражающий воображение запас золота и драгоценностей, включая кольцо-печатку, на котором и значилось имя обитателя могилы – король Хильдерик (лат. Childeric regis). Многие из предметов впоследствии были украдены с витрины в 1831 году, но они все были описаны, весьма подробно, пусть порой и с ошибками, в первые два года после обнаружения. В то время, к примеру, застежки брошей Хильдерика были сочтены перьями. Жалкие остатки некогда богатого сокровища теперь выставлены в Кабинете медалей в Париже. Что интересно, недавние раскопки места захоронения показали, что, помимо огромного количества золотых изделий, Хильдерик был захоронен с телами по меньшей мере двадцати трех лошадей в трех отдельных ямах. Среди погребального инвентаря присутствовали и золотые детали упряжи несчастных животных. И эти предметы, обнаруженные еще при первых раскопках, породили очередную забавную историческую ошибку. Во времена Наполеона один из археологов, наделенный богатым воображением, утверждал, что это остатки древних королевских часов, и корсиканский император приказал сделать такие со схожими деталями к своей коронации в 1801 году[393].

Жутковатое великолепие погребальных даров Хильдерика говорит о том, что он был могущественным вождем, но оставляет много вопросов и загадок, особенно по сравнению с данными, содержащимися в исторических источниках. Они сводятся к отрывочным и кратким упоминаниям, среди которых выделяется рассказ о том, что он был изгнан на восемь лет за то, что соблазнил слишком многих женщин своих сторонников. Но если забыть о сложностях его личной жизни, даже из этих описаний следует, что приход Хильдерика к власти был тесно связан с агонией римского господства в Галлии в 460-х годах. К тому времени центральные власти в империи все быстрее теряли контроль над налоговой системой, что повлекло за собой их постепенное, но неминуемое ослабление. В Галлии это проявилось в том, что удерживать власть как над римскими командирами войск, так и над различными племенами чужаков (вроде вестготов Алариха), уже обосновавшимися там, становилось все сложнее. Таким образом, в 463 году Хильдерик стоял во главе отрядов франков, служащих у Эгидия, командующего римской армией в Галлии, сражавшейся с вестготами.

Однако распад империи был к тому времени уже таким сложным процессом, что вестготы в итоге стали союзниками центральных властей империи в Италии в борьбе с Эгидием, восставшим против них. Был ли Хильдерик верен империи или нет – очень спорный вопрос. Ясно одно – под его властью всегда была лишь одна группа франков, и они даже на протяжении следующего поколения действовали разбившись на отдельные военные отряды.

Источники не проливают свет на то, как и почему Хильдерик пришел в власти. Был ли он предводителем франков, продававшим услуги своих воинов Римскому государству, или же пошел по традиционному пути, поднявшись до командующих чинов в римской армии за годы ее угасания? Второй пробел в его резюме касается превращения из союзника и подчиненного Эгидия в 460-х годах в правителя солидного куска земель римской Галлии, коим он стал незадолго до смерти. Когда он скончался, епископ Ремигий Реймсский написал письмо Хлодвигу I, его сыну и наследнику, и в этом послании Хильдерик представлен как правитель бывшей римской провинции Южной Белгики. Судя по этому описанию и по тому, что похоронен он был в Бельгии, власть Хильдерика традиционно сосредотачивалась на севере. Однако те немногочисленные данные о событиях после 460-х годов, которые у нас имеются, говорят о том, что карьера его развивалась на юге в ходе военной службы империи. Недавно было выдвинуто предположение, что подлинным источником его власти являлось управление значительной частью старой имперской регулярной армии после того, как римляне утратили власть над ней. Это вполне возможно, но в этом случае захоронение Хильдерика именно в Бельгии выглядит несколько странно. Не менее правдоподобной является и теория о том, что он был предводителем отряда франков, активно участвовавшим в политике Рима до тех пор, пока из этого можно было извлечь реальную выгоду, а затем вернулся в былые земли франков, едва империя перестала играть сколь-нибудь важную роль в Галлии. Король бургундов Гундобад, к примеру, пошел по тому же пути в то же время. В любом случае Хильдерика необходимо рассматривать как одного из самых успешных военных лидеров, появившихся на руинах римской власти в Галлии, управляющим одним из крупнейших войск из ее бывшей армии и действовавшим вместе с другими подразделениями под командованием сына и наследника Эгидия, Сиагрия, а также графа Арбогаста и комита Павла[394].