Мученик Саббат - Дэн Абнетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В армии пилигримов не было формальной структуры. По существу, это была гигантская толпа. Но Беати пришла к ним в купола, и вытащила людей, как Алфант, из толпы, и сказала пилигримам, что они будут их лидерами. Большинство уже и так были. Саббат безошибочно выбрала тех людей, у которых было военное прошлое, или мужчин и женщин, которые уже стали естественными лидерами отрядов пилигримов.
У них не было плана, как такового... за исключением того, чтобы броситься на врага. Алфант пытался сплотить свою часть фанатичной толпы и повести к Старому Улью, где, как говорили, Беати была в осаде.
Все что имело значение, так это ее жизнь.
Этродай никогда не видел Его в такой ярости. Ярость Магистра была так велика, что Этродай даже стал опасаться за свою жизнь. Завывая, со слепящей сферой потрескивающих огней вокруг Него, Энок Иннокенти вел Свиту и три ветеранские бригады смерти Кровавого Пакта сквозь внутренности Старого Улья, через коридоры и галереи, разрушенные сражением и заполненные телами убитых.
Люк за люком, коридор за коридором, они продвигались по разрушенным защитным укреплениям города башни. На передней линии, Этродай сметал своим мечом солдат СПО, Имперских Гвардейцев и безумных гражданских бойцов.
Более ста тысяч солдат Кровавого Пакта, вместе с бронированной техникой, сейчас были внутри Старого Улья, распространяясь, как дикий огонь по нижним уровням. Еще сотни тысяч столпились на руинах верхнего города, пока город пылал позади них.
Поступали доклады о контратаке во фланг, но Этродай был уверен, что они не могут быть правдивы. На Херодоре больше не оставалось Имперских сил, чтобы организовать такую атаку.
Дерзкая передача святой довела Магистра до Его точки бешенства. Он хотел ее. Он должен убить ее Своими руками.
Все что имело значение, так это ее жизнь.
Прямо перед полуночью, бригаде смерти удалось взорвать два центральных силовых генератора в подуровнях Старого Улья, в основном для того, чтобы прекратить трансляцию сообщения святой, которое так выводило из себя их повелителя. Взрыв прорвался через два уровня улья, и привел у массовому внутреннему обрушению, которое убило тысячи. Энергия перестала поступать на восемнадцать уровней выше. Резня бушевала на нижних уровнях, коридорах и главных дорогах улья, которые превратились в адские пещеры, освещаемые только пожарами и вспышками оружия. Пожары вышли из-под контроля, потому что системы пожаротушения были выведены из строя, и дым собирался в неподвижном воздухе.
Иннокенти и его авангард пробирался сквозь все это, освещаемые мерцающими огнями его псайкерской злобы и смертельными лентами энергии, которые были явным проявлением его кровавой ярости. Захватчики лились потоком позади них.
В тюремном блоке выше наступила тьма. Сорик охрип и выдохся, ожидая, как вторичные системы включатся, но ничего не произошло.
Он схватил руками дверь камеры и начал тянуть ее. Если энергия полностью отключилась, тогда, скорее всего, магнитные замки тоже отключились.
Дверь отказывалась шевелиться. Он попытался снова, хрипя от напряжения, и, наконец-то, стальная дверь начала скользить назад. Сорик тянул, пока его окровавленные пальцы не смогли пролезть в щель и увеличить точку опоры.
Он открыл дверь и, пошатываясь, вышел. В тюремном блоке было темно. Идя наощупь и спотыкаясь, он вышел наружу. Главные ворота тюремного блока были открыты.
Снаружи, главная дорога улья была темна и пуста. Он чувствовал отдаленный грохот внизу. Воздух был затхлым и в нем чувствовался дым. Не смотря на большие вентиляторы на дороге, он мог слышать шум, эхом поднимавшийся по широкой структуре улья.
Звуки резни и разрушения, звуки смерти.
Сорик похромал по пустой дороге в поисках лестницы.
Прибытие Магистра на Великий Перекресток, широкое публичное место на девяностом уровне Старого Улья, было объявлено сталк-танками, которые поднялись, по трем большим каменным лестницам, которые восходили от транзитных терминалов и декоративных садов внизу. Размеры этих лестниц был такими, что пять или шесть военных машин в ряд могли подняться по ней, со Свитой и солдатами Кровавого Пакта за собой, стреляющими по Имперцам, окопавшимся за богато украшенными базальтовыми ограждениями перекрестка. Широкое пространство было глубиной в три уровня улья, и огромная люстра, которая свисала с куполовидной крыши, была темна с тех пор, как энергия отключилась. Огромные окна, тридцати метров в высоту, были напротив лестниц, и перекресток сквозь них освещался светом от горящего снаружи города.
Майор Удол, теперь уже старший офицер планетарных сил, собрал последнюю бронированную технику на перекрестке, и их пушки встретили сталк-танки, как только они поднялись по ступеням. Взрывы снарядов расцветали над мостовой, швыряя каменные плиты и людей в воздух. Импульсные лазеры лучами пронзали адский мрак, врезаясь в здания, обрамляющие перекресток, и разбивая огромные обсидиановые скульптуры, которые свисали с крыши. Стеклянные изображения аквилы и других Имперских гербов падали вниз в лавине стеклянных осколков, разлетаясь на части, как падающий лед.
Войска Магистра потоком устремились на перекресток.
Гаунт собрал половину Танитского полка и остатки отрядов Люго позади бронетехники для этого последнего боя. Все оставшиеся войска заняли другие уровни, встречая другие наступления, но это, знал Гаунт, было ключевым.
Она ему так сказала. Она чувствовала ярость приближающегося Иннокенти.
Бронетехника Удола медленно откатывалась назад по мостовой, перемалывая большие куски разбитого стекла и черепицу, когда она падала. Они понесли тяжелые потери, но ни один сталк-танк не отошел более, чем на двадцать метров от ступеней. Спокойное отступление Удола было преднамеренным, чтобы заманить хорошую часть пехоты врага на перекресток, где не было укрытий.
— Именем Императора... сейчас! — просигнализировал Гаунт, и его пехота появилась со всех сторон огромного публичного пространства, стреляя на ходу. Первые пятнадцать секунд были стремительной резней. Перекресток осветился так же, как днем, от разрядов лазерного оружия. Сотни солдат Кровавого Пакта и Свиты были срезаны на землю или разорваны на части. Затем архивраг собрался, и перестрелка стала серьезной. Тем не менее, Имперцы наказывали их.
— Держать позиции! Держать укрытия! — приказал Гаунт. У его людей было абсолютное преимущество за счет зданий по обе стороны мостовой, а у, все еще, приближающегося врага не было ничего, кроме открытого пространства.
Гаунт увидел проблеск света
