Психология смысла: природа, строение и динамика смысловой реальности - Дмитрий Леонтьев

Афазия. Специфические изменения смысловой регуляции были зафиксированы у больных афазией и логоневрозом ( Глозман, 1987). Поскольку в первую очередь эти заболевания вызывают нарушение нормальной коммуникации с окружающими, у них происходит повышение значимости речевой деятельности, которая становится смыслообразующей, первичной по отношению ко всем другим видам деятельности. Перестройка иерархии мотивов влечет за собой как позитивные следствия (стойкая мотивация к целенаправленной реабилитации), так и негативные (развитие защитных форм деятельности, направленных на сокрытие нарушений, «страх речи»). Использованные в восстановительном обучении методы групповой реабилитации оказались эффективными в коррекции расстройств операционально-технических нарушений. Ж.М.Глозман (1987) расценивает эти результаты как иллюстрацию деятельностного опосредствования мотивационно-смысловых образований.

Инволюционные изменения. Подробный анализ инволюционных изменений личности у престарелых, проживающих в домах-интернатах, был выполнен В.В.Болтенко (1980). Для процессов старения типично сужение и обеднение смысловой сферы, сужение системы ценностей и актуализация, а затем отмирание приобретенных социальных качеств, сужение и снижение уровня потребностей, отмирание смыслов, отмирание и склеивание смысловых конструктов. Само по себе обеднение и сужение смысловой сферы не является патологией, пока сохраняется упорядоченность смысловой системы, обеспечивающая основной резерв адаптации и компенсации в старости. Собственно патологией личности при старении является, по мнению В.В.Болтенко, деструкция смысловой сферы, то есть разрушение связей между составляющими смысловыми единицами.

Соматические заболевания. Разнообразные изменения смысловой регуляции при различных видах соматических заболеваний были описаны в работах В.В.Николаевой (1987; Соколова, Николаева, 1995). Так, для больных с хронической почечной недостаточностью, согласно данным В.В.Николаевой и Т.Н.Муладжановой, характерно снижение общей энергетики, в частности, снижение побудительной силы мотивов, влекущее за собой сужение круга мотивов, побуждающих к деятельности. Являющаяся следствием хронической болезни повышенная фиксация на себе, на обеспечении специфических нужд приводит к обесцениванию многих других значимых для здоровых людей вещей. Им также присуще сокращение временной перспективы и гипертрофия значимости настоящего ( Николаева, 1987, с. 49, 138). В.В.Николаева объясняет этот и другие подобные факты несоответствием между операциональной обеспеченностью деятельности и ее смысловой стороной: ограничение операциональных возможностей и невозможность реализации смыслов влечет за собой и перестройку смысловой сферы, точнее, ее «подстройку» под наличные возможности (там же, с. 67). Другим механизмом изменений смысловой сферы является смысловое отношение к самой болезни, влияющее на другие сферы жизнедеятельности. Так, у несовершеннолетних больных дерматитами, особенно в подростковом возрасте, их заболевание выступает как серьезная преграда к осуществлению полноценного общения со сверстниками. Результатом является специальная разветвленная деятельность по сокрытию болезни от окружающих и ограничения в общении. Только в более старшем возрасте возникает более полное осознание болезни и ее последствий и развитие системы компенсаций, направленных, наоборот, на преодоление ограничений в общении (там же, с. 115–116).

В.В.Николаева не ограничивается констатацией тех или иных изменений, но весьма подробно прописывает их психологические механизмы. «Неопределенность прогноза или негативный прогноз нарушают возможности планирования жизненных целей, сужают временную перспективу, необходимую для нормальной человеческой жизнедеятельности. Активность, целеустремленность, установка на самореализацию и достижения, направленные в будущее, утрачивают свой смысл в ситуации тяжелого соматического заболевания, фрустрирующего основные человеческие потребности социального и физического существования. Специфическая ситуация тяжелой болезни актуализирует у таких больных мотив сохранения жизни, который становится главным побудительным и смыслообразующим мотивом их деятельности. Все остальное кажется бессмысленным, не имеющим самостоятельной ценности ( Николаева, 1987, с. 119–120). Значимым для больных становится только то, что имеет отношение к этому ведущему мотиву и постольку, поскольку оно имеет к этому отношение. Например, происходит изменение иерархии смысловых конструктов при оценке врачей и медперсонала: если на начальных фазах заболевания наиболее важными были личностные проявления, то теперь на первое место выходят профессиональные качества. Происходит и переосмысление других видов деятельности: так, работа становится прежде всего способом отвлечения от болезни, физкультура – способом лечения и т. д. А.Ш.Тхостов (1980), описавший сходную симптоматику у больных в онкологической депрессии, обозначил ее как «сдвиг цели на мотив» – феномен, обратный «сдвигу мотива на цель» – описанному А.Н.Леонтьевым (1972) механизму развития мотивации. В данном случае мотивация проделывает обратный путь. Сфера интересов, контактов, отношений с миром вообще заметно сужается. Возникает много форм ограничительного поведения, уходов, психологических защит.

Интересные данные по динамике смысловой сферы были получены в исследованиях тяжелых соматических заболеваний, не являющихся хроническими. Так, прослеживая изменения мотивационно-смысловой сферы у больных раком молочной железы на разных этапах лечения заболевания и послеоперационной реабилитации, Т.Ю.Марилова (1984) выделила ряд сменяющих друг друга фаз, отличающихся личностной позицией больных и ведущими смыслообразующими мотивами. На первой фазе обращения за медицинской помощью преобладает позиция обреченности со страхом близкой смерти, смысл которой во многом определяет жизнедеятельность больных на этом этапе. На второй фазе она сменяется позицией выживания с ведущим мотивом выживания. На третьей фазе, после успешного завершения оперативного лечения, когда непосредственная угроза смерти миновала, ведущим становится мотив адаптации, связанный с устранением вызванного операцией косметического дефекта и компенсацией влияния последствий операции на социальные отношения. Автор описывает динамику личностных позиций социальной неполноценности – социальной адаптации под влиянием процесса выздоровления и психокоррекционных воздействий.

А.П.Попогребский (1998) при изучении больных на этапе реабилитации после перенесенного инфаркта миокарда с помощью ряда специализированных методов анализа смысловой сферы – теста смысложизненных ориентаций, методики предельных смыслов и методики ценностного спектра – обнаружил некоторые отличия больных от контрольной группы, которые свидетельствуют о том, что переживание близости смерти играет роль катализатора осмысления жизни. У больных, перенесших инфаркт, оказалась выше связность мировоззрения и регулирующая роль сознания, а также, при одинаковом уровне общей осмысленности жизни, значимо выше роль целей в будущем и ниже ощущение подвластности жизни контролю. В ценностном спектре жизни также произошли изменения: жизни значимо реже приписывают такие ценности как «легкость» и «самодостаточность» и значимо чаще – «порядок» и «целостность».

Психопатии. Исследования, проведенные на больных психопатиями истеро-возбудимого круга ( Кудрявцев, Сафуанов, 1984; Сафуанов, 1986), подтвердили характерную для больных этой нозологии недостаточную сформированность эмоционально-смыслового опыта, устойчивых смысловых отношений. При выраженном аффективном заряде содержательная структура значимых для них отношений упрощена и поляризована: значимость того, что для них наиболее значимо, гипертрофируется, а сравнительно менее значимое совсем утрачивает эмоционально-смысловое измерение. У них также нарушена присущая здоровым людям иерархическая системная организация смысловых процессов. Структуры мотивационного уровня не влияют должным образом на структуры целевого уровня. В результате цели деятельности психопата не регулируются его мотивационно-смысловой сферой, а реализуются «непосредственно, без соотнесения с социальными нормами, что приводит к импульсивности поведения, снижению его опосредованности, и нередко – к правонарушениям» ( Сафуанов , 1986, с. 18). Характерно, что нарушения смысловой регуляции у психопатов носят динамический характер, в наиболее выраженном виде проступая в ситуациях эмоциональной напряженности. «Несформированность глубинного эмоционально-смыслового опыта при психопатиях приводит к снижению опосре-дованности поведения, к подверженности сиюминутным эмоциональным состояниям. Несформированность иерархии личностных смыслов у психопатических личностей истеро-возбудимого круга приводит не только к нарушениям опоры на прошлый опыт, но и к дефектности функции прогнозирования в широком смысле этого слова – прогнозирования как реализации своих жизненных замыслов, так и реализации конкретной деятельности в предвидимых условиях» (там же, с. 17).