Однажды в июле - Максим Гарбузов

– Как можно стать ещё ярче, – рассмеялась Луна. – Ты и так яркая, как солнце.

– Всегда можно стать ещё ярче, ещё сильнее, ещё красивее.

Глаза луны были огромными, как планеты, и невообразимо умными. Эти глаза видели, как загорались звёзды и рушились цивилизации. С высоты неба на девушку смотрели тысячелетия. Это было так прекрасно, что на её глаза навернулись непрошеные слёзы. Эта была жуткая, неопровержимая красота.

– Иди ко мне, Луна, – звал шар на небе. – Иди ко мне.

Девушка сделала шаг, а потом ещё один. Идти вперёд, навстречу изумительному сиянию было просто и приятно. Но если она была во сне, почему её ноги так послушно слушались её? Эту мысль ей как будто кто-то подсказал, знакомый и близкий голос шепнул ей его на ухо. Девушка остановилась. Сияние звало её, манило к себе, заполняло всё вокруг.

– Почему ты остановилась? – спросило сияние. – Но можешь не торопиться, у нас много времени. Если хочешь, я расскажу тебе интересную историю, у меня много историй, которые не слышал ни один человек. Хочешь быть первой?

«Берегись шара, он не то, что кажется».

Опять этот голос. Знакомый и вместе с тем чужой, словно кто-то на стороне хочет помочь ей. Но зачем кому-то помогать ей, когда у неё и так всё хорошо. Девушка сделала ещё один шаг и остановилась. Против воли в голову лезли разные мысли. Если город вокруг неё так уютен, то почему ни в одном из окон не горит свет? Конечно, на улице было слишком поздно для посиделок, но ни одного окна не светилось в темноте, ни одного. И откуда у неё это пальто? Луна не помнила, чтобы видела когда-то что-то подобное. Слишком странный, старомодный покрой. Этот сон казался всё менее реальным. Было в нём что-то неправильное.

Луна оторвала взгляд от сияния (сделать это было очень непросто, почти невозможно) и осмотрелась по сторонам. Внезапно она поняла, что от ослепительного сияния город казался не таким уютным и красивым. Здания были пусты и заброшены, во многих окнах не хватало стёкол, и там гулял холодный ветер. Луна внезапно догадалась, что люди оставили этот город очень давно, столкнувшись с какой-то бедой. Ни одного человека во всём городе. Кроме неё.

Пугающая мысль. Луна слышала о городах-призраках, но никогда не думала, что окажется в одном из них, да ещё и ночью. Она почувствовала укол страха, очень похожий на укус холода.

– А хочешь, я сделаю так, что ни один мужчина не сможет отвести от тебя взгляд?

Взгляд против воли сам вернулся к сиянию, к мудрым, хранившим тысячи секретов глазам.

– Ты снова сделаешь меня красивой? – спросила девушка.

– Мне не нужно ничего делать, ты и так красива. Посмотри.

Луна посмотрела на своё отражение в одной из луж, покрытой тонкой блестящей корочкой льда. Лёд был таким ровным, будто полированным, что очень походил на зеркало. С отражения на Луну смотрела красивая девушка, которой не нужно было прятать лицо. Её волосы свободно развевались, не закрывая ни щёк, ни лба. Это была и она, и вместе с этим была другая девушка. Никакого шрама, только гладкая и бархатистая кожа.

Луна против воли подняла руку и прикоснулась к щеке. Там, где раньше был рубец и бугорок шрама, она встретила лишь мягкую кожу. Это было слишком.

– Ты не настоящая, – сказала она сиянию.

– Не настоящая? Но зачем гадать, когда ты сама можешь проверить. Иди и прикоснись ко мне.

Но Луна не хотела идти. У неё возникло неприятное ощущение, будто сияние хочет подкупить её. Оно было как мираж, которое манит мучимого жаждой путника. Слишком большой соблазн поверить в реальность происходящего, слишком велико её желание, что всё это правда, чтобы верить ему на самом деле. Сияние, без сомнения, знало, чего оно хочет, хочет больше всего на свете, и решило использовать это. Что нужно сделать, чтобы управлять голодной собакой? Всего лишь показать ей кусок мяса.

«Но я не голодная собака».

Теперь она почти не сомневалась, что сияние хотело обмануть её. Неизвестно, с какой целью и зачем, но сияние хотело приманить её к себе. Это не было страшно, во сне нельзя умереть. Только это был необычный сон. Разве она с самого начала не знала этого?

С внезапной ясностью Луна осознала, что находится в городе не одна. В тени дома напротив кто-то прятался. Теперь она видела его фигуру.

Волк.

Фигура в тени не двигалась, но Луна знала, что он там. Он всё время прятался в тени, наблюдая за нею. Он как будто ждал чего-то. От того, что он не пошевелился после того, как она заметила его, и даже не сделал попытки скрыться, ей стало ещё страшнее. Кто был этот волк (пусть и в обличье человека) – слуга сияния, его хозяин или вечный спутник? Луна не знала ответ ни на один из этих вопросов.

Фигура, прячущаяся в тени, по-прежнему не двигалась, но глаза волка начали светиться мягким жёлтым огнём. Это были знакомые Луне глаза хищника и убийцы.

– Я вижу тебя! – крикнула Луна, вздрогнув и услышав такой явный и осязаемый страх в своём голосе. Наверняка волк тоже его слышал. – Не прячься.

Тень качнулась и выступила вперёд. Теперь Луна видела, что это был мужчина неопределённого возраста, ему в равной степени могло быть и тридцать, и шестьдесят, его нечеловеческие зрачки смотрели прямо на неё, а губы изогнулись в улыбке. Он водрузил на голову ковбойскую шляпу и приветливо взмахнул рукой.

– Ну разве я прятался? – спросил он. – Вовсе нет. Здесь нет никого, от кого мне нужно прятаться.

Луне показалось, что его голос она уже где-то слышала.

– Кто ты?

Дыхание вырывалось паром в морозный воздух вместе со словами.

– У меня много имён, – улыбнулся волк и лихо щелчком пальцев подбил шляпу вверх. – Но больше всех мне нравится имя Джером. Был однажды у меня знакомый парень по имени Джером. Никогда не видел таких проказников, как он. Уверен, ты была бы рада с ним познакомиться, но боюсь, это невозможно. Джером умер много лет назад. Умер задолго до твоего рождения.

По голосу волка не было слышно, что его очень печалила смерть Джерома, и внезапная догадка озарила Луну.

– Это вы убили его? – спросила она. – Убили Джерома?

– Догадливая девочка, – жизнерадостно улыбнулся волк. – Джером понравился ему, и мне пришлось отдать его.

Волк махнул в сторону светящегося диска, висевшего в небе.

– Ты скормил его ему (шару)? Скормил Джерома?

– Скормил? – волк