Тайна России - Назаров Михаил Викторович

Нынешних благодетелей генерала Лебедя пыталась разоблачать даже правительственная "Российская газета", опубликовавшая в 1994 г. материалы о сомнительных методах обогащения «Мост-банка» и его стремлении захватить рычаги политической власти в стране, но редактору газеты Н. Полежаевой тоже пришлось расстаться с должностью ("Кто написал "падает снег". "Российская газета" от октября 1993 г. до вотума недоверия", М., 1995).

Между прочим, из "Российской газеты" следует, что глава «Мост-банка» В. Гусинский в 1986 г. обвинялся в мошенничестве, затем создал фирму с иностранным участием, разбогател на незаконных валютных операциях и приватизации недвижимости по символическим ценам. В 1994 г. имел собственную службу безопасности в тысячу человек и в числе ее руководителей — бывшего зам-председателя КГБ Ф. Бобкова. Стал хозяином газеты «Сегодня», радио "Эхо Москвы", московского телеканала и НТВ, спонсировал многие другие СМИ.[87] Офис банка помещался в здании московской мэрии, причем мэр распорядился о переводе в частный «Мост-банк» счетов ряда департаментов, а также московского ГУВД, ГАИ. Решением министерства финансов (Б. Федоров, с. Дубинин) «Мост-банк» становится уполномоченным банком российского правительства, получает министерские депозиты по 30–50 млн. долларов под низкие проценты и лакомые куски триллионных кредитов, дающих большой «навар». Уже тогда Гусинский сказал о своем воздействии на политику: "Мы финансировали весь политический спектр, который не занимает крайне радикальной фашистской или националистической позиции… Это наша страна и мы не можем допустить, чтобы сюда пришли фашисты" (радио «Свобода», 4.12.94). Кто на его языке обозначается «фашистами» — объяснять не надо.

2 декабря 1994 г. президентская служба Коржакова пыталась нанести по «Мост-банку» удар в связи с его незаконным вооружением и коррупцией, но в защиту Гусинского выступили демократические СМИ и руководитель московского управления Федеральной службы контрразведки Е.В. Савостьянов. Схватка закончилась вничью, хотя Савостьянова уволили за применение силы его людьми (дошло до стрельбы). С этого времени и началась война между «Мост-банком» и Коржаковым — известно, чем она завершилась. Кстати, после выборов Чубайс взял Савостьянова в президентскую команду. Так закончилась попытка службы безопасности президента ограничить влияние «Мост-банка» и устранить связанных с ним коррупционеров на вершинах власти.

Займется ли этим генерал Лебедь? Пока что можно видеть одно: после нового возвышения Чубайса полномочия генерала стали ограничиваться. Он как помощник президента оказался подчинен Чубайсу — главе президентской администрации. Затем был создан параллельный Совет обороны (его секретарь — прежний помощник президента по национальной безопасности Ю. Батурин), куда Лебедь входит в качестве рядового. Создание подобных дублирующих органов стало основным приемом «чубайсизации» власти: администрация президента дублирует правительство. Политический совет при президенте во главе с Рыбкиным — дублирует Государственную думу (судя по СМИ, готовится почва для ее разгона в случае необходимости). Как из рога изобилия сыплется и поток дублирующих указов о создании всевозможных комиссий или «штабов» по стабилизации экономики, финансовому контролю и т. п. — как будто раньше правительство не было обязано «стабилизировать» и "контролировать"…[88]

Причем назначения в правящие структуры проводятся не на основе пресловутого «профессионализма», а по принципу, который объяснил Г. Сатаров: "Выборы показали… кто эффективен, а кто нет. Вот в соответствии с этим и будет производиться естественный отбор" ("Сегодня", 2.8.96) — то есть по наградному принципу: "за выборы". Делается это в атмосфере полной секретности. Некоторые из членов нового правительства, приглашенные для церемонии его обнародования, "до последней минуты не были уверены", что попадут в него ("Независимая газета", 16.8.96).

Другой критерий переформирования властных структур — идеологический. Конечно, трудно испытывать симпатию к Барсукову и Коржакову, поставившим осенью 1993-го снайперов стрелять в собственный народ, — но все же теперь вместе с ними и Сосковцом был нанесен удар по всему русскому флангу в партии власти, подвергнутому жесткой чистке (структуры ФСБ и ВПК). Чистку проводит Чубайс — теперь он первый помощник и начальник администрации главы государства, переселившегося, похоже, в "горки ельцинские" в Барвихе.

За Чубайсом стоит не только "группа 13 и их СМИ, но и западные финансовые центры, эмиссары которых помогали ему как советники в центральном аппарате Госкомимущества. Они имели решающее влияние на принятие документов по приватизации, включая указы президента. Результаты этого сотрудничества были для "сильных мира сего" столь выгодны, что Чубайс стал их доверенным лицом в России: "лучшим гарантом иностранных инвестиций", — как выразилась газета Гусинского «Сегодня» (16.7.96). Поэтому и российский бизнес стал видеть в Чубайсе представителя западных кругов.

В числе этих эмиссаров "выдающуюся роль в продаже российской собственности" сыграли сотрудники Гарвардского института международного развития Дж. Хей и эмигрант из СССР А. Шляйфер. Они готовили указы, которые Чубайс носил Ельцину на подпись, и использовали свое положение для личного обогащения ("Независимая газета", 28.8.97). Кроме того, американская специалистка Ж. Видел показала, что полученные из США десятки миллионов долларов "на организацию приватизации" использовались Чубайсом и его командой (Д. Васильев, М. Бойко, А. Кох) по своему усмотрению "в обход правительственного контроля" — тоже для собственного обогащения. (Неуплата Чубайсом налогов с 278.000 долларов обнажила лишь часть этих денег только за 9 месяцев 1996 г.; см.: "Новая газета", 13–19.1.97; Илюхин В. "На троне поразить порок", М. 1997, с. 43–50). Под контролем этой группы оказались также 300 млн. долларов, направленных западным фирмам, обслуживавшим приватизацию. Таким образом, "значительная часть средств, формально направляемых [с Запада] на поддержку негосударственного бизнеса, в действительности шла на оплату работы западных консалтинговых фирм и компаний, т. е. фактически субсидировала не российскую, а американскую экономику" в счет российского государственного долга. В частности, "на оплату труда более 200 иностранных советников Госкомимущества пошло 7,75 млн. долл. На приватизационные аукционы приглашали только «посвященных», в частности представителей Сороса. При этом администрация США пропагандировала Чубайса как "самоотверженного мечтателя", воюющего с реакционерами. ("Общая газета", 13–19.3.97; «НГ-Сценарии», 1998, с. 9; «Завтра», 1998, с. 32).

В этой связи П. Реддвей цитирует координатора помощи США бывшим советским республикам Р. Морнингстара: "Если бы мы не финансировали Чубайса, смогли бы мы выиграть битву за приватизацию? Наверное, нет. Несколько сотен миллионов долларов (предоставленных России в качестве помощи), конечно, не могут изменить жизнь в стране. Зато они могут оказать целенаправленную помощь Чубайсу"; причем МВФ условием выдачи кредитов России требовал "предоставление Чубайсу полномочий для руководства экономической политикой" ("Независимая газета", 28.8.97). [Прим. 1998 г.]

Так, ельцинский соратник с. Филатов пишет, что во время давосской встречи на контакт с Чубайсом вышли "представители российского делового мира", попросив его заняться предвыборной кампанией Ельцина ("Московские новости", 1996, с. 27). Это значит, что избирательные проблемы Ельцина обсуждались ими в Давосе совместно с "сильными мира сего", ибо для встречи только с Чубайсом лететь на всемирный экономический «саммит» не было необходимости. После победы Ельцина западный рейтинг Чубайса еще более возрос, что было очевидно на приеме вице-президента США А. Гора в Москве.

Вскоре это было подтверждено и официально. Указом от 3 августа Чубайс получил от Ельцина полномочия не только формировать всю президентскую команду, но и принимать решение о готовности самих президентских указов, которые в обязательном порядке должны проходить через Чубайса и не подлежат исполнению без его визы!.. ("Новая газета", 19–25.8.96). Теперь ему — "идеологу крупной политико-экономической группы, интересы которой сегодня принято считать объективно прогрессивными" ("Сегодня", 14.8.96), — остается только держать Ельцина как можно дольше на лекарствах и править как «регенту» вместе с "группой 13 от его имени. Тем самым финансово-экономическая и политическая власть в России сливаются воедино.[89] Наиболее проницательные аналитики на Западе отметили это в таких ироничных словах: "После победы Ельцина в России начинается послеельцинская эпоха". Это было очевидно и во время «инаугурации»: президент едва смог прочесть клятву с электронной шпаргалки; на запланированную речь сил не хватило…