Там, за зорями. Пять лет спустя - Оксана Хващевская

— Да-да, знаю, Вы, конечно, уже соскучились по Блотскому-старшему, да и он тоже! Я слышу, как вы до поздней ночи разговариваете по телефону…

Женщина улыбнулась.

— Да, ты права! Здесь, конечно, очень хорошо, но вся моя жизнь в Минске. Я буду скучать по тебе и детям, но утешать себя тем, что через две недели ты будешь в Минске и я вдоволь смогу понянчить Ульяшу! К тому же мы ведь обязательно отметим ее первый день рождения — целый месяц!

Злата засмеялась.

— А то ж! Мы будем уже большими! — похвасталась Полянская.

— О да! — ответила женщина.

И они обе рассмеялись.

— Злата, послушай, перед отъездом я хотела поговорить с тобой о наших делах. Знаю, сейчас не самое подходящее время и место, но все же сколько тебе нужно времени? — напрямую спросила Ирина Леонидовна.

Злата сразу поняла, о чем та говорит. За последние полгода вся ее артистическая деятельность исполнительницы народных песен сошла на нет. После выступления на главной площади родного города в новогоднюю ночь на сцену Полянская больше не выходила. Планов и задумок до беременности у девушки было немало… Были номера, уже отрепетированные, поставленные, с народными танцами. Были планы сделать совместные номера с гармоникой и цимбалами. На зимней сессии педагог свел ее с одним талантливым парнем, который учился в их университете и в совершенстве владел этими музыкальными инструментами. Тогда они даже попытались что-то сделать под живой аккомпанемент народных инструментов. Но времени для чего-то реального было слишком мало. Все так и осталось на уровне студенческих посиделок… Сессия закончилась. Злата уехала. Да и не до того тогда было.

Но теперь, накануне диплома, Полянская отчетливо понимала, что надолго выпасть из музыкального мира она не может. Не настолько она популярна и известна, чтобы позволить себе даже год декретного отпуска. Через год о ней забудут. На смену придут молодые и талантливые, ведь теперь, когда времена пафоса и гламура в шоу-бизнесе и не только остались позади, желающих занять почти пустующую нишу народного творчества найдется достаточно. Через год придется начинать все сначала. И будет еще труднее, чем пять лет назад. К тому же — и это было, наверное, самым главным — Злата хотела работать. Жажда действия просто переполняла ее. И она чувствовала в себе силы и способности.

— Максимум до осени, Ирина Леонидовна! Я сама думала об этом. И я понимаю, большего я не могу себе позволить, да и не хочу. Я хочу работать. В первые выходные сентября у нас традиционно празднуют День города и меня приглашают принять участие в праздничных мероприятиях и концерте. Я думаю, на сентябрь и наметим мое возвращение на сцену. Но начать следует чем-то новым, поставленным, отрепетированным. А это значит, в августе следует приниматься за работу. Я уже пересмотрела материал, который у меня есть. По крайней мере, на одну из песен нужно музыкальное оформление и аранжировка, чтобы записать качественный саундтрек. Еще мне хотелось бы спеть что-то, не нарушая звучания, оставить в оригинале, скажем так. Может быть, даже акапельно или же под те самые цимбалы, дудки и гармонику. Я рассказывала вам о ребятах-инструменталистах, с которыми мы в университете пробовали что-то сделать вместе, но тогда это так и осталось на уровне проб. А теперь мы могли бы заняться этим всерьез. И мне кажется, если подойти к этому со всей ответственностью, получится шикарно! А если добавить к этому еще и танцевальный номер… Да, вот, чуть не забыла, Ирина Леонидовна, для меня и для танцоров нужны костюмы. В Минске я знаю одно неплохое ателье, которое специализируется на пошиве народных костюмов по довольно приемлемым ценам. Я как-то заказывала себе там сценический костюм, но это было, дай бог памяти, года три назад! Это тот костюм, в котором я практически всегда и выходила на сцену. Конечно, это должно быть что-то национальное, и все же с несколько современным мотивом. И для меня, и для ребят из танцевального коллектива это должно быть в единой стилистике, цвете и фасоне. Мы, конечно, не должны слиться на сцене, но, я думаю, вы понимаете, о чем я говорю. Костюмы я оплачу сама. Я думаю, как раз в этот мой приезд в Минск мы с ребятами и заглянем в ателье! Вот! Что еще… Да, и это, наверное, самое главное, нам нужна студия, музыканты и аранжировщик… А с этим у нас как раз может возникнуть проблема. Нет, понятно, в Минске есть талантливые музыканты, которые за определенную сумму могут запросто сделать аранжировку и записать, но…

— Постой, моя дорогая, но ведь музыканты у нас были. Да и студия тоже, пусть и не совсем профессиональная, но до сей поры она тебя устраивала… — перебила Злату женщина.

— Да, но теперь я уже не жена Алексея Блотского, и с моей стороны было бы просто свинством обратиться к ним с просьбой и дальше продолжить со мной работу!

— Ты говоришь глупости! Да, вы с Лешей больше не муж и жена, но, во-первых, вы остались родителями Маняши, а это очень много, во-вторых, ты не ссорилась с ребятами-музыкантами, а в-третьих, в деловом мире какие-то личные раздоры и неурядицы не играют существенной роли. Все решают деньги. Ты платишь и работаешь. Вот и все. К тому же мне кажется, Леша предоставит тебе студию совершенно бесплатно, а сам сядет за звукозаписывающий пульт. И аранжировку он сделает. Он же делал раньше, и не раз. Он знает, как тебе нужно!

— Нет, Ирина Леонидовна, после всего это вряд ли возможно… Я поступила так подло по отношению к нему, причинила столько боли… — замахала руками Полянская.

— Не спорю, но ведь никто от этого не умер? Более того, сейчас он встречается с Машей и, мне кажется, вполне счастлив и доволен жизнью! Именно таким он и выглядел, когда в последний раз они заходили навестить отца! — убежденно заявила Ирина Леонидовна.

«Выглядел? Или хотел выглядеть?» — подумала женщина.

Ведь стоило лишь увидеть его глаза, чтобы понять, какое же это притворство и бравада. Его потухшие глаза полны непроходимой тоски! В них больше нет ни света, ни любви, в них даже улыбка не отражается, которая появляется на губах, и нет и в помине нежности, о которой говорят слова. Ведь и слова его, и улыбка — напускное… «А душа у парня все так же болит. Неужели Маша всего этого не видит? Или не желает видеть, получив желаемое?»

— Да, возможно, и все же… — с сомнением протянула Злата.