Диверсанты. Легенда Лубянки – Павел Судоплатов - Иосиф Линдер

Оуновцами велась разведка укрепленных районов и передвижений войск, о результатах сразу же информировалось немецкое командование. Неоднократно при перевесе сил националисты занимались разоружением деморализованных красноармейцев, а иногда и небольших воинских подразделений. В некоторых районах, например в Луцке, Сарнах, Олевске, боевики ОУН сумели захватить мосты и транспортные узлы и удерживали их до подхода механизированных немецких частей. К приходу немецких войск многие районы уже полностью находились под их полным контролем.

В конце июня 1941 г. выступили оуновцы Тернопольской области. Ими были захвачены райцентры Козовое и Теребовля, которые удерживались до подхода немцев. Ими же было прервано сообщение между Теребовлей и Тернополем. Отсутствие связи и слухи, распускавшиеся оуновцами, посеяли панику в райцентрах, и утром 5 июля города были взяты. В боях боевики захватили сотни единиц огнестрельного оружия, грузовики, снаряжение. Когда имелась возможность, оуновцы координировали свои действия с наступающими немецкими частями. Так, 2 июля боевики заняли городок Коломыя, захватили склады РККА, довооружились и овладели переправой через р. Прут. Среди отходящих, часто деморализованных красноармейцев легко было сеять панику и срывать планы организованного отхода войск.

Одновременно с оуновским подпольем в Галиции и на Волыни в Полесье выступили боевики Т. Бульбы-Боровца, нелегально действовавшего с августа 1940 г. Отряды «Полесского лозового казачества» (ПЛК) были созданы во второй половине 1930-х гг. и имели опыт боевых действий против поляков. Во время германо-польской войны они действовали в тылах польских войск и смогли захватить значительное количество оружия. После установления советской власти часть членов ПЛК эмигрировала, другие ушли в подполье. Нельзя исключать участие в отрядах Бульбы-Боровца и части бывших боевиков активной разведки РУ РККА, распущенной на территории Полесья еще в 1925 г. В июле 1941 г. бульбовцы захватили значительную часть Полесья и создали там свою Олевскую республику.

«В актив абвера, – писал П. А. Судоплатов, – надо записать вывод из строя 22 июня узлов связи Красной армии. Удары немецкой авиации по нашим аэродромам оказались четко спланированными. Наиболее жестоким бомбардировкам подверглись аэродромы Юго-Западного фронта. Особенно сильно пострадала авиация, находившаяся в Черновцах, Станиславе – Ивано-Франковске. Результаты налетов оказались ошеломительными и для Белорусского (Особого) военного округа. Практически полностью были уничтожены самолеты, запасы горючего. Наша авиация понесла невосполнимый урон. Это можно отнести к достижениям немецкой разведки. Она получала точные сведения от местных жителей, сотрудничавших с ОУН и прибалтийскими националистами».

«Внезапный переход в наступление… сразу всеми имеющимися и притом заранее развернутыми на важнейших стратегических направлениях силами… нами не был предусмотрен, – писал после окончания Второй мировой войны маршал Г. К. Жуков. – Ни нарком, ни я, ни мои предшественники – Б. М. Шапошников, К. А. Мерецков – и руководящий состав Генерального штаба не рассчитывали, что противник сосредоточит такую массу бронетанковых и моторизованных войск и бросит их в первый же день мощными компактными группировками на всех стратегических направлениях с целью нанесения сокрушительных рассекающих ударов…»[136]

22 июня 1941 г. мобильные, прекрасно вооруженные и связанные единой системой связи и управления гитлеровские войска на направлениях главных ударов в считаные часы смяли оборону потерявших боевое управление бригад, дивизий и целых корпусов Красной армии. Удар фашистских войск оказался настолько силен, а наступление столь стремительным, что уже в первую неделю войны танкисты генерала Г. Гудериана захватили столицу советской Белоруссии – г. Минск.

Удары немецких диверсантов, обеспечивавшие успех подвижных частей и соединений в начальный период войны, были очень эффективными, и это нельзя ни замолчать, ни сбросить со счетов истории. Действия профессионалов, основанные на четкой идеологической и политической доктрине, поддерживаемые государством, мощный интеллектуальный, технический и великолепно подобранный людской потенциал всегда могут быть успешными. Что же касается попытки со стороны некоторых авторов представить действия германских диверсионных и диверсионно-разведывательных структур на начальном этапе войны как малоэффективные, то она, по нашему мнению, является неадекватной. Как ни печально для престижа нашей страны, но в первые недели войны германские диверсионно-разведывательные подразделения имели значительные преимущества перед практически обезглавленными и политически загнанными структурами аналогичных служб в нашей стране.

Ущерб от совместных действий немецких диверсантов, украинских, белорусских, прибалтийских националистов на территории Белоруссии, Украины и Прибалтики в июне – июле 1941 г. был значительным. Из анализа разведывательно-диверсионных операций противника начала войны видно, что немецкий спецназ был хорошо подготовлен для действий в тылах Красной армии.

Одной из целей немецких диверсантов было нарушение управления войсками путем разрушения линий проводной связи, а также передачи по ним ложных приказов и сообщений.

«Чуть позже нам стало известно, – вспоминал Г. К. Жуков, – что перед рассветом 22 июня во всех западных приграничных округах была нарушена проводная связь с войсками и штабы военных округов и армий не имели возможности быстро передать свои распоряжения. Заброшенная немцами на нашу территорию агентура и диверсионные группы разрушали проволочную связь, убивали делегатов связи и нападали на командиров. В штабы округов из различных источников начали поступать самые противоречивые сведения, зачастую провокационного характера. Генеральный штаб, в свою очередь, не мог добиться от штабов округов и войск правдивых сведений, и, естественно, это не могло не поставить на какой-то момент Главное командование и Генеральный штаб в затруднительное положение».[137]

О серьезных затруднениях в управлении войсками, имевшими оперативно-стратегический масштаб из-за нарушений линий проводной связи немецкими диверсантами, писали впоследствии и другие советские полководцы. Такие признания со стороны ведущих военачальников Второй мировой войны показывают не локальный, а действительно стратегический характер действий германских диверсионных подразделений летом 1941 г.

Диверсанты полка «Брандербург-800», абверкоманды и абвергруппы фронтовой разведки, состоявшие при отделе «Валли-2», имели за плечами богатейший опыт проведения разведывательно-диверсионных операций в Польше, Бельгии, Голландии, Норвегии, Франции, Югославии, Греции, на Ближнем Востоке и Крите. Кроме того, опыт этот базировался еще и на противостоянии соответствующих контрразведывательных и контрдиверсионных сил этих стран. Диверсанты разрушали коммуникации, захватывали переправы, наводили авиацию и танки на маршевые колонны, уничтожали командный состав Красной армии и сеяли панику среди отступающих бойцов. В первые две-три недели войны «тевтонский меч» эффективно разрезал советские тылы. А некогда грозный «сталинский меч» – специальные разведывательно-диверсионные группы НКВД, РУ ГШ РККА и Коминтерна по воле партийных вождей были по большей части ликвидированы в 1936–1939 гг. или в лучшем случае находились в «политическом отстойнике». Нервические попытки мгновенной реанимации разрушенной системы, предпринятые буквально накануне войны, не могли дать серьезного результата. Приходилось пожинать плоды «партийных войн» и самодовольно-подобострастной конъюнктуры, взращенной той обстановкой общей подозрительности, нетерпимости и шпиономании, в которой страна пребывала достаточно значительное время.

Созданные начальником Специальной группы особого назначения при наркоме внутренних дел СССР Я. И. Серебрянским в крупных морских портах и на железнодорожных узлах ряда стран Западной Европы нелегальные диверсионные группы из числа коминтерновцев и бойцов интербригад в результате репрессий против руководства групп утратили связь с Центром и перешли на нелегальное положение «от своих». Сам Я. И. Серебрянский оказался в числе арестованных «врагов народа, пробравшихся в советскую разведку», был приговорен к смертной казни и ожидал исполнения приговора. Редкие счастливцы, в том числе И. Золотарев, И. Каминский, К. Клюкин, Д. Медведев, Н. Прокопюк, Н. Лопатин и некоторые другие, получили тюремные сроки либо работали «прорабами» на стройках ГУЛАГа. Начавшаяся война с нацистской Германией и вмешательство в их судьбы таких людей, как П. А. Судоплатов, спасли многим из них жизнь.

А ведь гитлеровские стратеги небезосновательно больше всего опасались ситуации, при которой использование заранее подготовленных для отражения вражеского вторжения советских диверсантов было бы наиболее эффективным. Еще 15 сентября 1940 г. Верховным командованием вермахта был утвержден малоизвестный широким кругам читателей проект военной кампании против СССР, так называемый «Этюд Лоссберга». В нем, в частности, говорилось, что в войне против Германии у СССР есть три возможности: