Святая Мечей: Линарис (СИ) - Кин Алекс

— Эй! Больно ведь, — возмутилась тут же проснувшаяся девочка с серебряными волосами.

— Не спи, а то без тебя уедем, — хихикнула Марина.

— Куда? Мы же караван сопровождаем, — озадаченно протянула Линарис, потягиваясь и зевая одновременно.

— Не совсем, мы ведем тебя в одно специальное место.

— К Вратам, — кивнула Линарис и, увидев озадаченный взгляд Учителя, продолжила, — Николас рассказал мне уже давно. Нам нужно будет открыть могущественную дверь, которая позволит изменить этот мир в лучшую сторону. Разве не прекрасно?

— Ты в это веришь? — серьезно спросила Марина.

— В слова Николаса?

— Нет. В то, что этот мир можно изменить, — устало сказала Мастер Меча, разворачиваясь к костру. — Здесь столько лжи, предательства и скорби, что если убрать их — может ничего и не останется.

— Тогда зачем продолжать жить?

— Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо стать Мастером Меча, тогда ты сможешь отстраниться от горести, невзгод и страха и идти своим Путем.

— Звучит заманчиво, — улыбнулась Линарис, присаживаясь к Марине и обнимая ее.

Так они и сидели вдвоем, обнявшись, наблюдая за костром, практически не слушая разговоры торговцев каравана. Марина ждала, когда они доедят и отправятся ко сну. Именно тогда, скорее всего, к ним подойдет кто-то из Лиловых Мечей и позовет во тьму. Потом они отправятся к Вратам, в старый город Стинлир.

Марине не хотелось думать, что ждет ее впереди. Ломать голову гипотезами и нервничать из-за ерунды. Ин'Фрит ее стремление одобрила. Чего хорошего раздражаться лишний раз, когда совершенно ясно — достучаться до истины она просто не успеет. Когда они прибудут в этот самый старый город? Сегодня вечером? Завтра наутро? Никто ей не расскажет. Для них она — неожиданная гостья, чужак, опасный, неконтролируемый персонаж.

Николас не просто так хотел посмотреть на ее технику. То, что он показал, как улучшить Танец Огненного Ветра было лишь уловкой. Первый меч Лиловых Небес просто хотел узнать, насколько может быть опасна эта девушка. И судя по тому, что больше он с ней особо и не разговаривал — Марина для него опасности не представляла.

Нет, все же отбросить мысли Марина решительно не могла! Что-то гложило ее, до глубины души. Деталь, которую она продолжала упускать из вида, хотя та была на поверхности. Что-то странное происходило с Лиловыми Небесами. И ответом ко всей этой странности был Альзар Эттери. Марина верила в это всем сердцем. Фергюсон говорил ей не называть это имя. Оно несет за собой лишь зло. Но почему? Почему Альзар так знаменит в этом мире и что сделало его знаменитым?

Да и потом, неужели все мечники Лиловых Небес были настолько глупы. Очевидно же было, что золотоволосый замешан в ранениях Тьери. И Дит'ир Менко — разве мог он просто так исчезнуть, чтобы никто не задал ни единого вопроса? Оставался только один вариант — либо все они знали, что Альзар виновен в этих всех вещах и потому закрывали глаза. Складно получалось — Николас помог создать идеального мечника, способного победить даже тех, кто носит кровавую монету. А потом натравил своего цепного пса на всех, кто был причастен к его возвышению.

Но тогда почему Николас сказал ей "берегись Альзара и Тьери"? Или это было не предупреждение, а запугивание? Мол, смотри не оступись, а то я напущу на тебя своего цепного пса и он-то уж точно переломает тебе все косточки. Это многое бы объяснило, включая косые взгляды, что остальные мечники бросали в сторону Альзара.

Ин'Фрит эта теория не нравилась. Но доводов у демонессы веских не было. Она просто не чувствовала опасности, которая исходила бы от Альзара. Могущество? Ужас? Превосходство? Да, все эти эмоции читались, но не было главных, тех, которых действительно стоит бояться. Ненависть, безразличие, ярость или страсть. Когда Альзар смотрел на Марину, он не испытывал ничего, кроме теплых и добрых чувств. Ин'Фрит прекрасно знала, как мечнику иногда просто хотелось обнять Марину и притянуть к себе, позволить выплакаться и обвинить его во всех проблемах и злоключениях. Об этом она Марине не говорила. Просто не знала, как рассказать. Но в эту теорию она не верила. Этот человек был слишком самоуверен. Он не станет чьим-то псом. Скорее станет волком-одиночкой, который не позволит кому-то встать на своем пути.

— Поднимайтесь, мы выдвигаемся, — у Джонатана был приятный голос. Всегда спокойный, немного отстраненный. Так обычно говорят люди, которые не очень любят диалоги и вообще — общение. Поэтому стараются скрыть свои эмоции и говорить тихо, в одной тональности. Словно пересказывают длинный заученный монолог, а не ведут светскую беседу.

— Прямо сейчас? — Линарис снова почти уснула в объятиях Марины. Джонатан сдержался от едкой ремарки, а потому просто кивнул.

— Давай, поднимайся, собирай свой плед, не забудь меч и дорожную сумку, — Марина помогла девочке подняться и осторожно толкнула ее в спину. Та нехотя, но подчинилась, отправляясь собирать свои вещи.

— Трудный ребенок, — прошептал Джонатан вставая рядом, всем своим видом показывая, что не собирается оставлять их одних.

— Не трудных детей не бывает. Готова спорить, что когда ты был молодым, вел себя как настоящий придурок, — в полу-серьезном тоне проговорила Марина, потягивая спину.

— Если будешь спорить на эту тему — проиграешь. Когда я был молодым — я никак себя не вел, даже с кровати встать не мог.

— Характер может быть скверным даже у самого тщедушного, посмотри на Тьери, — Марину такая история ничуть не разжалобила. Если Альзар явно не желал ей зла, Джонатан был совсем другой историей. Его ненависть и тихую злобу можно было учуять за десятки метров.

— Хм. Туше, — проговорил Джонатан, не найдя в этот раз достаточно остроумного ответа. — Поторапливайтесь, нам нужно взять коней как можно незаметнее и отправляться.

— Я уже готова, — надула губы Линарис, подходя ко взрослым. Марина проверила сумку, Оникс и удовлетворенно кивнула:

— Тогда вперед. Кстати, Джонатан, не знаешь как долго Николас собирается заставлять нас скакать посреди ночи?

— До Врат больше суток пути. Думаю, как только мы окажемся на приличном расстоянии от каравана — встанем на привал.

— Ну вот и не волнуйся, — улыбнулась девочке Марина. — Совсем скоро сможешь уснуть.

— Ладно, — зевнула Линарис, плетясь за Учителем.

***

— Это здесь, — Тьери сидел на валуне, куда его посадил кто-то из мечников. Марина даже не могла представить, как он мог бы сам туда забраться.

Линарис без устали размахивала довольно тяжелой веткой совсем рядом. У нее уже получалось время от времени выдать неплохой звук, но для серьезной опасности было еще очень далеко. Роланда, подтверждая наблюдения Марины, сидела рядом с тем самым валуном, закрыв глаза и подставив лицо небесным светилам. Марина на Тьери сначала внимания не обращала, наблюдая за тренировкой подопечной, но эту свою реплику он сказал нарочито громко так, чтобы она точно услышала. Марина карикатурно закатила глаза, делая несколько шагов по направлению к эльфу.

— Стинлир? Мы наконец-то приехали, — в ответ эльф уверенно кивнул.

— Ты не чувствуешь? Думал ты подхватишь таинственное дыхание, что исходит от старого места силы.

— Она всего лишь человек, — пропела волшебным голосом эльфийка, которая с Мариной разговаривала крайне редко. Кто-то сказал ей, что Роланда винит ее в пленении Фолкена, несмотря на то, что Николас четко дал понять — в этом был его план с самого начала.

Девушка закрыла глаза и вдохнула местный воздух, позволяя своим чувствам заработать в полную силу, стараясь "дотянуться" до тех самых ощущений, про которые говорил Тьери. В ответ она лишь почувствовала, как что-то горячее и угрожающее хлестнуло ее чутье изнутри, заставляя дернуться и открыть глаза.

— Я же тебе говорил, она не такая уж и обычная, — рассмеялся Тьери, удовлетворенно наблюдая реакцию Ученицы.

— Как скажете, Тьери, — на Роланду это не произвело никакого впечатления.