Это было жаркое, жаркое лето - Алексей Князев

Скурив сигарету до самого фильтра, он подхватил на руки так и не пришедшую в сознание девушку, и отнес ее наверх, в выделенную ей комнату. Затем, проделав нехитрую операцию, снял половину дверную ручку, находящуюся изнутри и щеколду, на которую запиралась дверь. Все это было установлено временно, лишь для создания у гостьи иллюзии безопасности. Глядя на Ольгу, которую он уложил на кровать и которая еще не пришла в себя, Мышастый отметил некую разницу между тем разом, когда она спала у него в машине по дороге в Мшанск, и теперь, после всего с ней произошедшего. Если тогда лицо женщины выражало спокойную безмятежность, то сейчас оно излучало отчаяние и боль, запечатлевшиеся на нем в самый последний момент завершения разыгравшейся с ней трагедии.

- Вот так, красавица... - неизвестно для кого произнес вслух Мышастый и, заперев за собой дверь, разыскал старого рецидивиста, который в данный момент преспокойно чифирил, сидя на просторной кухне особняка. Увидев своего патрона, он сделал ленивую попытку привстать, но Мышастый, жестом усадив его обратно, спросил:

- Все помнишь, Филипыч, о чем я тебе говорил?

- Конечно, хозяин, - подтвердил тот. - Заучил все наизусть.

- Так и действуй строго по инструкции, да смотри мне, чтоб никакой отсебятины. Уловил?

- Обижаете, наш брат свое дело знает, - действительно с обидой в голосе ответил Филипыч.

- Ладно, гляди, - строго сказал Мышастый в общем-то просто так, на всякий случай - в старом уголовнике он не сомневался, иначе тот находился бы сейчас не здесь. - Присмотри за девчонкой, чтобы с собой ничего не сотворила, она мне еще нужна. Крутись где-нибудь поблизости, а как услышишь, что пришла в себя, делай, как я тебе говорил. Все...

И Мышастый поехал улаживать поднакопившиеся за время подготовки к операции дела, которые он оставлял на потом.

Тем самым он неосознанно расставил приоритеты - Ольга оказалась гораздо важнее всего другого...

Очнувшись, женщина некоторое время лежала неподвижно, с трудом пытаясь сообразить, как она оказалась на кровати в своей комнате совершенно голой, а когда к ней неожиданно, лавинообразным потоком вернулась память воспоминания всего того ужасного, что сотворил с ней этот кинорежиссер, она, почувствовав сильнейший приступ тошноты, бросилась в ванную комнату, на ходу крепко зажимая ладошкой рот и с трудом удерживая рвущийся наружу поток... Едва она успела добежать до раковины, как ее с силой вырвало, словно желудок, извергая из себя содержимое, пытался таким образом помочь ей освободиться от кошмара, который - она знала это наверняка - будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь. Если только после всего этого ей дадут жить... Теперь, прозрев окончательно, она начала понимать, в какую страшную ловушку заманил ее этот липовый - теперь у нее не осталось в этом ни малейших сомнений - кинорежиссер. С трудом, лишь огромным усилием воли преодолевая слабость, охватившую все ее тело, Ольга заставила себя хоть как-то почистить зубы, чтобы избавиться от омерзительного привкуса во рту, пошатываясь, едва переставляя отказывающиеся повиноваться, предательски дрожащие в коленях ноги, вернулась в кровать и, не найдя в себе больше сил даже на то чтобы укрыться, опять ушла в небытие - организм намеренно помогал ей избавиться на время от жуткой реальности...

В относительно твердое сознание Ольга пришла только к самому вечеру. Лежа на кровати полностью обессиленной, лишь с огромным трудом она смогла припомнить, что за день еще не менее пяти или шести раз бегала в ванную, где ее выворачивало наизнанку и, каждый раз, с трудом находя в себе силы, она чистила зубы, возвращалась обратно в кровать, наперед зная, что через какое-то время все это повторится вновь и вновь...

Теперь же, как ни странно, она не чувствовала больше позывов рвоты, и уже одно это было хоть каким-то облегчением. Находясь в совершенно разбитом состоянии, чувствуя себя физически какой-то столетней старухой, молодая женщина кое-как поднялась и направилась в ванную комнату, где засунув два пальца в рот, попыталась еще раз освободить желудок. На этот раз у нее совсем ничего не получилось и, тогда подойдя к ванной, она открыла краны стоять под душем у нее уже просто не было сил... Уже промокнув в ней, наполненной теплой водой, не менее часа, Ольга нашла в себе силы кое-как помыться - даже простое намыливание истерзанного тела давалось ей сейчас с огромным трудом. Почему-то у нее ныло буквально все, словно ей довелось побывать в какой-то гигантской мясорубке, а задний проход, пульсируя острой болью, отдающейся по всему телу, горел, словно его натерли наждачной бумагой...

Уже вытираясь насухо жестковатым полотенцем, она не выдержав, все-таки тихонько всхлипнула, хотя запретила себе плакать - чем ей сейчас могут помочь слезы. - Сволочь, - прошептала она пересохшими губами. - Каков подонок... А она-то, она... - Ольга не могла до конца поверить, что все случившееся с ней - не сон, а страшная реальность, произошедшая из-за ее собственной доверчивости. - Дура! Денег ей, видите ли захотелось, славы... Кинозвездой захотелось стать... - И вдруг ужаснулась - а ведь этот подонок действительно снимал все на видео. Какой кошмар! Вот тебе и кинозвезда... Зачем он это делал? Может, хочет ее шантажировать?

Но это же глупо, ведь у нее совсем нет денег. Или хочет заставить ее что-нибудь делать, угрожая показом этой пленки? Но что? Он просто хочет сделать из нее свою сексуальную рабыню!

- через какое-то время пришло женщине в голову - больше ей ничего придумать не удалось. - Но это же просто отвратительно... - Она все-таки заплакала. Нет, уж лучше умереть, чем пережить такое хотя бы еще один раз. Если ей придется и дальше ублажать своим телом этого негодяя, уж лучше просто наложить на себя руки...

Внезапно раздавшийся тихий стук в дверь заставил девушку подскочить от неожиданности, а ее сердце, болезненно сжавшись, забилось в два раза быстрее. Неужели к ней опять пришел этот подонок и ее ждет не менее отвратительное продолжение?

Вскочив с кровати и накинув халат, она поискала глазами что-нибудь, сгодившееся бы в качестве оружия, которым можно было защитить себя, но ничего острого или тяжелого она не нашла. Тогда Ольга бросилась к двери, чтобы запереть ее на щеколду, но той просто не оказалось на месте, равно как и дверной ручки. Вспомнив, что на окнах стоят решетки, только теперь она догадалась, для чего они были сделаны и поняла, что оказалась здесь беспомощной узницей.

Заметив, что дверь стала тихонько отворяться, Ольга испуганно отпрянула и, сжавшись, принялась отступать, не решаясь повернуться к ней спиной. Вскоре в дверном проеме появился тоже почему-то испуганный, прижимающий палец к губам Филипыч, настороженно оглядывающийся через плечо... Чего здесь надо старому приспешнику этого подонка? - с гневом подумалось Ольге, а тот, осторожно, не до конца прикрыв дверь, поманил ее к себе, одновременно проходя в комнату и усаживаясь на кровать.

- Тише, девушка, тише, - заговорил он негромко, когда она с внезапно вспыхнувшей надеждой решилась подойти к нему ближе. - И слушайте меня внимательно, очень внимательно, старайтесь запомнить каждое мое слово, я не могу у вас долго находиться...

Дождавшись, когда Оля, преодолев недоверие, все же уселась рядом, постаравшись, однако, чтобы между ними оставалось хоть какое-то расстояние, старик продолжил говорить, делая это все так же тихо, одновременно крутя головой по сторонам и настороженно прислушиваясь к царившей вокруг тишине:

- Вы попали в западню, девушка, но у вас еще есть надежда. Я собираюсь вам помочь.

- Но кто вы, и что здесь делаете? И вообще, что тут у вас в доме происходит? - спросила женщина, почувствовав, что со словами старика в ней затеплилась какая-то надежда. - Куда я попала?

- Кто я такой? Я просто несчастный старик, подобно вам попавший в кабалу к этому негодяю... - начал свое повествование старый уголовник, одновременно с удовлетворением отмечая, что Ольга все-таки придвинулась к нему поближе и ее лицо перестало излучать страх, возникший при его появлении. - Но это длинная история, а времени у нас, к сожалению, очень мало. Ведь вы уже не первая девушка, которую этот подонок заманил в свои сети с помощью обмана. Перед вами было еще две... - Голос старика внезапно задрожал и он остановился, якобы не в силах продолжать дальше.

- А что стало с теми двумя? - таким же дрогнувшим голосом спросила Оля, втайне надеясь, что старик сейчас скажет ей что-нибудь ободряющее, но тот промолчал и у нее упало сердце. Женщина почувствовала, как озноб пробежал по ее коже, ведь подтверждались самые худшие ее предположения.

- Ваше счастье, что у этого негодяя сейчас очень много забот, продолжил после трагической паузы Филипыч. - Милиция, дай ей бог здоровья, уже начала потихоньку обкладывать его логово со всех сторон, но поскольку у подонка имеются большие связи в верхах, они пока не решаются его трогать. Филипыч безнадежно махнул рукой. - В общем, он собирается навещать вас не так часто - может раз или два в день. Уж придется вам все перетерпеть, милая, как бы трудно это не оказалось, а через неделю я помогу вам отсюда сбежать.