По ту сторону тьмы - Йэн Бэнкс

Клерк, громоздкая прыщавая женщина, заведовала административной работой своего участка шахты, сидя в одном из кабинетов маленького душного кафе Третьей Линии — одном из главных ответвлений этого участка. Мимо проходили люди, проезжали троллейбусы, в центре улицы с гудением проносились маленькие автомобили. Клерк окинула Шеррис одним глазом, глядя другим на прикрепленный к веку экран.

— В городских архивах являются доступными только теоретические данные и дешифровки, — сообщила она.

От больших самоваров, установленных по стенам кафе, отходили в кабинки и к столикам в центре восемь тонких трубок с кранами на концах. Клерк подставила чашку под один из кранов на стене и нацедила оттуда какой-то приторно пахнущей жидкости.

— Я знаю, — ответила Шеррис.

Заказав себе чашку, она последовала примеру женщины-клерка.

— На самом деле я надеялась добраться до остального.

Клерк помолчала несколько секунд, затем сделала глоток из своей чашки.

— Вам нужны Основатели, — произнесла она. — Они вступили во владение базами данных, когда госпиталь переехал в новые районы, сразу же после войны. Госпиталь занимает у них то, что ему нужно, так же, как и мы.

Шеррис отхлебнула теплый горьковато-сладкий напиток.

— Основатели?

— Общественные Основатели. — Клерк казалась явно удивленной. — Они же Народ. Неужели вы о них ничего не слышали?

— Боюсь, что нет.

Ее собеседница на мгновение прикрыла глаза.

— Возможно. Мы здесь многое начинаем забывать… — Она приоткрыла один глаз. — Это седьмой уровень любого из стволов. Я сообщу им, что вы к ним идете.

— Спасибо.

— Но они обычно не делают никому одолжений, не имея на то веских причин. Желаю удачи.

— В конечном счете, история Голтара и всей системы прошла в непрерывных поисках стабильности. Этот поиск сам по себе способствовал разрушению своей цели. Например, нами уже были опробованы все мыслимые системы политического устройства. Ни одна из них не оправдала себя, и даже последняя всеобъемлющая претензия на установление авторитаризма в лице династии Лэйдиров стала скорее ретро-стилизацией былых империй, спектаклем, который даже его участники не могли принять всерьез, чем сколько-нибудь серьезной попыткой установления длительной гегемонии в управлении системой.

Создавшаяся ситуация тупикового равновесия между прогрессивными и регрессивными силами дала нам семь столетий своеобразного бюрократического запора в виде Всемирного Суда и чисто символического Объединенного Совета. Сегодня сила находится в руках законников. Люди, чьи обязанности заключаются в простом поддержании порядка, вместо этого вынуждены, вследствие отсутствия силы духа у тех, кто обладает законными правами и соответствующим происхождением, заниматься законодательством. А натура этих людей такова, что, взяв однажды бразды правления в свои руки, они будут пребывать в полной уверенности, якобы эти бразды уже нельзя забрать у них законным путем.

Тем, кого наше будущее заботит в не меньшей степени, чем наша история, необходимо помнить о том, что закон — это не просто абстрактное юридическое понятие, воплощение политической воли и философских концепций. Правда и справедливость являются переменными величинами, а не постоянными. Это динамические функции, которые могут быть выражены и поняты лишь через действие… И время действовать уже не за горами. Спасибо.

Молодой лектор отвесил переполненной аудитории краткий поклон и начал складывать свои бумаги. Зал взорвался аплодисментами, приведя Шеррис в некоторое замешательство. Она стояла у дальней стены лекционной аудитории, сжимая в руках свой рюкзак и разглядывая битком набитый зал, в который втиснулось около двух тысяч человек. Все слушатели стояли, хлопая в ладоши, крича и топая ногами, В Йадайпуне таких лекций не бывало, подумала она.

Лектора, худощавого молодого человека среднего роста с черными кудрями и еще более темными глазами, сопровождал эскорт внушительного вида телохранителей в белых униформах, занимавших первый ряд аудитории. У дверей им пришлось расталкивать собравшуюся там толпу численностью около сотни человек, которые размахивали записными книжками, камерами и диктофонами, умоляя охрану пропустить их внутрь. Охрана оставалась непроницаемой.

Шеррис еще немного постояла. Мимо текла толпа по большей части молодых и весьма вежливых людей, заполнявших аудиторию. Она не могла припомнить более умелого оратора.

В течение всего часа лекции, который она успела прослушать, зал переполняли эмоции, хотя молодой оратор и не говорил ничего особенно оригинального или волнующего. Тем не менее, настроение аудитории, несомненно, передалось и ей самой. Ее охватило точно такое же волнение, неминуемое, предчувствие, которое появлялось у нее всякий раз, как она слушала какую-нибудь особенно талантливую новую группу или певца, или читала стихи какого-то обещающего нового поэта, или в первый раз смотрела новый фильм или спектакль. Это чувство было чем-то сродни ощущению страсти, вспыхнувшей с первого взгляда.

Шеррис поежилась и посмотрела на часы. Следующий поезд до Тренча будет через час. Она сильно сомневалась, что удача улыбнется ей при разговоре с этим парнем, который, по-видимому, заведует доступом ко всем базам данных, включая пятнадцатилетней давности записи из госпиталя. Но ей в любом случае придется увидеться с местным начальством, чтобы вернуть свой револьвер, который забрали у нее при входе в аудиторию.

Основатели оказались чем-то средним между благотворительным обществом, народным университетом и политической партией. Они, вероятно, занимали почти весь практически нежилой нижний уровень Главной шахты, а этот молодой оратор, Джермен, явно был их лидером, хотя и неофициальным.

— Джермен сейчас примет вас, мисс Демри, — сообщил ей телохранитель в белой форме.

Она смотрела телевизор, сидя в продуваемом сквозняком, но тем не менее теплом закутке зала ожидания вместе с двумя сотнями других людей, желающих увидеться с тем же самым человеком.

Шеррис удивленно подняла голову. Увидев такую толпу, она сразу же потеряла всякую надежду увидеть Джермена. Вернуть хотя бы револьвер…

— В самом деле? — спросила она. Сидевшие рядом люди уставились на нее.

— Прошу вас следовать за мной, — сказал охранник. Они прошли в конец зала и вышли в коридор, который заканчивался длинным, хорошо обставленным отсеком, ведущим в громадную пещеру.

Стены пещеры были из голого черного камня. Гладкий пол был заставлен сверкающим древним машинным оборудованием, которое возвышалось метров на двадцать, почти достигая окон галереи. Сложные машины неизвестного предназначения — по их внешнему виду невозможно было понять, что они из себя представляют: турбины, генераторы, ядерные или химические реакторы или же нечто совсем другое, — поблескивали в ярких лучах висевших под потолком ламп. С влажного потолка в беспорядке свисали огромные бледные сталактиты, словно отражение выраставших из пола сталагмитов. Кое-где выросты, по-видимому, были срезаны, чтобы освободить место для машин, но все же в основном метровой толщины каменные колонны мирно сосуществовали вперемежку с молчаливыми творениями рук человеческих.