Фортунат - Александр Евгеньевич Сухов

раньше нас изобрели, вот только реальный аппарат удалось построить русским, не без моей, впрочем, помощи и на совершенно иных принципах. Краснею от подобного бахвальства, но ничего с собой поделать не могу, как говаривал поп из одного популярного фильма моего детства: «Все мы немощны, ибо человеци суть». Жаль, что российские ученые не уделяют должного внимания электричеству, больше на магию надеются. Жаль.

Ну всё, посмотрели, прикинули что к чему, пора сматываться, пока нас не заметили и не насторожились. Хорошо, что в реальной жизни в небеса чаще всего устремляют взгляды мальчишки и неисправимые мечтатели. Среди гарнизона Mahmud Bahçıvan ни первых ни вторых не оказалось.

Совершив несколько кругов над крепостью, «Стремительный» направился вглубь азиатской территории противника. В пяти верстах от форта располагался приличных размеров лесной массив. Достаточно протяженной для приземления обычным способом площадки там не было, но была вполне приличная поляна, куда я с помощью магии собираюсь пристроить самолет. Всего-то дел, снизить предельно скорость, затем захватить летательный аппарат телекинетическим конструктом, зависнуть над поляной и совершить мягкую посадку на выпущенные шасси. Дело нехитрое на мой взгляд. Тем же способом и взлетим после успешно выполненной операции.

Сели, как и планировалось, вполне удачно. Быстро выгрузились. Аппарат накрыли специальной маскировочной сетью. Чтобы не отвлекать бойцов на охрану самолета, пришлось ограничить доступ к нему посредством замысловатого ментального конструкта. Всякое живое существо крупнее той-терьера при подходе к лесной поляне почувствует сильный страх и поспешит как можно скорее покинуть это место.

Дождались наступления темноты и быстрым шагом двинули в направлении турецкого форта. Артиллеристов от греха подальше оставил в кустах примерно в версте от крепостных ворот, велев не высовываться и ждать, когда за ними придет кто-то из наших. Шарившие по прилегающим окрестностям лучи прожекторов нам не помешали подойти вплотную к стене. Далее действовали по предварительному плану, который отрабатывали во время тренировок.

Полдюжины бойцов с помощью стальных кошек и веревок споро поднялись на стену и взяли в ножи охрану ворот, что было несложно сделать, поскольку османы в основном мирно почивали на своих постах. А кто не спал, прожил на пару мгновений меньше. Ворота распахивать не стали, приоткрыли лишь небольшую калитку.

Оказавшись внутри разошлись по заранее намеченным уже после посадки местам. Пять диверсантов во главе со мной направились к зданию караулки, затем наш путь лежал к общежитию офицеров. Полтора десятка двинули к казармам. Мустафу Исламова с приданными ему тремя бойцами направил на захват батареи, склада боеприпасов и электростанции. Во время учений горец показал себя с самой лучшей стороны, именно по этой причине я доверил ему, пожалуй самый ответственный участок операции. Остальные парни были брошены на окончательную зачистку стен и осмотр хозяйственных построек.

Не устаю удивляться безалаберности турецких воинов, дрыхнут не только на постах, но и в караульном помещении. Мало что спят, еще и двери держат незапертыми. Жуть, у нас за подобное безобразие, да еще в военное время вмиг отправили бы в штрафную часть, где по слухам, после атаки выживает едва ли четверть личного состава, а посему желающих там оказаться, очень мало. Тут же, считай весь личный состав караула, вместе с начальником, помощником и разводящими первые кандидаты на почетное звание «штрафник». Вообще-то, командиры форта, допускающие подобный бардак на вверенном им объекте достойны того, чтобы их без суда и следствия поставили к стенке. Впрочем, не стану роптать, даже искренне рад подобному разгильдяйству. В караулку вошел, когда все было кончено. Трупы с характерным расплывающимся темным пятном на мундире в области сердца, остались там, где были. Ловко сработали товарищи, ни звуков падения ни хрипов или, упаси Господь вскриков.

Далее в неверном свете примитивных угольных дуговых ламп двинули к обители офицеров. Блин, да они тут святые люди. Вход не охраняется вообще, на тумбочек дрыхнет дневальный, рядышком на трех табуретах пристроился дежурный. Двух разгильдяем устранили походя, тела на всякий случай убрали с глаз долой в какую-то каптерку.

Два десятка комнат на двух этажах, большинство не заперты. С них и начали. Спящих офицеров живьем не брали. Четко отработанный удар ножом в сердце и верный труп. Пленные нам ни к чему, да и мне проще «допрашивать» покойников. Пока информационная матрица не успела отлететь на посмертное переформатирование, кое-какие данные я забирал у мертвецов в личное пользование. Извини Великое Нечто, накопленные за годы жизни этих людей знания дойдут до тебя в несколько усеченном виде. Авось не обидишься от потери весьма незначительной их толики, скорее всего, даже не заметишь. Тем более, весь житейский мусор я оставлял покойникам, забирал исключительно самое нужное. Помимо всего того, что касалось крепости, как-то неожиданно для себя освоил турецкий, а еще арабский и греческий языки. Мелочь, а приятно. Впрочем, пока только понимаю, о чем говорят, чтобы разговаривать самому требуется отработка речевых навыков, иначе можно ненароком челюсть вывихнуть, ну или язык сломать.

Ничуть не удивился тому факту, что в форте оказались не только османы. Три французских инструктора весьма обогатили запас моих знаний о новейших артиллерийских системах повышенной мощности, коими являются крепостные орудия. Помимо собственно пушек, на мою подкорку четко легли знания и умения управления всей крепостной электротехникой и прочей машинерией.

Запертые двери оставили на десерт. Хотя тут особых трудностей не возникло. Я накладывал особый конструкт на замок, он с еле слышным щелчком отпирался. Все-таки хорошо быть чародеем, как там в песне «Лучше работы я вам, сеньоры, не назову». Хе, в ней, правда, генерал имелся в виду, ну и плевать, чародеем быть намного лучше. Далее действовали по отработанной схеме — нож в сердце и фиксация агонизирующего тела, чтобы ненароком не перебудил оставшийся народ.

На свое счастье, командир крепости убыл на пару дней в Стамбул по каким-то важным делам, оставив вместо себя заместителем заведующего хозчастью Исмаила-баши, туповатого солдафона, от которого я не узнал практически ничего полезного.

Еще одним приятным бонусом для нас оказалась казна. Приличный такой сундучок весом около трех пудов, наполненный под самую крышку серебряными монетами, а к нему еще пара увесистыхмешочков с золотишком. Всё это богатство хранилось в сейфе под надежной защитой кодового замка. Разумеется, шифр из двенадцати последовательных вращений двух колесиков с циферками был известен только начальнику береговой батареи. Это хорошо, за время его отсутствия ничьи шаловливые ручонки не добрались до содержимого железного ящика. Мне