Свободный полет одинокой блондинки - Эдуард Тополь

Дугин поднял на нее глаза:

— Что это?

— Заявление министру. Как вы сказали.

Дугин взял заявление, прочел и снова посмотрел на Алену. Она явно изменилась с тех пор, как он ее видел, — похудела, почернела лицом, а в глазах появилась та остервенелость крайнего отчаяния, которая свойственна всем родителям заложников, мотающимся по инстанциям в поисках помощи.

— Двести пятьдесят тысяч? — сказал Дугин.

— Да, — сухо ответила Алена.

Дугин сокрушенно покачал головой:

— А вы сообщили в ФСБ?

— Нет.

Дугин повернулся к своим сотрудникам:

— Слыхали, ребята? Это уже третий случай. Наши российские, аферисты работают заодно с чеченскими.

Алена молча положила перед ним видеокассету и сверток. Сверток сама же и развернула, в нем были мизинец и безымянный палец Насти.

— Вы можете передать это вашему министру?

Дугин посмотрел на нее, ответил после паузы:

— Садитесь, девушка. Будем работать. С какого телефона вы общались с похитителями?

Алена положила перед ним свой мобильный телефон.

— Номер? — сказал Дугин.

— 095-774-32-17.

Дугин повернулся к компьютеру, вызвал на экран какой-то файл и в окошко команды «найти» впечатал номер 095-774-32-17. Компьютер негромко затрещал, включаясь на поиск.

— Мы тут одного немца вытаскивали, — сказал Алене Дугин. — Его жене даже в Мюнхен звонили из Чечни, тоже по мобильному. Пришлось с «Билайном» наладить отношения…

На экране компьютера появилась надпись:

ИНФОРМАЦИЯ НЕДОСТУПНА. ВАШ КОМПЬЮТЕР ПРОВОДИТ НЕЛЕГАЛЬНУЮ ОПЕРАЦИЮ И БУДЕТ ОТКЛЮЧЕН ЧЕРЕЗ ТРИДЦАТЬ СЕКУНД

Дугин взял Аленин мобильный телефон, набрал какой-то номер.

— Алло! — сказал он в трубку. — «Билайн»? Валентина Андреевна, это капитан Дугин лезет в вашу систему. Здравствуйте. Откройте мне по электронной почте реестр на 774-32-17. Да, я с него говорю. Спасибо.

Надпись на экране тут же исчезла, вместо нее появился столбик цифр с кодом Чечни и телефонными номерами.

Дугин пояснил Алене:

— Вот с этих номеров вам звонили. Это из Шали… Это из Аргуна… Из Гудермеса… Это Нижние Атаги, это Верхние Атаги… Судя по датам, девочку каждые две недели перевозят из одного места в другое. Но чаще всего повторяется вот этот телефон. Сейчас мы им позвоним. — Он набрал номер на своем служебном телефоне, подождал и сказал: — Алло! Это майор Дугин из Москвы, из РУБОПа. Пожалуйста, слушайте меня внимательно. У вас находится заложница Настя Бочкарева из Тверской губернии. Нету? Ничего, если хорошо поищете, найдете. Слушайте дальше. У меня есть разрешение министра обменять похищенных детей на ваших пленных…

Алена изумленно посмотрела на Дугина.

Он извлек из ящика толстую серую папку, открыл, достал из нее какие-то списки и продолжал в телефон:

— Значит, из вашего района у нас сидят по тюрьмам… Да, три ваших полевых командира из Аргуна сидят: Рамис Хайрулин, Магомет Хуцилаев и Руслан Губаев. За кого из них отдадите девочку? Нет, не за трех! Только за одного! Как хочешь, даю тебе время до завтра. Только имей в виду: если у девочки еще хоть один волос упадет с головы, я лично все волосы отрежу этим командирам в другом месте. Вместе еще кое с чем. Ты меня хорошо понял? Нет, ты сам мне позвонишь. Запиши мой телефон: 204-89-30. Все, конец связи. — Дугин дал отбой и поднял глаза на Алену: — Вы слышали. Они позвонят. Приходите завтра.

Но Алена, наоборот, села на стул, сказала:

— Спасибо. Теперь я отсюда уже никуда не уйду.

Дугин усмехнулся:

— Знаете, у нас есть другие дела…

— А у меня нет, — сказала Алена.

169

— Заключенный Магомет Хуцилаев — на выход!

Двое заключенных, сидевших в камере строгого режима, заученно стали лицом к стене, руки подняли за спиной на уровень лопаток — так, что их головы уперлись в стену. Затем, согнувшись и двигаясь спиной к выходу, Хуцилаев подошел к двери, охранник надел ему наручники, грубо выдернул из камеры и подтолкнул по тюремному коридору:

— Пошел!

— Куда меня?

— Иди, иди! Там узнаешь…

Тем временем майор Дугин подписал у тюремного начальства документы о приемке-сдаче заключенного и через несколько минут вместе с двумя своими сотрудниками-собровцами вывел Магомета Хуцилаева за ворота лагеря к милицейскому «уазику». В «уазике» их ждали Алена и местный начальник милиции с лицом ханты-мансийского божка. По протаивающей под теплым солнцем тундре хант довез их до Салехардского аэропорта. Здесь они вместе с Хуцилаевым пересели на алюминиевые, вдоль борта, сиденья военно-транспортного «Антона», и собровцы пристегнули наручники Хуцилаева к стенной переборке. Сделав разворот над Обью, самолет полетел на юг, в Москву. Через шесть часов под Москвой, на Чкаловском военном аэродроме — новая пересадка, в грузовой «Ил-62» с пополнением для чеченского фронта.

Вылетели ночью, на рассвете сели в Минеральных Водах, перегрузились на армейские грузовики с крытыми брезентом кузовами и в полдень прикатили в Моздок.

В Моздоке была обстановка прифронтового города: на улицах полевые кухни, грузовики в камуфляже, танки, санитарные «уазики», солдаты с автоматами, выздоравливающие раненые на костылях, армейские врачи и медсестры. На перекрестках местное население торговало семечками, фруктами и чебуреками.

Колонна грузовиков, обогнав какую-то группу женщин с плакатами, притормозила перед проходной в армейский штаб. Дугин, собровцы, Хуцилаев и Алена спрыгнули на землю, Дугин сказал Алене:

— К сожалению, дальше вас не пропустят. Здесь штаб.

— Ничего, я подожду.

— Тут рядом гостиница.

— Нет, я буду здесь…

Колонна грузовиков ушла на юг, к чеченской границе. Дугин предъявил свои документы в проходной и вместе с собровцами и Хуцилаевым исчез в здании штаба. Алена оглянулась на группу приближающихся женщин. Те несли самодельные плакаты:

ГДЕ МОЙ СЫН ЕГОРОВ ВИТАЛИЙ?

ИЩУ СЫНА, СЕРЖАНТА ОЛЕГА ГАВРИЛОВА ИЗ ПЕНЗЫ, 1980 ГОДА РОЖДЕНИЯ

ГЕНЕРАЛЫ! ГОД НАЗАД ВЫ ВЗЯЛИ У МЕНЯ СЫНА ПЛИЩУКА СЕРГЕЯ ПЕТРОВИЧА. ГДЕ ОН?

Женщин было немного — с десяток. Но когда они молчаливо, не говоря ни слова, стали перед окнами армейского штаба, там возникла беготня, суета и нервозность. Потом к женщинам выскочил какой-то капитан, сказал суетливо:

— Уходите! Сейчас начнется артобстрел!

— Мы никуда не уйдем!

— Я из управления по связям с общественностью. Вы понимаете, что я вам говорю?

— Мы будем говорить только с командующим!

Но тут грохотнуло так, что даже в штабе задрожали окна.

— Уходите! Не до вас! Завтра придете! — закричал капитан и убежал в штаб.

Женщины, однако, никуда не ушли, и Алена тоже. Гдето за городом ракетные установки палили в сторону Чечни с такой силой, что даже тут, над Моздоком, воздух раскалывался с сухим парусиновым хрустом. А потом в небе прозвучал низкий вибрирующий рокот тяжелых «черных акул», и земля стала вздрагивать от дальних бомбовых взрывов…

В штабе майор Дугин, пальцем затыкая одно ухо, прижимал ко второму телефонную трубку и кричал:

— Что? Громче! Не слышу! Вас бомбят? Девочку прячьте! Девочку от бомбежки прячьте, Настю Бочкареву! Что? Да, Хуцилаев здесь, со мной! Где будет встреча? В Каурском ущелье? Нет, это на вашей территории, так не пойдет. Только в нейтралке, в зоне отчуждения! Ищерская долина? Хорошо, завтра в семь утра. Нет, в семь утра, и не позже! Нас будет пятеро, и вас только пятеро!

170

Ночью милицейский микроавтобус — без фар, при свете луны — медленно пробирался по горной дороге. В микроавтобусе Дугин сидел за рулем, рядом сидела Алена, два собровца с автоматами были сзади, стерегли Хуцилаева.

Вдали были видны сполохи взрывов, слышалась канонада. Но здесь, в предгорьях, было тихо или казалось, что тихо. Дугин, похоже, был тут не впервой — он вел машину не спеша, но уверенно и где-то за полночь добрался до места, которое искал, — небольшой пещеры над обрывом, с которого открывался вид на долину.

Хуцилаева, скованного наручниками, положили в глубине пещеры, ближе ко входу расположились Дугин, Алена и один из собровцев, второй занял место дозорного возле спрятанного за валуном микроавтобуса.

Коротая время до рассвета, курили в кулак и негромко разговаривали.

— У тебя нет детей? Напрасно, — говорил Алене Дугин. — А я богатый — у меня трое. Старшей уже двенадцать, средней семь, а младшему три. Команда!..

— Блин! — с досадой сказала Алена.

Дугин встревожился:

— Что такое?

— Да ну! В кои веки встретила приличного мужика, так и тот занят! Твоя жена не боится тебя отпускать? Я имею в виду — не сюда, а вообще, по жизни…

Дугин усмехнулся:

— Знаешь, кто не рискует, тот не пьет шампанское. Я ей пятнадцать лет назад сказал: если выйдешь за меня, я к сорока годам буду генералом. Ей восемь лет терпеть осталось.