Виги и охотники. Происхождение Черного акта 1723 года - Эдвард Палмер Томпсон

Вышеупомянутыми властями также постановляется, что этот акт должен публично зачитываться на каждой квартальной судебной сессии и в каждый присутственный день суда.

На полях:

Где должен быть зачитан настоящий закон.

XVI. Вышеупомянутыми властями также постановляется, что этот закон будет оставаться в силе с первого дня июня тысяча семьсот двадцать третьего года в течение трех лет, а затем до окончания следующей сессии парламента и не долее.

На полях:

В дальнейшем продлен актом 24. Geo. 2. c. 57.

XVII. Вышеупомянутыми властями также постановляется, что если мясо или шкура любого оленя будут обнаружены хранящимися у какого-либо лица или лиц и выяснится, что такое лицо или лица купили эту оленину или шкуру у кого-либо, кто может быть справедливо заподозрен в незаконном приобретении оных, и не называют сторону, у которой это приобретено, или не показывают под присягой имя и место жительство такой стороны, то тогда лицо или лица, купившие оное, будут обвинены в этом преступлении любым судьей или судьями или мировыми судьями и будут подлежать наказаниям, налагаемым за убийство оленя в соответствии со статутом, принятым на третьем и четвертом годах правления Их покойных Величеств короля Вильгельма и королевы Марии, именуемым «Акт о более эффективном выявлении и наказании похитителей оленей».

На полях:

3&4 W.&M. c.10

Приложение 2. Александр Поуп и «черные» браконьеры

I

В литературном приложении к «Таймс» за август и сентябрь 1973 года профессор Пэт Роджерс и я представили очерки наших независимых друг от друга открытий того обстоятельства, что Чарльз Рэкетт, муж сестры поэта, был обвинен в том, что он беркширский «черный» браконьер[825]. Хотя мы по-разному интерпретировали имеющиеся сведения, между нами практически нет разногласий относительно того скудного набора фактов, из которых состоят эти доказательства. Возможно, будет полезно перечислить факты еще раз.

Во-первых, имеется выдержка из показаний Томаса Сойера, помощника лесника Суинли Уок в Виндзорском лесу, датированная 27 октября 1722 года, которая озаглавлена «Отчет об убийстве и разделке оленей Майклом Рэкеттом»[826]. Речь шла здесь о трех случаях (25 июня, 30 июня и 1 июля 1722 года), когда сторож видел троих мужчин, охотившихся на оленей; в третий раз Сойер наблюдал, как они убили теленка, последовал за ними обратно в Холл Гроув близ Бэгшота (дом Рэкеттов) и застал там Майкла Рэкетта и двоих слуг, Джеймса Годдарда (или Госдена) и Дэниела Легга, занятых разделкой туши. Сойер сказал, что ему нужно поговорить с отцом Майкла, Чарльзом, и тот «умолял свидетеля оставить это без внимания, предложив ему гинею». Ниже этой выдержки приведен список одиннадцати «черных» из Беркшира, которые, все до единого, попали в очень серьезные неприятности в мае 1723 года. Список составлен другой рукой и, вероятно, относится к более поздней дате, когда сведения о них стали доступны. Список включает в себя Рэкетта-старшего, Майкла Рэкетта и обоих слуг. Рядом с именем Майкла написано «отсутствует».

Эта выдержка — единственное подробное свидетельство о рассматриваемом деле, сохранившееся в официальных документах. Есть также последующее краткое ее изложение, в числе других записей о похитителях оленей, где круг обвиняемых расширяется: «Мистера Рэкетта, его сына и его слуг, лошадей и собак часто видели охотящимися и злостно уничтожающими оленей в Виндзорском лесу…»[827] Свидетелями здесь выступали Сойер и (по поводу еще одного случая) Уильям Клементс, обвиненный в «черном» браконьерстве и перешедший на сторону обвинения.

Есть еще одно или два мимолетных упоминания о Рэкеттах. Самое интересное содержится в «Списке Черных, составленном капитаном Бреретоном», от 15 мая 1723 года. На обороте поспешно набросано несколько замечаний — вероятно, рукой Делафэя — о других обвиняемых и о свидетелях обвинения[828]. Эти заметки трудно расшифровать; в моем прочтении, слово «якобиты» стоит не перед всем списком, а нацарапано рядом с первым именем: «Мистер Рэггет из имения Холл Гроув близ Бэгшота стоимостью 20 000 фунтов стерлингов и его сын Майкл, его двое слуг, лошади и собаки». Следующий человек в списке, Джеймс Барлоу, владелец постоялого двора, также обвиняется в том, что он якобит, а против двух других в списке из девяти имен написано: «Подозрение в государственной измене». Клементс, ставший свидетелем обвинения, входит в число этих девятерых.

Ордер на арест Рэкетта, его сына Майкла и двух их слуг датирован 18 мая[829]. Чарльза Рэкетта и обоих слуг 19–20 мая задержал с помощью солдат Бэптист Нанн[830]. 21 мая Годдард и Легг, слуги, были заключены под стражу, а Чарльза Рэкетта, по-видимому, не арестовали, а обязали явиться в Суд королевской скамьи 25 мая[831]. Его отпустили под залог в размере 500 фунтов стерлингов, а поручительства в размере 250 фунтов каждое предоставили Ричард Поттенджер и полковник Джеймс Батлер[832].

Кроме этого мы знаем немного. Самые серьезные свидетельства в рассматриваемом деле, по-видимому, касаются Майкла, сына Рэкетта, а не самого Чарльза. Если отца подозревали в якобитстве и считали, что он прочесывал лес в поисках дичи, то Сойер мог лишь доказать, что Чарльз предлагал откупиться от него гинеей (процедура, хорошо известная в лесу). Другому свидетелю, Клементсу, самому грозило обвинение, и его показания не имели должного веса. Но у Майкла были серьезные неприятности. Я думаю, что, исходя из записи «отсутствует» рядом с его именем в одном списке и из того факта, что, хотя был выдан ордер государственного секретаря на арест Майкла, он не значится ни в одном из списков арестованных, можно с уверенностью предположить, что он, как и многие другие обвиняемые, пустился в бега.

Теперь мы вступаем на почву предположений. Большинство других задержанных, освобожденных под залог примерно в то же время, по-прежнему находились под активным преследованием. У Барлоу, трактирщика-якобита, освобожденного под залог в тот же день, что и Рэкетт, и с такими же высокими поручительствами (500 фунтов стерлингов залога и два поручительства по 250 фунтов), обвинения все еще висели над головой в 1729 году[833]. Итак, Чарльза Рэкетта собирались привлечь к суду 25 мая — или, возможно, пригрозили, что сделают это в отсутствие его сына.

Но похоже, что судебного разбирательства не последовало. Доказательства тому в основном от противного. Крейчрод, солиситор Казначейства, подготовил для каждого судебного процесса мотивировку решений по делам, находящимся в официальном рассмотрении. Такой документ датирован 14 июня 1723 года[834] и содержит перечисление имен нескольких обвиненных «черных» — некоторые из них в бегах, — но в нем не упоминается ни один из Рэкеттов. И в дальнейших мотивировках в течение следующих двух или трех лет они не фигурируют. Поэтому может показаться, что 25 мая Чарльзу Рэкетту серьезно угрожало судебное преследование, но к 14 июня он каким-то образом выпутался.

Мы также могли бы предположить, что он избежал судебного преследования благодаря настойчивым обращениям своего