Призраки прошлого - Михаил Александрович Михеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Тебе повезло, что она мне не проговорилась сразу, иначе моя реакция была бы интереснее.
– Да ну?
– Грохнул бы и закопал под кустиком, – без улыбки ответил Сергей. – На дикарей списал бы. И я не шучу.
– Верю. Уж попытался бы наверняка. Но давайте отложим пока лирические отступления и поговорим с нашими… гостями.
Лисицын подумал секунду, кивнул и рывком выдернул из сложившейся в углу кучи малы самого малоценного, сиречь геолога-перебежчика. Толчком усадил его на чудом уцелевший стул.
– Ну, скотина, отвечай давай…
Правда, сообразить, на какие вопросы должен отвечать насмерть перепуганный орк, он так и не сумел. Вроде бы и так все ясно. Единственным вопросом, который он задал, был: «Зачем ты убил девчонку, скот?» Спрашивал он с надеждой, что все же ошибается, и Глэдис – дело рук этого урода. Честное слово, он бы его даже убивать пока не стал. Однако профессор отчаянно сучил ногами, верещал, что это не он, и, насколько мог судить Лисицын с помощью окончательно вернувшейся к нему магии, говорил правду.
Что же, жаль. Кобрин тоже спросил у профессора что-то маловажное, Сэм и вовсе промолчал, так что мучения геолога были закончены очень быстро. Подзатыльник – и лети себе в угол, приходи в себя и думай о своей горькой судьбинушке. А на его место, прямо на мокрый (профессор не смог сдержать позывы мочевого пузыря) стул брякнулся гоблин.
Да уж, этот кадр был совсем иной. Зыркал гордо и злобно, периодически шевеля огромным мясистым носом и всячески демонстрируя, что ничего не боится. Наверняка и магию бы применил, но в запасе полуэльфа нашлись еще две пары соответствующих наручников, одни из которых надели на гоблина, а вторыми украсили самого француза. Может, он и не маг. Даже скорее всего не маг, если и в критической ситуации не пытался колдануть. Вот только береженого и Бог бережет, а небереженого конвой стережет. Изрекший этот бессмертный афоризм Кобрин явно гордился своим красноречием и был очень удивлен, когда гоблин не пошел на сотрудничество.
Что же, не пошел – значит, не пошел. Два удара по морде – и вопрос решился самым положительным образом, все же гоблины редко отличаются стойкостью в безнадежных ситуациях. Информация пошла, но вот ее ценность…
Георги Шеварднадзе, дальний родственник когда-то министра иностранных дел СССР, а потом и президента независимой Грузии. Впрочем, это маловажно, поскольку данного конкретного индивидуума в пять лет увезли во Францию, где он и остался. Возвращаться в родные горы для него в силу происхождения было опасно, да и вообще, там периодически начиналась такая буза, что в Европе, несмотря на все заморочки последних десятилетий, было куда спокойнее.
Вот только жить как-то надо, а особых капиталов у родителей Георги не было. Их сбережений еще достало на то, чтобы дать образование детям и оставить себе на безбедную старость, но не более того. Вот и пришлось Георги работать по специальности, благо магом он был весьма одаренным. И сюда поехал именно в качестве наемного мага. Все же, как ни крути, работа с риском, но оплачивается хорошо. Конечно, руки вряд ли останутся чистыми, но деньги не пахнут. И вдобавок противниками будут не только американцы, к которым гоблин относился безразлично, но и русские. А вот последних Георги не любил.
– За что же вы нас так? – усмехнулся Лисицын. Ответ ему был известен, просто хотелось почувствовать себя очень умным. Ну, у каждого свои слабости. И гоблин не подвел.
Ух, как много было сказано про обиды, причиненные их несчастной стране русскими. Абсолютно забывая при этом, что именно русские спасли грузин как нацию, не дав туркам слопать их, подобно спелой груше. И, что характерно, без особых усилий. «…Пену сладких вин на расшитые шальвары сонный льет грузин», великий поэт[16] знал, о чем писал. Нет, среди этого народа хватало храбрецов, да и просто талантов[17], вот только проявить себя они смогли в составе великой империи, а не богом забытого горного княжества. Впрочем, забывать добро – это тоже их традиция.
Однако когда гоблин перешел к обидам более современным, удивился Сэм. Если на историю давнюю, еще до его рождения произошедшую, ему было наплевать, то современные конфликты он, как профессиональный военный, знал неплохо. И был очень удивлен, что ответственность за собственное неумение дать отпор этот умник возлагает на кого угодно, кроме как на соотечественников.
Откровенно говоря, с точки зрения Сэма все было просто и логично: сильное государство, преследуя собственные интересы, активно строит соседей. Америка этим уже сколько десятилетий занимается. Дело житейское, а взаимное недовольство – то всего лишь пропаганда, и касаются такие разговоры исключительно серьезных игроков. Мелочи же гавкать не положено. Тем не менее сейчас именно это и происходило. И очень удивило американца то, что Америка, оказывается, тоже виновата. В чем именно, он тут же попытался уточнить и получил весьма эмоциональный ответ.
– Если бы вы дали нам современное оружие, – процедил Георги, с ненавистью косясь на Лисицына, – мы бы остановили этих варваров, а потом гнали бы их до Москвы.
– Да вам давай, не давай, толку все равно нет, – поморщился Сэм. В отличие от Трумэна, его предки политиками не были. Да и сам он был ни разу не политик, а исключительно военный, и рубил правду, не оглядываясь на то, насколько она была неприятна собеседнику.
– Ваша беда, – хмыкнул Лисицын, – в том, что вы считаете, будто вам все и всегда должны. Это, впрочем, относится практически ко всем народам. Только кто-то имеет достаточную ресурсную базу, интеллектуальный потенциал и храбрость, чтобы сделать претензии обоснованными, а кто-то нет. Вы – не имеете, в том между нами и разница.
– Посмотрел бы я…
На что бы он посмотрел, так и осталось загадкой – видимо, и сам не вполне представлял это. Сергей улыбнулся:
– Да чего тут смотреть. Козел, получивший по рогам от медведя, может считать себя экспертом в охоте на хищников. Только ружья ему все равно никто не даст. И еще. Даже с пулеметом наперевес козел всегда остается козлом. Подумай об этом.
– Ты… Ты…
Ругательство, выданное гоблином, Сергею было незнакомо. Впрочем, он и не старался запоминать нецензурные выражения на экзотических языках. Скучно это и неинтересно. Только рукой махнул:
– Сейчас он станет вспоминать, как хорошо им жилось, пока не пришли русские.
– Да, мы жили хорошо! Без вас! Это было замечательное время!
– У
