Последняя схватка. Армагеддон 2000. Ребенок Розмари - Гордон Макгил

Она опустила шарик назад.

— Приятно слышать, что есть еще такие люди, когда весь мир полон апатии и безразличия, — сказала Розмари.

— Немного таких, как мистер и миссис Кастивет, — ответила Терри. — Я бы сейчас уже не жила, если бы не они. Это уж точно.

— А у тебя разве нет семьи или кого-то, кто мог бы помочь?

— У меня брат на флоте. Но о нем лучше не говорить.

Розмари перенесла свое белье в сушилку и подождала, пока Терри закончит со своим. Они поговорили о маленькой роли Ги в «Другом мире» («Конечно же, я его помню! Так ты замужем за НИМ?»), о прошлом Брэм- форда (Терри ничего об этом не знала) и о предстоящем визите в Нью-Йорк Папы Римского Павла. Терри, как и Розмари, была католичкой, хотя и не ходила в церковь, но очень хотела достать билет на мессу на стадион Янки. Когда все было выстирано, девушки поехали в служебном лифте на седьмой этаж. Розмари пригласила Терри посмотреть квартиру, но та сказала, что ей неудобно опаздывать — Кастиветы садились за стол ровно в шесть. Пообещала позвонить по внутреннему телефону попозже вечером, чтобы вдвоем спуститься в подвал за высушенным бельем.

Ги был уже дома. Он что-то жевал и смотрел фильм с участием Грейс Келли.

— Наверное, уже все перестирала, — предположил он.

Розмари рассказала ему о Терри и Кастиветах и о том, что Терри видела его в «Другом мире». Он сделал вид, что не обратил на это внимания, хотя был польщен Оказалось, что Ги не в духе — похоже, роль в новой комедии достанется не ему, а его сопернику Дональду Бомгарту; они готовились на нее вдвоем и сегодня состоялось прослушивание.

— Бог ты мой, — ворчал он. — Что это за имя такое — Дональд Бомгарт? — Его собственное имя раньше было Шерман Педен.

В восемь часов Розмари и Терри забрали белье из сушилки, и Терри пришла посмотреть квартиру и познакомиться с Ги. Она опять раскраснелась и очень волновалась. Видя это, Ги рассыпался в комплиментах, быстро сбегал за пепельницей и услужливо поднес ей спичку. Терри никогда раньше не была в этой квартире; миссис Гардиния и Кастиветы поссорились незадолго до того, как она появилась в доме, а потом миссис Гардиния впала в кому, из которой так и не вышла.

— Симпатичная квартира, — сказала Терри.

— Будет еще лучше, — заверила Розмари. — Мы еще и половину мебели не перевезли.

— Наконец-то вспомнил! — вскрикнул Ги и, хлопнув в ладоши, победно указал на Терри: — Анна Мария Альбер гетти!

Глава четвертая

От Хатча пришел подарочный сверток: высокое ведерко для льда из тикового дерева с ярко-оранжевыми полосками. Розмари сразу же позвонила ему и поблагодарила за подарок. Он видел квартиру после того, как ее отделали рабочие, но с тех пор больше там не был, поэтому она сообщила, что стулья привезут только через неделю, а диван запаздывает на месяц.

— Только, ради Бога, не надо меня развлекать, — сказал Хатч. — Каку вас идут дела?

Розмари все подробно доложила.

— И соседи у нас вполне нормальные, — заявила она. — Ну, кроме нормальных гомосексуалистов — их тут двое, — а напротив, через коридор, живет милая пожилая парочка по фамилии Гоульд, они в Пенсильвании разводят персидских кошек. Так что мы можем приобрести котенка в любое время.

— Они линяют, — пробурчал Хатч.

— Есть еще одна пара, мы с ними пока не знакомы, но они приютили у себя девушку, которая раньше была наркоманкой, и полностью ее вылечили, а теперь собираются отправить ее в школу учиться на секретаря.

— Похоже, что вы всем очень довольны. Я рад.

— Подвал немного страшный, — продолжала Розмари, — и я вас проклинаю каждый раз, когда туда спускаюсь.

— Но почему же меня?

— Из-за ваших рассказов.

— Если ты имеешь в вицу те, которые я пишу, то за них я и сам себя проклинаю, а если те, что я тебе пересказал, тогда точно так же можно ругать пожарную сирену за пожар или бюро прогнозов за тайфун.

Розмари успокоилась и добавила:

— Но теперь станет получше. Со мной будет ходить туда та девушка, о которой я говорила.

— Похоже, вы распространяете добро, как я и предполагал, по всему дому, и он уже больше не страшен. Используйте ведерко, и передавай от меня привет Ги.

Появились Каппы из квартиры 7D. Полные супруги, вероятно, за тридцать, с любопытной двухгодовалой дочкой Лизой.

— Как тебя зовут? — спросила Лиза у Розмари. — Ты уже съела сегодня яйцо? А кукурузные хлопья? А «Капитана Кранча»?

— Меня зовут Розмари. Яйцо я съела, а капитана Кранча еще нет. А кто это? Я никогда раньше о нем не слышала.

Вечером 17 сентября, в пятницу, Розмари с Ги и еще две пары пошли на просмотр пьесы «Миссис Дэлли», а потом в гости к фотографу Ди Бертиллону в его студию на западной Сорок восьмой улице. Бертиллон начал спорить с Ги по поводу найма иностранных актеров: Ги считал, что это правильная политика, а Бертиллон — наоборот. И хотя другие гости попытались весь этот разговор перевести в шутку, Ги и Розмари ушли рано, в половине первого.

Ночь была свежая и приятная, и они решили прогуляться. У самого угла Брэмфорда они сразу же заметили на тротуаре человек двадцать, собравшихся полукругом возле одной из машин. Рядом стояли две полицейские машины с работающими мигалками на крышах.

Розмари и Ги зашагали быстрее, взявшись за руки и предчувствуя недоброе. Машины на дороге немного притормаживали; из-за голов горгулий, украшавших окна Брэмфорда, выглядывали люди. Ночной сторож Тоби вышел из дверей дома с коричневым одеялом, которое у него тут же забрал полицейский.

Крыша «фольксвагена», вокруг которого толпились люди, была смята, ветровое стекло разбито вдребезги.

— Умерла, — сказал кто-то, а другой голос добавил: — Я посмотрел наверх, и мне показалось, что какая-то огромная птица ринулась вниз — орел или что-то в этом роде.

Розмари и Ги привстали на цыпочки, заглядывая через плечи зевак.

— Отойдите назад, — приказал полицейский.

Люди расступились, полицейский в спортивной рубашке прошел вперед. На тротуаре лежала Терри и смотрела в небо одним глазом, другая половина ее лица превратилась в кровавое месиво. Ее накрыли коричневым одеялом, на котором сразу же проступили красные пятна.

Розмари пошатнулась, закрыла глаза и машинально перекрестилась. Она крепко стиснула зубы, испугавшись, что ее сейчас вырвет.

Ги сморщился и шумно втянул в себя воздух.

— Господи, — простонал он. — Боже ты мой!

Полицейский повторил:

— Отойдите назад, пожалуйста.

— Мы ее знаем, — сказал Ги.

Второй полицейский