Я - АЛКАШ - Андрей Никулин

Он очень не любил вспоминать о том времени, но можно с уверенностью констатировать тот факт, что прошедшие события перевернули его взгляды на окружающий мир на 180 градусов. Во-первых, изменилась оценка самого себя, хотя он и раньше не заблуждался по этому поводу, всегда относился к себе критически. Но, в свете происшедших событий, ему стало, совершено ясно, ЧТО он из себя представляет. Оказалось, что абсолютно НИЧЕГО, более того стало ясно, что он классический «неудачник», или как говорят американцы Luzer. Во-вторых, Он понял, что «всё всегда заканчивается». Казалось бы, чего проще понять эту прописную, для каждого смертного (и к своему ужасу, знающему ЭТО всё свою сознательную жизнь), истину. Ан, нет. Многие этого не осознают и отсюда вся людская суетность. А сейчас Он жил, радуясь, что с ним вообще ничего не происходит. Всё было так хорошо, что даже становилось страшно.

После того как ему удалось выпутаться из всех передряг (вот уж везения ему действительно было не занимать), амбиции были полностью утеряны. Для окружающих это может, было и не заметно, внешне-то он не изменился, но внутренне стал совсем другим. Он возненавидел ВСЁ и ВСЯ, но он не сложил руки, а, просто трезво взглянув на жизнь, впервые за сорок лет, решил начать «войну» против всех, целью жизни стало ДОКАЗАТЬ, именно так с большой буквы и ненависть стала главным оружием.

 Он хотел жить среди красивых и умных людей, а приходилось общаться с «быдлом». И Он решил молчать, разговаривал «сквозь дёсны». Закон Зоны: «Не верь, не бойся, не проси» - стал девизом. Но если с «не верь» и «не проси» всё обстояло хорошо, то над «не бойся» предстояло ещё работать и работать. Страх всегда был его вечным «спутником» по жизни, к сожалению. А именно страх перед физическим насилием, то есть, проще говоря, он был ещё и трус, хотя отчаянно это скрывал.

Он до сих пор отчётливо помнил, как он стал трусом. Дело в том, что в жизни каждого мужчины, вернее в его детстве бывает такой момент, когда надо «не испугаться», как бы и не было страшно. Перешагнёшь этот страх, потом ещё раз и ещё, и можно считать, как «мужик» ты состоялся. Испугался, и если при этом ещё умудрился «сохранить лицо» - всё считай «пиши-пропало», ржа трусости будет разъедать тебя всю жизнь.

Ему было лет десять, когда однажды вечером на их детскую компанию «наехали» хулиганы с соседней улицы. Силы были явно не равны, и ему с друзьями пришлось прятаться в подъезде дома, где жил один из них. Но время шло, и надо было идти по домам, а «противники» (они были старше и «поддатые» к тому же) не расходились, а потом и вообще выдвинули условие: «Будем драться один на один, каждый с каждым и потом по домам». Тут ещё подошли взрослые парни и со смехом (бесплатное развлечение же!) поддержали эту затею. Он смертельно испугался, никогда до этого ему не приходилось вот так «махаться» один на один, он с детства умел обходить «острые углы» и драться не умел в принципе. В конце концов, вышел только его друг, лидер класса и заводила всех их игр, а остальных отпустили, заставив бежать. И Он ПОБЕЖАЛ, он не вышел вместе с другом, не переборол свой страх, он сломался. На следующее утро друг (с «фингалом» под глазом) взахлёб рассказывал как «махался» (старшие не дали им долго мутузить друг друга и растащили), а потом взрослые парни даже налили «бойцам» по полстакана бормотухи. Друг в своей эйфории (а он стал уважаемым «пацаном» во всей округе) даже не заметил, что Он испугался и убежал, сказав: «Эх, жалко ты ушёл домой, а то бы мы их на пару отделали!». Потом были и другие случаи, но тот день Он не забудет до гробовой доски. У каждого пацана бывает в жизни такой вот «вечер» и важно, КАК он закончится.

Потом, в дальнейшей жизни Ему приходилось драться, но всегда это было по-пьяни, когда страх слабел под действием алкоголя. Все эти «битвы», в основном, заканчивались для Него печально (синяками и даже выбитыми зубами), но, тем не менее, Он всегда гордился («про себя» конечно) этими своими «подвигами», ведь Он не испугался своего Страха, почти победил его! Об одном таком случае Он вспоминал с огромным удовольствием, правда, о своём «удовольствии» он старался не распространяться.

 Однажды Его захотели убить. Обыкновенная ссора во время бытовой пьянки, так вроде бы называется это в милицейских протоколах. Он выпивал со своим другом (бывшим уже конечно) у себя дома, начались ненужные воспоминания, а потом и взаимные упрёки. Кончилось тем, что друг направил на него заряженный обрез, причину, по которой у того оказался обрез, мы опустим, это не главное. Главное в том, что Он не испугался, мгновенно оценив обстановку Он ударил по руке друга сжимающей оружие ногой. Прозвучал выстрел, видно друг действительно настроился стрелять. «Пыж» отбил у куклы, которую одевают на чайник, голову и врезался в стену, дыра от него по-прежнему красуется у Него на кухне. Далее Он дважды ударил друга по лицу, и надо признаться тот был ещё более удивлён этим, чем-то, что Ему удалось увернуться от «пыжа». А Он даже испугаться не успел, хотя конечно может это спиртному надо сказать спасибо.

 Но в основном же, Он очень удачно избегал конфликтов, был большим дипломатом, умеющим выпутаться из сложных ситуаций без размахивания руками и почти всегда без урона своей репутации. Особенно это удавалось на людях, попадая же в «ситуации» без посторонних глаз, проще говоря, когда никто ни когда бы ни узнал о его поведении, Он мог опять просто УБЕЖАТЬ, как в прямом, так и в переносном смысле. И за это Он себя ненавидел, а заодно ненавидел всех, а особенно тех, кто ненароком всё-таки становился свидетелем его позора (хотя Он старался всячески этого избегать), или догадывался об этом.

Самое интересное, что его пугала не боль, не боязнь оказаться на больничной койке или просто остаться инвалидом, а то, что он будет выглядеть в драке смешным и беспомощным. Драться он не умел, и ему казалось, что все его возможные удары и движения будут вызывать только жалость и смех. Он не боялся быть избитым, он боялся выглядеть жалким ничтожеством. Этот свой страх Он тщательно скрывал и даже пытался всячески его побороть, ходил, например тёмными переулками, проходил как можно ближе к компании подвыпивших парней, заходил в самые злачные заведения. Все эти «мероприятия по воспитанию собственного Я» он проводил только в одиночку, так как его пугал только «публичный» позор, перед самим собой выглядеть трусом было не так противно.

Эта боязнь выглядеть «смешным» преследовала его с детства. Этот шёпот за спиной, хихиканье в его адрес очень раздражали и угнетали Его. Больше всего на свете Он боялся выглядеть «смешно», боялся и сейчас, хотя всегда заявлял, что его нисколько не интересует мнение окружающих. Насчёт мнения может это и правда, ненавидя всех, пожалуй, не будешь страдать от плохого о себе мнения этих «всех», но вот выглядеть «смешным» в глазах тех, которых ты ненавидишь – это, ни за что. Иногда Он даже эпатировал, выставляя себя гораздо хуже, чем казался этим «всем». В этом был глубокий расчёт: лишний раз не подойдут с какой-либо просьбой, или вопросом, и не придётся цедить ответ сквозь зубы или придумывать причину отказа. Правда, Он научился говорить слово «НЕТ». Оказывается это очень просто: один раз сказал «нет» (конечно, это многим не нравилось, а многих такой прямой отказ просто шокировал) и будьте, уверены, больше уже никогда не обратятся. А ведь многие не могут просто сказать «нет», начинают придумывать причины отказа, изворачиваться, ставя и себя и просящего в неловкое положение. Потом, в конце концов, соглашаются, проклиная себя за мягкотелость и тихо ненавидя просящего, а если это касается заёма денег, то и тоскливо сожалея об «утрате». А ведь как просто сказать «НЕТ»! Ему для того чтобы научится говорить это слово, потребовалось 40 лет и множество всевозможных разочарований, когда он отвечал на вопросы и помогал в просьбе, множество проклятий самому себе «что больше никогда и ни за что». Зато теперь не приходиться ломать голову над приличествующей формой отказа: коротко как выстрел - «НЕТ!».

Говорить «нет» легко и просто, когда сам ни о чём не просишь. Этому тоже пришлось учиться. Но, стараясь жить не «напрягая» других, Он, естественно, терпеть не мог, когда пытались «напрягать» его.

Ненависть к окружающим как не странно вылечила его от многих комплексов. А «комплексы неполноценности» у него были всегда и по многим поводам. В детстве, а вернее отрочестве, у Него был страшный просто комплекс, по поводу отсутствия растительности на лобке. У всех его друзей уже имелись густые заросли, а его член был голым. Он всячески избегал прилюдно раздеваться, будь то в школе перед уроком физкультуры, или в пионерском лагере, в банные дни. К тому же у него был небольшой член, и этот факт очень Его расстраивал. Уже потом, начав так сказать, полноценную «половую жизнь», Он понял, что величина члена далеко не главное, а для некоторых женщин, так и вообще ни какой роли не играет. Но в баню, Он ходить не любил, всё-таки комплекс «маленького члена» для мужчин пропадает только с полной потерей надобности в самом члене.