Ник - Анджей Ясинский

Так вот, для начала заказал в местном ювелирном магазине, чтобы не тратить свои инфомагические силы, небольшую красивую серебряную шкатулку. Пока ее делали, достал расчеты, сделанные после потрошения местных светильников. Я как‑то задумался: свет включается, когда произносишь слово «свет». Какой отсюда следует вывод? Правильно. Во‑первых, в светильники встроен механизм реагирования на звуки, во‑вторых, там есть простенький механизм памяти (ведь реакция идет на слово «свет») и простенький процессор. Ну процессора там не оказалось, к сожалению, – все построено было по аналоговой схеме. Датчик звука – фильтр с памятью, реагирующий на определенное слово, и пусковое устройство – триггер. Просто и гениально! Я восхитился. А еще больше восхитился, рассмотрев структуру фильтра. Это ведь надо было сделать такую красивую вещь! Правда, иногда механизм не срабатывал, но и восьмидесятипроцентный уровень срабатывания – хороший результат, можно сказать, отличный.

Так вот. В шкатулку я встроил подобный механизм, заточенный под местную магию, вернее, Умник встроил, а я (сам!) накачал его обычной магической энергией. Этот механизм реагировал на семь слов, по числу струн, и запускал внутри шкатулки процесс внедрения определенного магоплетения в находящуюся в ней струну. То есть кладем в шкатулку струну, произносим волшебное слово, и через некоторое время достаем оттуда ту же струну, но со встроенным эквалайзером. Процесс окончания внедрения сопровождается кратенькой вспышкой – я встроил в крышку такой же механизм свечения, как и в светильниках. Внешне все это выглядит вообще супер! Серебряная шкатулка с изображенным на крышке дракончиком (я не стал мудрить – раз уж взял за основу штампа дракончика, почему бы и не использовать его дальше?), держащим в лапках бригату, которая вспыхивает по окончании процесса. Сам дракончик при попадании на него луча света переливается всеми цветами радуги. В шкатулку я встроил и защитку. Еще не знаю, могут ли крутые маги считывать алгоритм творимого волшебства по излучению, поэтому преобразование работает только при закрытой крышке, а на саму шкатулку Умник наложил информструктуру уже с использованием инфомагии, которая не пропускает никакие магические излучения. Вернее, во избежание подозрений во время работы вокруг шкатулки создается магофон с переменным мерцанием, генерируемым случайным образом. Для возможных магов‑наблюдателей – типа что‑то там работает. Нехай попытаются расшифровать. Емкости магоэнергии в шкатулке хватало примерно на сотню циклов. Так что периодически ее нужно подзаряжать. Для удобства юзеров встроил световую индикацию. В случае уменьшения энергии ниже определенного уровня процесс не начинался, а бригата в лапках дракончика вспыхивала красным светом. При полной зарядке – зеленым. Только знай себе периодически подзаряжай аппарат. Кроме того, в процессе преобразования струны она укрепляется. Не настолько сильно, как одежда, но несколько дополнительных магических связей между молекулами не давали струне со временем растягиваться, ну и срок жизни увеличивали вдвое. Нам же вечных струн не надо? С вечными и клиентов скоро не останется. Зато козырь просто отличный. По расчетам, вместо месяца жизни обычных струн при ежедневном использовании мои струны будут служить два, а может, и три месяца.

Испытав действие шкатулки, я чуть ли не прыгал от радости. Васе я ничего не сказал. Ну его на фиг с его молчанкой и уклонением от моих вопросов. Хотя сам он неплохо вытягивает из меня информацию по инфомагии. Хотя мне в общем‑то и рассказывать там особо нечего. Ну да ладно.

Наверное, догадаетесь, какие слова использовались при производстве магострун? Ага, семь струн – семь слов: «до, ре, ми, фа, соль, ля, си». Причем на русском языке, чтоб жизнь медом не казалась, нехай приобщаются… Жадничать я не стал, с проданных бригат с моими струнами потребовал всего лишь тридцать процентов, с проданных струн – пятьдесят, и еще за саму шкатулку стряс с мастера десять золотых. Несмотря на такую громадную сумму, мастер, увидев результаты, вернее услышав, недрогнувшей рукой отсчитал мне деньги. Как мне кажется, на мастера особо сильное впечатление произвело именно удобство пользования шкатулкой и только во вторую очередь – остальное. Да и с небольшим укреплением струн он согласился. Типа такой знак качества.

Потом мы пошли в гномий банк и открыли счет на мое имя. В качестве идентификатора у них используется отпечаток ауры. В каждом банке сидит опытный маг, который считывает ауры, а заодно контролирует, не подделана ли она. А вообще удобно – гномьи банки есть во всех цивилизованных городах, хоть у гномов, хоть у людей. Не знаю, правда, каким образом они передают слепки ауры в прочие отделения банков, но меня заверили, что в любом из них меня обслужат по высшему разряду.

* * *

Концерт прошел на ура. Кроме Тира с бригатой в его команде был барабанщик, флейтист и еще один парень с каким‑то духовым инструментом, отдаленно смахивающим на трубу. Ребятам удалось соединить их звучание так, чтобы ни один не выделялся, а органично вплетался в общий поток.

Сначала они исполняли свои гномьи мелодии, мне не очень понравилось. Ну не мое это! Однако потом пошли «мои». Снова Морриконе и мелодии других композиторов. Они выдали даже пару композиций из Вивальди.

После каждого произведения ребят поддерживал шквал рукоплесканий. Интересно, что рукоплескания используются гномами для выражения восторга. Оказывается, это не только универсальный метод выражения эмоций здесь, но и межмировой. А ведь на Земле не у всех народов хлопки ладонями – выражение восторга.

– Ну как? – К нам пробился Тир. Об его сияющую физиономию можно было зажигать огонь.

Я похлопал его по плечу:

– Супер! Нет, правда, мне очень понравилось. А вам? – обратился я к девчонкам. Ну судя по горящим глазам, да.

Издали за нами наблюдала мать Тира. Я кивнул ей, здороваясь. Она улыбнулась и кивнула в ответ.

В общем, все были довольны. Мы еще посидели, выпили пива – по такому случаю хозяин заведения выставил вместо чифы сей знаменитый напиток. Тир куда‑то убежал, а мы, еще посидев, стали собираться. Девчонки сначала думали остаться потанцевать, но, судя по разговорам и атмосфере, витающей в воздухе, этого не предвиделось.

Возвращаясь обратно, девчата живо обсуждали концерт, а я как‑то выпал из разговора и наблюдал по компу за плетущейся за нами Крисой. Что‑то с нею явно происходит. Я увеличил изображение. Точно, вон какие тени под глазами. Взгляд устремлен в землю, она лишь иногда поднимает голову, чтобы не потерять нас из виду. Я вздохнул. Жалко ее. А что тут поделаешь? Работа у нее такая.

В этот момент мы проходили мимо той самой чифы – обычного места сбора сопровождаемых мною подруг. Девчонки шли мимо, ни на что не реагируя, перетирая кости каким‑то общим знакомым, а я глянул внутрь и неожиданно увидел Солу, сидящую с опущенной головой за столиком.

– Так, девчонки, стой! Раз‑два! А ну‑ка зайдем внутрь, сдается мне, там сидит ваша пропавшая подруга.

Они бросились внутрь, а я, проводив их стройные фигурки глазами и усмехнувшись промелькнувшей у меня в мыслях эротической картине, неспешно пошел следом. Так, что это такое? Где бабский шум и гам? Почему так тихо? Я подошел к столу, Сола подняла на меня заплаканные глаза. Я резко остановился. Такие глаза бывают только у убитого горем человека. Девушки сидели рядом с нею и успокаивающе держали ее за руки. Видно, она уже успела сказать самое главное. Я посмотрел на лица подруг. Они явно были потрясены услышанным.

Усевшись напротив Солы, я спокойным голосом сказал:

– Говори, солнышко. Что у тебя произошло? Что бы это ни было, мы вместе постараемся помочь тебе.

– Лина пропала, – сказала она и расплакалась. Девушки бросились ее утешать. А я молча сидел и ждал окончания потопа. Наконец Сола успокоилась.

– А теперь спокойно и не спеша расскажи, кто такая Лина и что с нею случилось.

А произошло следующее. Лина – младшая сестренка Солы, любимица родителей и всех окружающих. Ей недавно исполнилось всего лишь восемь лет. И три дня назад она пропала.

– К властям обращались? – спросил я.

– Нет, – всхлипнула она. – Когда я спросила родителей об этом, они стали жутко на меня ругаться, чтоб не лезла со своими советами, и заперли меня в моей комнате. А я сегодня подслушала, что родителям принесли письмо, в котором говорилось, что Лину похитили. Похитители что‑то требуют от отца, иначе обещали, что убьют сестренку.

О как! Это что же творится в этом прекрасном мире?

– А кто у нас папа?

Все девушки удивленно уставились на меня.

А что? Я должен знать всех их папаш, что ли?

– Бринхорт их’Гренадир, глава торговой гильдии, – буркнула Лана.

Ух ты! Бринхорт… Это ведь о нем говорили Васа с архимагом. Это что же получается? Та история еще не окончена? Что‑то непонятно. Вроде как все раскрылось, дело давно должны были закрыть. И вдруг – на тебе!