Деяния святых Апостолов - Джон Стотт

Великая книга Ричарда Бакстера «Протестантский пастор» (1656 г.) фактически является толкованием Деяний 20:28. Он в ней писал:

«Давайте будем вслушиваться в аргументы Христа каждый раз, когда почувствуем скуку или беззаботность: «Я умер за них, а ты не хочешь приглядывать за ними? Они стоили Моей крови, и неужели они не стоят твоего труда? Я спустился с небес на землю, чтобы искать и спасти заблудшего; а ты не можешь дойти до следующей двери, улицы или деревни, чтобы найти их? Разве не мал твой труд и снисходительность по сравнению с Моими? Я унизил Себя до этого служения, но быть занятым в нем для тебя является честью. Разве Я не много сделал и разве не пострадал ради их спасения; разве Я не восхотел сделать тебя Моим соработником, и неужели ты откажешься от того малого, что ложится на твою ответственность?» [434].

5. В Иерусалим (21:1–17)

Прощание с эфесскими руководителями было эмоциональным особенно потому, что и они, и Павел знали, что больше никогда не увидятся. Спутники Павла со слезами на глазах буквально «отрывали себя» от провожающих. Теперь им предстоял последний отрезок пути в Иерусалим, и сведения об этом путешествии Лука явно записывал в своем дневнике. Он упоминает три или четыре остановки (Кос, Родос, Патара и, может быть, Миры), за которыми последовали три выхода на берег (Тир, Птолемаида и Кесария).

а. Из Милита до Тира (21:1–6)

Когда же мы (Лука вновь ненавязчиво привлекает внимание к своему присутствию), расставшись с ними, отплыли, то прямо пришли в Кос (1а) (маленький островок прямо на юг от Милита). На другой день в Родос (остров побольше в юго–восточном направлении, на северо–восточном конце которого находился город под тем же названием) и оттуда в Патару (16) (прямо на восток от Родоса, а Безанский текст добавляет «и Миры», чуть дальше на восток). И Патара, и Миры расположены недалеко от южной оконечности материка Малой Азии. Поскольку «порт Миры, видимо, был крупным портом, предназначенным для прямого морского сообщения с берегами Сирии и Египта», как писал Уильям Рамсей, «можно… с уверенностью предположить, что корабль Павла заходил в Миры» [435]. Здесь, нашедши корабль, идущий в Финикию на Палестинском побережье, они взошли на него и отплыли (2). Теперь их путь лежал на юго–восток в центральную часть восточного Средиземноморья.

Расстояние от Миры до Тира исчислялось в 400 миль. Бывши в виду Кипра и оставивши его влеве, мы плыли в Сирию и пристали в Тире, ибо тут надлежало сложить груз с корабля (3). В то же время их поиски христиан в городе оказались успешными. И, нашедши учеников, пробыли там семь дней, либо потому что разгрузка (и возможно погрузка) заняли так много времени, либо потому что их корабль остался в порту, и им пришлось ждать другого. В течение этой недели ученики по внушению Духа, говорили Павлу, чтобы он не ходил в Иерусалим (4). Но проведши эти дни, мы вышли и пошли (5а). Несколько позже мы вернемся к противоречивым знамениям, исходившим от Святого Духа в отношении поездки Павла в Иерусалим. Ученики нас провожали все с женами и детьми даже за город; а на берегу, преклонивши колена, помолились (5). Это, по всей видимости, было еще одно волнующее расставание. И, простившись друг с другом, мы вошли в корабль, а они возвратились домой (6).

б. Из Тира в Иерусалим (21:7–17)

Мы же, совершивши плавание, прибыли из Тира в Птолемаиду (ветхозаветный Акко), со средних веков называемый Акрой. Город находился в двадцати пяти милях к югу от Тира. Здесь мы, приветствовавши братьев, пробыли у них один день (7). А на другой день Павел и мы, бывшие с ним, вышедши, пришли в Кесарию. Этот великолепный город был построен Иродом Великим и являлся портом Иерусалима. Там, вшедши в дом Филиппа благовестника (названного так, чтобы отличать его от Филиппа Апостола), одного из семи диаконов, остались у него (8). Именно здесь, в Кесарии, лет за двадцать до того, остался жить Филипп (18:40). С тех пор его семья выросла: у него были четыре дочери девицы, пророчествующие (9). Лука не говорит нам, как долго Павел и его спутники оставались в Кесарии, но они, должно быть, имели возможность много говорить с Филиппом и его дочерями. Может быть, именно тогда Филипп рассказал о себе и Стефане, а позже Лука включил этот рассказ в Деяния 6 — 8. Во время пребывания там они услышали еще одно интересное пророчество.

Между тем как мы пребывали у них многие дни, пришел из Иудеи некто пророк, именем Лгав (предположительно тот, о ком говорится в 11:27 и дал.) (10). И, вошед к нам, он повторил практику некоторых ветхозаветных пророков, например, Ахии, который разорвал одежду Иеровоама на двенадцать частей (3 Цар. 11:29 и дал.), или Исайи, ходившего нагим и босым три года (Ис. 20:3 и дал.), и Иезекииля, который устроил осаду начертанного на кирпиче Иерусалима (Иез. 4:1 и дал.). Он взял пояс Павлов и, связав себе руки и ноги, сказал: так говорит Дух Святый. То был не короткий кожаный ремень: «Связать себе руки и ноги таким кушаком было бы немыслимым акробатическим упражнением» [436]. Скорее всего, это был длинный кусок ткани, который служил Апостолу поясом. Затем Агав сказал: так говорит Дух Святый: мужа, чей этот пояс, так свяжут в Иерусалиме Иудеи и предадут в руки язычников (11). Это было уже вторым пророчеством, и это кажется несовместимым с тем, что Дух изначально говорил Павлу; к этой проблеме мы вернемся в конце главы. Когда же мы услышали это (пророчество Агава), продолжает Лука, то и мы и тамошние (он подчеркивает свое присутствие) просили, чтобы он не ходил в Иерусалим (12). На этот раз Апостол решительно отклонил их уговоры. Но Павел в ответ сказал: что вы делаете? что плачете и сокрушаете сердце мое? [НАБ: «стараетесь подорвать мою решимость?»] я не только хочу быть узником, но готов умереть в Иерусалиме за имя Господа Иисуса (13). Его слова почти тождественны словам Петра: «Господи! с Тобою я готов и в темницу и на смерть идти» (Лк. 22:33). Разница состоит в том, что на деле Петр поколебался и отступил (хотя затем он пострадал и умер за Христа), в то время как Павел был верен своему слову. Когда же мы не могли уговорить его, то успокоились, сказавши (не в качестве уступки по слабости, но как позитивную молитву): да будет воля Господня! (14).

После сих дней, приготовившись (имеется в виду либо «мы упаковали наши вещи» (НАБ), либо «оседлали лошадей») [437], пошли мы в Иерусалим (15). Поскольку расстояние от Кесарии до Иерусалима было шестьдесять пять миль, на поездку у них ушло два дня, как утверждает Безанский текст, и для этого нужны были лошади.

С нами шли и некоторые ученики из Кесарии, провожая нас к некоему давнему ученику, Мнасону Кипрянину, жившему в Иерусалиме, у которого можно было бы нам жить (16). Будучи «давним учеником», он, видимо, являлся одним из «членов–основателей Иерусалимской церкви» [438]. По прибытии нашем в Иерусалим, братия радушно приняли нас (17).

в. Водительство Духа

Итак, наконец, после долгого и напряженного пути, несмотря на зловещие предостережения, Павел прибыл в пункт назначения. Но был ли он прав, когда не внял просьбам друзей отказаться от своих планов? Что можно сказать о тех повелениях, которые Дух передавал через пророков? Можем ли мы обвинять Павла в упрямстве или должны восхищаться его непоколебимой твердостью и решимостью?

На первый взгляд кажется, что побуждения Духа находятся в прямом противоречии друг с другом. В Милите Павел сообщил руководителям эфесской церкви, что он идет в Иерусалим «по влечению Духа», несмотря на «узЫ и скорби», о которых предупреждает Тот же Дух (20:22—23). В Тире некоторые ученики, также «по внушению Духа», молили его (несовершенное время elegon подразумевает «снова и снова», НЗА) не ходить в Иерусалим (21:4), тогда как в Кесарии Агав начал свое пророчество с формулы «так говорит Дух Святый» (21:11). Но Павел игнорирует оба предупреждения. Не поддавшись на уговоры (21:14), он продолжает свой путь (21:15).

Как нам разрешить эту задачу? Конечно же, мы не можем прийти к выводу, что Дух противоречил Сам Себе, в главе 20 повелевая Павлу идти в Иерусалим и отменяя Свои повеления в главе 21. Доктрина о Святом Духе в представлении Луки слишком высока, чтобы Дух мог менять Свои решения. Даже если 20:22 понимать как влечение собственного духа Апостола, а не побуждение Святого Духа, то согласно главе 21 Павел все равно выглядит идущим наперекор воле и голосу Святого Духа.

Я думаю, следует начать с того, что Лука считал Павла правым в его решении идти в Иерусалим. Возможно, он приписывает оба решения в 19:21 и 20:22 воле Духа, поскольку оба были (en) to pneumati, «в Духе». Кроме того, мы уже высказывали предположение, что Лука, по–видимому, считает путешествие Павла в Иерусалим решением ученика, следующего за своим Учителем. Как же тогда рассматривать Деяния 21:4 и 11? Некоторые исследователи полагают, что говорившие только лишь утверждали о своем озарении свыше, чего не было на самом деле. Но тогда нам придется воспринимать и другие утверждения о понимании воли Духа подобным же двусмысленным образом. Следует провести четкую линию между предсказанием и запретом. Конечно же, Агав предсказал, что Павла свяжут и предадут в руки язычников (21:11); мольбы, обращенные к Павлу вслед за этим, не исходили от Духа, а явились ошибочным человеческим умозаключением, выведенным из пророчеств, сделанных в Духе. А если бы Павел поддался на уговоры своих друзей, то пророчество Агава не исполнилось бы! Тем более сложно понять 21:4 в этом ключе, поскольку друзья просили Павла «по внушению Духа». Но, может быть, в своем повествовании об этом Лука хотел сообщить, что предупреждение было от Бога, тогда как страхи и уговоры происходили от людей. В конце концов, слово Духа к Павлу сочетало в себе побуждение идти с предупреждением о последствиях этого (20:22–23).