Леди Каладана - Брайан Херберт

намного шире, и я верю в это. Верю в ход истории, верю, что Империя благодетельна для человечества. Настанет день, когда Шаддама Коррино не станет и другой Император займет его место. Это устойчивая система, она выдержала испытание тысячелетиями. Даже со всеми своими пороками она лучше необузданных мечтаний фанатика Якссона Ару.

Пол испытал громадное облегчение.

– Значит, ты ответишь «нет» мятежному безумцу.

– Сейчас моим ответом станет молчание. Я могу не соглашаться с Шаддамом в мыслях, но не в действиях. Как герцог Каладана и лояльный член Ландсраада, я должен сохранять императорский трон для будущих властителей. Не забывай то, что я говорю. Я не могу даже помыслить о принятии кровавой анархии, которой добивается Союз Благородных.

Пол подошел к окну и посмотрел на безбрежное море.

– Похоже, что любой человек, обладающий неограниченной властью, должен совершать множество отвратительных поступков.

– Сын мой, ты начинаешь понимать это, но пока не можешь оценить всю меру этого явления. – Герцог поднялся и пошел к двери. – Спасибо тебе за добрые советы.

Пол покинул комнату вслед за отцом, вышел в коридор и с удивлением увидел, что навстречу им идут Гарни Холлик и Дункан Айдахо. Оба выглядели довольными и, кажется, горели желанием чем-то поделиться.

Пол радостно улыбнулся.

– Вы вернулись с Ланкивейля, и вы живы!

Великан-трубадур приосанился и формально поприветствовал герцога, но Дункан повел себя вольнее.

– Мы не просто живы, молодой мастер, мы еще и победили. Нам есть что рассказать! Это оказалось очень живописно!

Гарни откашлялся, расправил плечи, одернул китель.

– Мы подготовили официальный отчет, милорд. Предприятия Раббана на Ланкивейле разрушены, ненужные потери сведены к минимуму, но больше всего пострадало казначейство Твари.

– Эти раны будут жечь Раббана еще долго, – пообещал Дункан.

Он достал из кармана голографический проектор, включил его и принялся показывать кадры нападения кораблей без опознавательных знаков, уничтоживших военный ангар на берегу глубокого фьорда, а так же разрушенных складов и потопленных плавучих заводов, пришвартованных в доках. Рабочие экстренно эвакуировались.

– Рад доложить, милорд, что мы вернулись без потерь, – отчитался Гарни.

Дункан самодовольно улыбнулся.

– Ну, не совсем, Тэнли, например, вывихнул голеностоп, упав с крыши, – так увлекся стрельбой…

Они с Гарни рассмеялись.

– Я увековечу его в героической балладе, – пообещал Гарни. – Уже сочинил пару стихов по пути домой.

Герцог выглядел сейчас как человек, с плеч которого упала громадная тяжесть.

– Как приятно получать хорошие новости. Приведите себя в порядок, и через пару часов мы ждем вас к обеду. За трапезой представите свой отчет. – Он похлопал обоих по плечу. – Но не приходите пьяными.

– Однако мы не обещаем уйти с обеда трезвыми, – отшутился Дункан.

* * *

Вы можете попытаться бежать из тюрьмы, но не сможете уйти от оков, которые носите в душе.

Преподобная мать Гайя Хелен Мохайем; вводная лекция для послушниц

Дойдя до тускло освещенной комнаты, Бром остановился, тяжело дыша от страха и утомления. Он посмотрел на наручные часы и развел руками.

– Я часто себе это представлял, но четкого плана у меня не имелось.

Джессика припомнила, как прилетела сюда больше месяца назад, разлучившись с семьей.

– Почему ты это делаешь? – шепотом спросила она.

Юноша растерялся.

– Это инстинкт. Всю жизнь меня учили быстро, за доли секунды, принимать решения, и, когда я увидел, что две сестры пытаются убить вас, я не мог просто стоять и смотреть. Мне… мне не нравится то, что они с вами делают, и это стало последней каплей.

Благородством и стремлением помочь слабому Бром напомнил Джессике Пола. Она оживилась.

– Раньше просто не было времени составить план. Теперь мы должны реагировать и приспосабливаться.

Она почти осязала свободу, но понимала, что придется преодолеть множество препятствий. Действовали ли Рутин и Джиара по приказу Верховной Матери, или проявили собственную инициативу? Орден ли вынес ей смертный приговор?

– Мне всегда хотелось покинуть Уаллах IX, – сказал Бром. – Сестры все время говорят, что у них есть планы относительно меня, но мне уже семнадцать. Если мы вырвемся отсюда, я смогу начать новую жизнь…

– Да, мы вырвемся отсюда, – пообещала Джессика, вселяя уверенность не столько в Брома, сколько в себя.

Препятствия казались непреодолимыми, но она не сдастся. Она понимала, что сестры бросятся на поиски, как только обнаружат в камере избитых Рутин и Джиару. Приходилось надеяться, что молодой человек действительно знал все закоулки древних зданий, неизвестные их преследователям из Бинэ Гессерит.

– Да, мы должны выбраться отсюда, – согласился Бром.

На рассвете преподобная мать Гайя Елена Мохайем стояла под хмурым холодным небом у подножья бронзового памятника и размышляла об истории основания Школы Матерей. Памятник воздвигли в честь Ракеллы Берто-Анирул, первой Верховной Матери и основательницы Ордена. Случилось это десять тысяч лет назад. Изящный, немного таинственный памятник стоял перед копией древней резиденции Ракеллы, относительно небольшого, крытого черепицей здания, в котором теперь располагался музей. Несколько лет назад Харишка затеяла реконструкцию, основываясь на древних архитектурных документах. Этот скромный домик резко контрастировал с высоким современным зданием, построенным на средства покойного виконта Альфреда Тулла.

Мохайем смотрела на доброе лицо Ракеллы, словно ожидая от нее ответа. Всю свою долгую жизнь Гайя Елена посвятила Ордену – послушницей, сестрой и, наконец, Преподобной Матерью. Как же давно это было! Она достигла всего, но и всем пожертвовала. Она, следуя приказам Ордена, родила нескольких дочерей, но всегда тщательно избегала любви; научилась изживать ее. Она надеялась, что ей удалось соблюсти традицию, установленную первой Верховной Матерью. Она являлась наиболее близким доверенным лицом Верховной Матери Харишки, которая нуждалась в Мохайем.

Подошла Верховная Мать в сопровождении советницы Корданы, которая неуклюже ступала, завернувшись от холода в плотную теплую накидку. На лице ее одновременно читались подавленность и удовлетворенность. Мохайем знала, что Кордана вместе с преподобной матерью Рутин заняли ее место в качестве советниц Верховной Матери на время пребывания Мохайем при императорском дворе. В настоящее время впавшая в немилость Рутин содержалась под стражей вместе с соучастницей Джиарой. Их не выпустят из-под ареста, пока они не объяснят свои действия.

Увидев избитую Рутин, Мохайем невольно испытала чувство гордости, потому что именно она обучала Джессику боевым искусствам, и та воспользовалась ими, чтобы уцелеть и бежать. Очень многие недооценивали Джессику…

Три женщины сошлись перед статуей Ракеллы.

Первой заговорила Харишка:

– Много лет я опиралась на ваши советы. И теперь мне снова нужны ваша мудрость и здравомыслие.

– Похоже, вы получали негодные советы. – Мохайем покосилась на Кордану, думая о побитой Рутин. – И Джессику до сих пор не нашли.

– Очевидно, Рутин стало мало роли советницы, – заметила Кордана.

Лицо Харишки потемнело.

– Она воспротивилась моим прямым указаниям, но они с Джиарой сейчас под стражей. Несомненно, Рутин не сомневалась, что служит высшим интересам Ордена, даже если для этого приходится выступать против моих приказов.

Кордана не скрыла гнев.

– Вы – Верховная Мать! Вы и есть Орден сестер!

– Так ли? – тихо произнесла Харишка. – Рутин смотрит на это по-другому. – Она покачала головой. – Я готова