Война племен (СИ) - Даниэль Зеа Рэй

- Здесь все женщины в таких срамных нарядах разгуливают?

Терра засмеялась.

- Да, нет же! Это отличительный наряд Главного дома…

- А трусы они носят? – прошептала Шанталь.

Терра кивнула.

- У меня такие есть.

- У тебя? – опешила Шанталь.

- Гелиану нравится, когда я их не снимаю, - подмигнула Терра.

- Избавь от подробностей!

***

Шанталь уже переоделась в ночную рубашку и расстелила постель, когда в дверь тихо постучали три раза, а затем еще три раза.

Она быстро отворила и быстро заперла за Юзефом.

- Ты что здесь делаешь? – шипела она.

- Показывай! – он начал на нее наступать.

- Что показывать?

- Показывай, что после мастера осталось!

- Ничего не осталось!

- Показывай!

Шанталь уперлась ногами в кровать.

- Все убрала!

Он наклонился вперед и Шанталь села. Юзеф покорно ждал. Терпение трещало по швам.

- Ладно, - Шанталь задрала подол рубахи и показала лобок.

Фигурная стрижка украшала ее бесстыдство, но большинство волос она все же убрала.

Юзеф присел на корточки, внимательно разглядывая ее.

- Все? Насмотрелся?

Он раздвинул ее ноги и придвинул к себе. Шанталь знала, что он будет делать и сводить колени она не собиралась.

- Моя распутница меня послушалась? – хмыкнул Юзеф и примкнул к ней губами.

- Твоя распутница вконец распустилась, - Шанталь закрыла глаза, откидываясь на кровать.

Погубит он ее. Опять на те же грабли… Даже имя на ту же букву… Но все же… Все же… Между этими мужчинами слишком большая разница. В касаниях и прикосновениях, в ласке, в нежности, в том, как гладит, как шепчет, как делает с ней все, на что фантазии хватает и всегда… всегда ждет, когда она… Господи, она сейчас кончит. Это его слово, не ее. А, плевать.

Шанталь потянула Юзефа на себя. Расстегнула его штаны, стянула вместе с бельем и опрокинула на кровать.

- Возьми меня губами, - попросил он.

Между ног от его прямолинейности забегали мурашки.

- А что получу взамен? – она томно облизала губы.

- Меня.

- А что еще? – она стала наклонятся ниже.

- У меня больше ничего нет, кроме меня самого.

- Значит, я получу все? – она улыбнулась.

- Определенно.

Он застонал. Язык на плоти, гладит, балует, губы целуют и обволакивают. Это он ее научил… Сам же и рассказал, что блудницы так делают и некоторые мужчины только ради этого в Блудный дом и приходят. А ей как будто все ни по чем. Он захлебнется в ее страсти и потонет в ней. Определенно потонет.

Шанталь оторвалась от него, скинула с себя рубашку и села верхом. Пальцы, словно вода, потекли по груди. Пальцы - реки, пальцы – ловушки. Губы на соске, рука внизу. Почему ему так нравятся ее волосы? Почему ей нравится, когда он их гладит? Губы накрыли губы, и она впустила язык. Его поцелуи всегда глубоки, они всегда предвещают дрожь и тепло внизу живота, они всегда обещают, что вот-вот ей будет так хорошо, так невообразимо приятно… И его поцелуи всегда сдерживают данные обещания. Всегда…

Она его любит? Она что, действительно влюбилась в него? Шанталь застонала и обняла его за плечи, прижимаясь всем телом сразу. Он несколько мгновений двигался в ней, а потом… Потом как обычно, рывком выскочил.

Шанталь легла на кровать и повернулась на бок, наблюдая за тем, как он быстро бежит в ванную. Терра сказала, что через месяц он улетит. Пусть улетает. Побаловалась и хватит… Хватит играть с огнем.

Шанталь накинула на обнаженное тело одеяло и поудобней устроила голову на подушке. Кажется, он решил принять ванную в ее комнате. Да черт с ним… Воды не жалко. Юзеф вернулся голым, сел на кровать, откинул одеяло и устроился рядом, вытягиваясь во весь рост.

- Тебе койку не определили? – зевнула Шанталь.

- Спать среди дюжины храпящих мужиков вокруг… Знаешь, я уже стар для этого.

- А сколько тебе лет?

- А это имеет значение?

- Да. Имеет. Мне двадцать шесть. Я, конечно, не девица, но и до старости мне еще далеко. А у тебя седина в волосах проглядывает. Так сколько тебе лет?

- Тридцать четыре.

У Шанталь горло свело. На восемь годков ее старше… Она-то думала, что где-то на четыре-пять… Рука на ее бедре замерла. Судя по выражению ее лица, он догадался, что оказался «староват»…

- А мужу твоему сколько было? – спросил Юзеф.

- Двадцать девять, - Шанталь откинулась на подушку и уставилась в потолок. – Вот ты напомнил и сразу мерзко стало. Так много раз хотела ему сдачи дать. И как замахнусь, так сразу пол перед глазами. Он меня ногами в живот бил, пока у меня кровь не пошла… А я ничего не могла сделать… На помощь только звала, но кто зайдет в хозяйскую спальню? Никто не зашел. Никто меня не спас.

- Хочешь, научу тебя сдачи давать?

- Драться?

- Если будешь стараться и слушать меня, научу и драться.

Шанталь даже приподнялась. Одеяло сползло с ее груди. Она прикрываться не стала, зная, что Юзеф смотрит на ее грудь только тогда, когда они остаются вдвоем. И никогда. никогда не смотрит на ее грудь, когда рядом кто-то есть.

- Терра сказала, что ты уедешь через месяц.

- Может, и уеду, - ответил он.

- Как же можно научиться драться за месяц?

- Сдачи давать научиться можно, - он улыбнулся и прикоснулся пальцами к ее груди, нежно поглаживая.

- Не годиться! – она вскинула брови. – Я хочу научиться драться! Сдачи дают те, на кого нападают, а я хочу быть тем, кто может напасть.

- Я останусь, если ты попросишь, - он наклонился к ее груди и нежно поцеловал сосок.

- Я не умею просить. Я отдаю приказы.

- А ты попроси и, может быть, я останусь.

- Еще чего! – она резко натянула на грудь одеяло и отвернулась к стене.

- Как хочешь, - вздохнул Юзеф и закрыл глаза.

***

Анна вышла из дома божьего под руку с Августом, и толпа начала ликовать.

- А салюты будут? – спросила она, улыбаясь мужу.

- Конечно!

Дети стали подходить со всех сторон, обнимать их и целовать. Следом бежали внуки. Радомир и Аврора подошли. С ними были Катарина и Лавджой. Анна знала, что у родителей Авроры проблемы. Они перестали разговаривать друг с другом где-то с месяц назад, когда Аврора решила познакомить их с Галиной – приемной матерью – и ее семьей. Галина по незнанию спросила у Катарины, принято ли было у предков кольца обручальные носить и, может, Катарина свое кольцо потеряла? А Лавджой возьми да ляпни, что замуж ее никогда не звал. После того Катарина с Лавджоем разговаривать перестала. Радомир сказывал, что Аврора пыталась поговорить с ними обоими, но, кажется, обида у них друг на друга была слишком велика…

К ним с Августом подошла Шанталь. Обняла и поцеловала, как то было принято на всех землях. За спиной Шанталь возвышался Юзеф. Анна обняла его и погладила по плечам. Август тоже его обнял и похлопал по спине.

- Ты жениться собираешься? – прошептал он ему на ухо.

Юзеф нахмурился.

- И у стен есть уши, - добавил Август и снова похлопал его по спине.

- Всему свое время, - ответил Юзеф и улыбнулся.

Август взглянул на Стеллар-старшую, которая разгуливала в шубе поверх старообрядного платья с гордо поднятой головой и кивала гостям, которых видела впервые. Н-да… Характер у нее что надо. Этот характер и спас их всех. Но жить с такой женщиной… Женщиной, которую уже сломали однажды… Она кому угодно глотку перегрызет, даже тому, кого будет любить…

Еле до вечера дожили. Анна устала улыбаться, Август устал вести беседы. Салют отгремел, и гости начали расходиться. Анна и Август не поняли, что происходит, ведь дети и остальные пошли не к дому, где ночевали последние несколько дней, а куда-то в сторону ворот.

- А вы куда? – прокричал им в спину Август.

- За стену! – засмеялся Гелиан и помахал им рукой. – Рассвет встречать!

- А-а-а…

Анна улыбнулась, глядя на детей. На сыновей, на дочерей, которых привели в ее дом сыновья… Она ощутила какой-то внутренний покой, какое-то облегчение, глядя на их фигуры, спускающиеся по дороге вниз.