Звездные мечты - Джун Зингер

— Я постараюсь. Я постараюсь, но не думаю, что мне это удастся.

Черный пикап приехал за Анджелой в девять часов вечера. В одиннадцать в черном лимузине шофер привез Мари. Дик с отцом были почти уверены, что она приедет, и приготовились к этому. Дик сам открыл ей дверь и быстро провел в библиотеку.

Мари Уиттир смотрелась по-королевски в своем длинном манто из русской каракульчи, облегающем ее стройную фигуру; ее светлые волосы были уложены в тугой узел. Лайем Пауэр не мог не признать, что она была необыкновенно хороша. «Она выглядит не старше своих дочерей и уж во всяком случае, — подумал он, — на мой взгляд, намного лучше».

— Так, вы, ублюдки, — произнесла Мари, несмотря на грубые слова, она все равно выглядела по-королевски, — может быть, вы скажете мне, что здесь происходит? Что вы сделали с моей дочерью?

Старший Пауэр довольно хихикнул, восхищаясь ее прямотой. Дик бросил на него сердитый взгляд, тяжело вздыхая. Он знал, что предстоит сложный разговор. Как можно деликатнее он сообщил ей о случившемся, ожидая взрыва.

— Значит, вы ее заперли? Изолировали в каком-то непонятном заведении, чтобы она вам не мешала? Чтобы сидела тихо и не могла развестись с тобой? И что ты собираешься делать дальше? Прикинуться, что она сошла с ума, и позволить этим мерзавцам накачать ее всякой дрянью, пока она действительно не помешается? Это что? Эпизод из ваших дешевых фильмов? Вы думаете, что я буду спокойно стоять в стороне и смотреть, как вы это проделываете? Мое бедное дитя! Кто бы мог подумать, что вы — два грязных подонка — попытаетесь проделать такую штуку.

Лайем рассмеялся, как будто Мари сказала что-то необыкновенно смешное.

— Погоди, погоди, Мари! Я, конечно, понимаю, что ты расстроена, — это действительно может расстроить кого угодно. Я был здесь и видел бедняжку, она такая… такая… она могла только плакать. Я сам ужасно расстроился, поверь мне. Давай, Мари, присаживайся. Не будешь же ты стоять здесь вот так всю ночь — это ничему не поможет. Дик, приготовь Мари что-нибудь выпить.

— Я не хочу ничего пить. Я хочу видеть Анджелу! И сейчас! — В ее голосе послышались угрожающие нотки.

— Вы городите чепуху, — произнес Дик. — Неужели вы действительно считаете, что мы могли сделать такую глупость, как представить Анджелу больной, если бы этого не было на самом деле. У нее что-то вроде нервного срыва. Мне очень жаль. Жаль гораздо больше, чем вы, возможно, думаете, но это так. Можете поговорить с доктором Пинцером. Ему-то вы поверите или тоже нет?

— Вашему-то доктору? — фыркнула Мари. — Почему я должна ему верить больше, чем вам?

Лайем широко улыбнулся и с восхищением покачал головой:

— Ну это уже чересчур!

— Я абсолютно вам не доверяю, вы способны на все, Я поверю только своим собственным глазам. Я хочу видеть Анджелу сейчас же! Сию минуту!

Дик с трудом сдерживался.

— Сегодня ее нельзя увидеть. Мы не можем заявляться в клинику среди ночи и перевернуть там все вверх дном. Неужели нельзя подождать до завтра? Можете переночевать здесь и сразу же с утра поехать туда. Даю вам честное слово. Сейчас она все равно спит — ей дали успокоительное. Вы все равно ничего не сможете узнать.

— Я сейчас же отправляюсь туда — с вами или без вас. Думаю, вам лучше позвонить в клинику, чтобы они были готовы к моему приезду. И предупредите, что я собираюсь провести ночь в палате с моей дочерью. Если она еще находится под действием лекарства, то я буду рядом с ней, пока она не придет в себя. А заодно и посмотрю, что именно ей вкалывают. И если вы не позвоните им и не попросите их впустить меня, то я прямо отсюда иду в полицию и попрошу их сопровождать меня. А утром я соберу адвокатов с постановлением о том, чтобы мою дочь немедленно выпустили. Что вы на это скажете? Или вы звоните в клинику, или я иду в полицию!

Лайем опять засмеялся. Она действительно была женщина что надо. Нужно было отдать ей должное — она умела драться. И она сражалась тем же оружием, что и он.

— Лучше позвони, сынок. Я думаю, в своем заведении они привыкли к таким вещам. А когда будешь звонить, попроси их поставить в палату к Анджеле еще одну кровать для Мари. Мы должны быть уверены, что ей будут обеспечены хорошие условия. Мы поедем с вами, Мари, чтобы убедиться, что вам предоставили все необходимое. В конце концов, мы — одна семья.

Проведя ночь в клинике, Мари увидела все, что она хотела увидеть. Анджела не разговаривала с ней; Мари даже не была уверена, что она вообще заметила ее присутствие. Но она все время сидела рядом с дочерью, пока приходили и уходили врачи. Она спрашивала их о состоянии дочери, но они говорили только, что необходимо немного подождать и понаблюдать за ней.

В конце дня приехал лимузин губернатора, чтобы отвезти Мари домой. Лайем сидел у телевизора и смотрел выпуск новостей. Он встал, чтобы поздороваться с ней.

— Я рад, что вы приехали и сможете поужинать со мной, — сказал он. — Терпеть не могу ужинать один. И потом, так приятно, когда напротив сидит красивая женщина. Это улучшает пищеварение.

— Я приехала сюда не для того, чтобы улучшать ваше пищеварение. В вашей клинике меня вполне прилично покормили. Я приехала поговорить с Диком, поскольку у него в течение целого дня не нашлось времени заехать в клинику и посмотреть, как чувствует себя его жена. Где он?

Лайем сообщил Мари, что Дик вылетел в Японию сегодня утром и пробудет там несколько дней.

Мари горько улыбнулась.

— Вчера он отправил жену в клинику, а сегодня — опять за работу, как обычно.

Лайем Пауэр слишком устал, чтобы продолжать играть роль добродушного старика.

— Дик — губернатор, — резко произнес он. — И ему надо выполнять свои обязанности, ехать туда, куда зовет его долг. Жизнь не может остановиться из-за того, что ваша дочь настолько избалована, что сваливается с нервным расстройством, если не может получить того, чего хочет.

— Значит, вы это себе так представляете? Все очень просто, по-вашему? Ну что ж, поскольку ваш сын ничего не желает предпринимать, то придется мне этим заняться, и я сделаю то, что считаю необходимым, без консультаций с вашим сыном. Я собираюсь договориться, чтобы Анджелу перевезли в «Пейн Уитни» в Нью-Йорке, где она получит надлежащий уход и лечение.

— Нью-Йорк? Об этом не может быть и речи. И только не пойте мне эти песни про судебное постановление! — Однако, несмотря на суровый тон, он был обеспокоен.

— Да, в Нью-Йорк. Там лучшие доктора, и они смогут ей помочь. Может быть, вас и устраивают третьесортные коновалы, но моя дочь должна получить первоклассное лечение.