Хроника либеральной революции - Олег Мороз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Полно, про кого все это? «Король телеэкрана!». Знаете, был такой анекдот про Чукчу. Чукча пришел в фотоателье за своим портретом. Фотограф дает ему карточку. Чукча отказывается ее брать: «Это не моя, однако». — «Как не твоя? Нос твой?». — «Не мой, однако». — «Подбородок твой?». — «Не мой, однако». — «Фуфайка твоя?». — «Моя, однако». — «Значит, это ты и есть!». Так и здесь: одна «фуфайка» и совпадает с оригиналом — фамилия Хасбулатов. Все остальное — про кого-то другого.
Хасбулатов, по словам Третьякова, постоянно отпускает «неизящные да эффективные шутки», на которые сторонники президента «в силу своего недалекого ума не сразу и сообразят, как отреагировать». Что верно, то верно: очень большая требуется сообразительность, в высшей степени недюжинный ум, чтобы реагировать на все эти шутки. Главное же — большое остроумие надо иметь, чтобы с Хасбулатовым пикироваться. Некоторые примеры «неизящных» хасбулатовских шуточек я уже приводил, позже еще кое-какие процитирую.
У президента как, продолжает Третьяков: там все самые интересные, самые оригинальные идеи пресс-секретарь Костиков себе забирает; Ельцину — что останется. А вот его хасбулатовский коллега Злобин не было случая, чтобы «хоть раз лишил своего шефа оригинальной идеи (пусть и абсурдной)». Вот это уже ближе к истине — то, что в скобках.
На полном серьезе Третьяков советует президенту, по каким критериям следует подбирать людей в свою команду. Опять-таки, следуя примеру спикера, составлять ее надо из «профессионалов по дворцовым интригам». Тут уж — попадание в самую точку. Но, как говорится, избавь нас, Боже, от таких похвал и комплиментов!
Идем, однако, дальше по списку исключительных достоинств Хасбулатова, который излагается параллельно со списком пороков Ельцина.
«…Говорит он (Хасбулатов. — О.М.) чаще всего чистую правду…»
Как, как, как? Вы это всерьез? Оч-чень интересно!
Видимо, почувствовав всю нелепость подобного утверждения, Третьяков тут же поправляется:
«…Конечно, только ту, что выгодна ему, не всю, но в основном правду».
Понятно. Для клятвы на Библии не годится — там требуется излагать «правду, только правду и ничего, кроме правды», — но для того, чтобы поставить этого «правдиста» в пример президенту, вполне достаточно.
И снова — о сверкающем, искрометном, феноменальном остроумии председателя ВС, о его неповторимом артистизме, об умении влиять на широкие массы депутатов:
«…Спикер многое, очень многое умеет. И истерику, когда надо, закатить… И смешное словечко «опус» по поводу президентского указа запустить (а для этого мозги нужны, между прочим)…»
Насчет необходимости мозгов для составления таких аббревиатур («особый порядок управления» трансформируется в «опус») — вопрос спорный. Как и насчет качества такого юмора. Нет, может быть, для депутатского уровня шутка сия вполне годится, но не у всех же такой уровень. Очень сомневаюсь, например, что, если бы этот «опус» прозвучал на летучке в «Независимой газете», кто-нибудь расхохотался бы. Кроме, конечно, главного редактора (мы вынуждены ему верить на слово, когда он говорит, что считает эту шутку смешной).
И все-то, исходящее от Хасбулатова, Третьяков превращает в несомненные, неоспоримые достоинства. Ну, ничем его не проймешь! Даже знаменитый скандал со вселением самого выдающегося демократа современности в 400-метровую брежневскую квартиру — и то, по Третьякову, образец великолепной находчивости, остроумия, прекрасного знания российских традиций: «Да кто же в России не поймет, что единственная возможность получить квартиру, — использовать свое служебное положение. Иначе-то невозможно».
Если говорить серьезно, рассуждения на тему, хороший Хасбулатов человек или скверный, выдающийся или невыдающийся, — это рассуждения как бы не на тему. Это человек какой-то незнакомой нам цивилизации. Не в межзвездном, конечно, смысле. А может быть, и в межзвездном. Но в любом случае — он представитель цивилизации, нам не известной.
Вообще-то, лучше всего для него, когда он сидел в кресле спикера, было бы молчать. Потому что всякий раз, как только он раскрывал рот, из него вылетало нечто. Либо какое-то фантастическое, неправдоподобно хамское оскорбление, либо столь же фантастическая ложь, либо что-нибудь еще столь же необыкновенное.
Помните его знаменитое «Ребята растерялись»? О правительстве Российской Федерации. Или уподобление членов того же правительства червякам, которых ему с его спикерской высоты и разглядеть-то невозможно… И тут же, вслед за этим, — бесхитростное вранье, что он ничего такого не говорил (а по телевизору между тем прокручивается пленка с этими самыми спикерскими словами).
А как вам нравится такая «неизящная да эффективная шутка», обращенная к женщине-депутату: «Если хотите, то ДАЙТЕ кому-нибудь другому»? Или реплика, адресованная другой народной избраннице, упрекнувшей спикера, что он пользуется запрещенным приемом — бьет ниже пояса: «Меня вообще вы ниже пояса не интересуете!». А вот еще — депутату Шейнису: «Может, вас ОБРЕЗАЛИ?»…
Вообще, многие эпизоды из деятельности Хасбулатова, его изречения войдут в историю российского парламентаризма. Такое, например, рассуждение, характеризующее спикера как большого интернационалиста:
«Для того, чтобы в наших условиях многонационального народа правильную политику осуществлять, надо проводить совершенно четкую прорусскую политику. Вот я ее и провожу».
Или такое вот распоряжение:
«Вызвать сюда Черномырдина! Что он делал 28-го числа?».
Почти как у Гоголя. Помните: «А подать сюда Ляпкина-Тяпкина!»?
Обращение к коллеге-депутату:
«Идите отсюда подальше!».
Словесный пассаж, свидетельствующий о том, как глубоко спикер знает человеческую природу:
«Люди-то не хотят действительно брать за глотки друг друга, если их не натравливать. Да и то — натравливаешь, и то не хотят».
Как мы помним, 13 января 1992 года, менее чем через две недели после начала реформы, спикер заявил: «Уже можно предложить президенту сменить практически недееспособное правительство». Этим был дан сигнал К ТОТАЛЬНОМУ САБОТАЖУ РЕФОРМЫ со стороны советской номенклатуры. А уже год спустя Хасбулатов не моргнув глазом уверял, что впервые с критикой правительства он выступил в конце января. Кажется, велика ли разница — середина января или конец? Зачем, спрашивается, врать? Да так, по привычке. Привычка — вторая натура.
Ни единого слова не говорилось спикером просто так, чтобы что-то сообщить, как принято между людьми. Все — в ключе «профессионализма по дворцовым интригам». Один только пример: Хасбулатов выходит на трибуну утром 28 марта, чтобы проинформировать депутатов о том самом достигнутом то ли ночью, то ли утром соглашении с президентом. Кажется, чего проще, — так и скажи: достигнуто соглашение. Но вот спикер открывает рот. Внимание!
— По первому пункту мы договорились… — говорит Хасбулатов, — и президент наконец понял то, что для всех давно уже было ясно… Что проводить референдум совершенно бессмысленно…
Каково? И это называется компромисс, примирение. Через несколько минут президент вынужден взять слово и пояснить, какова его истинная позиция в отношении референдума.
И так на каждом шагу — ложь, передергивания, подтасовки… Любой желающий может взять стенограммы заседаний Верховного Совета, Съезда и собрать, если понадобится, целые фолианты из подобных высказываний спикера. Вот вам и правда, чистая правда!
Третьяков не раз намекает, что вообще-то по большому счету он на стороне президента, но вот ТАКТИЧЕСКОМУ МАСТЕРСТВУ, умению привлечь людей на свою сторону у «короля телеэкрана» можно поучиться. Да, это редкостное умение мы лицезрели, считай, каждый день. Зачем, спрашивается, было спикеру, словно мальчишку, шпынять министра обороны Павла Грачева после его выступления в Верховном Совете: из этого выступления, мол, все ясно, не ясно лишь главное — ради чего, собственно, министра и просили выступить — на чьей он стороне — президента или депутатов? Зачем было тыкать носом министра внутренних дел Виктора Ерина в заявление пресс-секретаря президента Костикова с требованием комментариев? Зачем было походя аттестовать министра безопасности Виктора Баранникова адьютантом его превосходительства, то бишь президента (правда, несколько позже Хасбулатов с Баранниковым нашли «общий язык»)? Зачем, наконец, после одного-единственного посещения Виктором Черномырдиным митинга делать такое публичное заявление: в последнее время премьер совсем перестал работать, ему некогда — он только по митингам ходит? Какая польза ему, Хасбулатову, лично от этих «тонко выверенных и глубоко продуманных» ходов? Да никакой. А вот поди ж ты…
Нет, что-то и с представлением о «тактическом мастерстве» у Третьякова неладно.
