2_Лэя (Пирамиды астрала – 2) - Виктор Кувшинов

Женька проснулся с вывороченными назад руками и сидящим на нем нечесаным детиной.

Вывернув голову набок он увидел Ренка и с Хлюпом, тоже схваченных и удерживаемых полудикими выходцами из окрестных сел. Но самое страшное, он увидел Лэю в порванном платье, и у него не возникло никакого сомнения в намерениях двух битюгов, схвативших в свои грязные лапищи ее хрупкое тело. Еще мгновение и свершиться непоправимое! Женька титаническим усилием попытался скинуть гориллообразного сэйла со своего загривка, но не успел ничего предпринять, как юная принцесса сама о себе позаботилась. Внезапно над поляной раздался протяжный вой нескольких мужиков, в том числе и Женьки, схватившимся за свое лопнувшее в буквальном смысле этого слова мужское достоинство. Сцена была дикая: толпа безумных мужиков с окровавленными лохмотьями вместо их былой гордости металась, избиваемая девчонкой, с одной стороны, и сокрушаемая в капусту подростком, с другой. Женька не смог еще опомнится от болевого шока, как на поляне все стихло.

И вдруг все болевые ощущения пропали. Женька, ничего не понимая, воззрился на свои штаны, те были на месте и никаких кровавых рек не наблюдалось. Он так и плюхнулся на пятую точку, беспомощно ощупывая пребывающие в целости и сохранности телеса.

– Женя! Ты цел?! – сквозь розовый туман совсем не розовых ощущений, к нему прорвалось лицо принцессы, трясущей его за плечи. – Ой, прости миленький, я была в шоке и просто от злости подумала, чтоб им всем их причиндалы разорвало! Ой, какая же я дура! Я же и тебя внушением зацепила! – Лэя попеременно трясла и гладила Женьку, даже, впопыхах, сначала схватила его за место, которое должно было разорваться, но, тут же страшно смутилась и продолжила приводить своего "защитника" в чувство приличными средствами.

Постепенно до всех начало доходить, что произошло на поляне. Женька выплыв, наконец, из своих переживаний по утерянным мужским достоинствам, сообразил, что на поляне валяются пять мужских тел. Зрелище было неприглядное. Лэю трясло, как в лихорадке, Ренк побежал в кусты опорожнять желудок. Женька встал и, взяв себя в руки, начал осмотр без доблести "павших". Два были зарублены насмерть Ренком.

Три валялись без рубленых ран, но у одного явно отсутствовали какие-либо признаки жизни, и только у двоих прослеживался пульс. Женьке хотелось задать беспомощно-риторический извечно русский вопрос: "Что будем делать?" Но, глядя на несчастных, трясущихся детей, справившихся с бандой разбойников, он понял, что если он и сейчас начнет взваливать ответственность решения на их хрупкие плечи, то он продолжит быть большой свиньей, каковой проявлял себя с завидной регулярностью.

Так что, взяв Лэю на руки, как маленького котенка, который сразу же доверчиво прильнул к его груди, он отнес ее с поляны поближе к дороге и, посадив ее на траву, прислонил спиной к дереву. Погладив ее по голове, он шепнул:

– Спасибо принцесса, ты спасла всех! Остальное сделаю я. Вы просто отдохните здесь с Ренком и Хлюпом.

Женька побежал опять на поле боя, и, на ходу бросив почти плачущему Хлюпу, чтобы он шел защищать и успокаивать хозяйку, сам разыскал бледного парнишку и, вспомнив что-то из "забитых" в него правил этикета, встал на одно колено перед ним, и официальным тоном сказал.

– Принц, я в восхищении и неоплатном долгу перед Вами! Сегодня я не выполнил свои обязанности, а Вы спасли принцессу и всех остальных своими быстрыми и смелыми действиями. Прошу Вас пройдите к принцессе и помогите ей справиться с шоком после всего этого ужаса, а я займусь приведением этого места в порядок.

Ренк, воодушевившись этими словами, пошел утешать Лэю, а Женька принялся за грязную работу. Сам виноват – беспечно прошляпил разбойников, теперь, хотя бы на роль уборщика сгодиться! Долго ли, коротко ли он возился, но, в конце концов, предстал перед не выспавшимися и измученными детьми с навьюченными конями и двумя битюгами, стоявшими со связанными руками, и злобно поглядывавшими на Женьку.

– Сейчас доберемся до ближайшей деревни и сдадим их старосте – пусть делают с ними, что хотят! А мы лучше отъедем подальше и остановимся в лесу днем. Там можно заодно и поспать на солнышке.

Женька помог своим уставшим спасителям сесть на лошадей и, связав пленников, подцепил конец веревки к седлу своей лошади.

– Ну что, лихие ребятушки?! Никогда за лошадью не бегали? Не советую падать, приятного будет мало! – скомандовал он пленникам и пустил коня быстрым шагом.

Жалости к болтавшимся сзади бугаям он не ощущал…

Только на второй после этого случая ночевке – последней перед входом в долину, Женька, улучив момент, лукаво спросил у Лэи:

– Слушай, а чего это у всех мужиков все полопалось, а Ренку было хоть бы хны?

Лэя, сначала не поняв, потом быстро сообразила и тихо засмеялась, еще раз подтвердив, что они понимают друг друга с полуслова:

– Что, тешишь свое мужское самолюбие? А ты, оказывается, еще тот ревнитель!

– Ну, надо признать, мне приятно, что ты чисто интуитивно не отнесла его в разряд мужчин, – и тут же перешел в наступление. – Однако обидно, что записала меня в отряд бандитов-насильников.

– Было у меня время думать! – фыркнула принцесса.

– Вот это-то и приятно, что все на автомате было. И все-таки, хорошо, что оттуда было далеко до долины – не ограничься все только внушением, и пришлось бы тогда возвращать Зару поврежденное тело!..

Радости Илаира и всех его домочадцев не было предела, когда они увидели приближающуюся к их дому конную процессию. Он честно признался, что сидеть на месте и переживать за неизвестно где пропадающих детей, было сверх его сил.

Отдохнув одну ночь в Лэином доме, маленький отряд, сменив обмундирование, отправился пешком в сторону магнитной пещеры. Женька нес с собой приготовленный им и Лэей запас противного горького лекарства, так необходимого для выхода в астрал.

Самым важным итогом похода Женька считал перемену в характере Ренка. Благодаря нападению разбойников, тот, наверно, впервые по настоящему узнал, что такое чувство локтя и выживание с друзьями, и какое ощущение дает осознание того, что возможно, благодаря его атаке, была спасена принцесса и Хлюп. Ренк чувствовал благодарность Лэи и Женькину виноватость. Таким странным образом, разбойники невольно оказались лучшими воспитателями будущего монарха. И еще одна не менее важная перемена произошла с принцем. Женька заметил, что под благотворным влиянием насмешек и подбадриваний Лэи, он научился смеяться, как над окружающим его миром, так и над собой, а это верный признак зарождающегося чувства свободы в душе. За несколько дней Ренк научился жить в новом мире – не в мире слуг и хозяев, а в мире равных партнеров, где взаимоотношения зависят только от душевных качеств. В результате, к пещере подходил уже совсем другой, юный, но уверенный в себе и освободившийся от массы глупых условностей сэйл.