Не померкнет никогда - Николай Крылов

Строительство и совершенствование сухопутных рубежей продолжалось. В эту работу (руководство ею перешло к генерал-майору инженерных войск Аркадию Федоровичу Хренову, ставшему заместителем командующего СОР по инженерной обороне) включились затем инженерные и саперные батальоны Приморской армии. Да и каждая наша стрелковая часть внесла свой вклад в полевую фортификацию на подступах к главной базе флота.

И в конечном счете рубежи обороны сделались такими, что противник стал называть их крепостью.

* * *

Командный пункт береговой обороны помещался на холмистой окраине города, в переоборудованных подземных казематах старой, давно упраздненной батареи.

Теперь здесь Амурская улица, выросли новые здания. А в 1941 году был малолюдный Крепостной переулок — несколько домиков, побеленных снаружи, как украинские хаты, с тихими, оплетенными виноградом двориками.

Казалось, этот уголок Севастополя остался таким, каким выглядел лет девяносто назад, в первую оборону. О той поре напоминали сохранившаяся на углу кирпичная кладка старинного укрепления с квадратной пушечной амбразурой и название соседней улицы — 6-я Бастионная.

Место это довольно высокое. За деревьями и крышами карабкающихся по склону улочек открывались взгляду морские дали, виднелись центральная часть города, его бухты, Северная сторона с Константиновским равелином…

А в каземате старой батареи, под толщей бетона, все похоже на наше одесское подземелье. Так же не доносятся сверху никакие звуки, так же никогда не выключается электричество. Только потеснее, чем было в хранилищах шустовского завода, да и не так глубоко.

Флотские береговики по-братски разделили с нами помещение, которое готовили на военное время для себя. Наш командный пункт на "втором этаже", то есть на самом нижнем. Справа, как войдешь, "каюта" командарма: деревянный топчан у стены, рабочий стол, два стула… В такой же "каюте" в глубине каземата размещаюсь я. Более просторный "кубрик" (моряки любят и на берегу называть все по-корабельному), слева от входа, отведен оперативному отделу. Там же дежурная служба, рядом — узел связи.

Этажом выше, над нами, — КП и штаб армейской артиллерия. Командование береговой обороны — Моргунов, Кабалюк и оперативная часть их штаба — находится по соседству, под общей с нами бетонной крышей, но у них есть отдельный выход наверх.

Главным достоинством нашего КП была налаженная связь. Со всеми батареями и многими другими объектами базы — особо надежная, по подземному кабелю. Стараниями армейских и флотских связистов к нему постепенно подключались и стрелковые части.

Командарм согласился, что оставаться мне дальше также и начальником оперативного отдела нет необходимости. Им был назначен майор Михаил Юльевич Лернер, работавший в отделе с первых дней Одесской обороны, — отличный, вдумчивый штабист, спокойный и добродушный человек. Помощниками его оставались капитаны И. П. Безгинов, К. И. Харлашкин, И. Я. Шевцов — наши боевые направленцы.

Сразу после боев за Одессу командарм Петров взял в штарм майора А. И. Ковтун-Станкевича, сказав мне тогда: "Тут он очень пригодится!"

Майор Ковтун был в штабе едва ли не самым старшим по возрасту. Он участвовал в гражданской войне, в двадцатые годы служил начальником штаба кавалерийского полка, а затем лет пятнадцать работал в сельском хозяйстве: был директором совхоза, директором МТС. Но перерыва в службе у него как-то не чувствовалось: очевидно, помогал старый военный опыт в сочетании с богатым житейским. Инициативный и решительный, быстро схватывающий и трезво оценивающий обстановку, он стал исполнять обязанности офицера для особых поручений.

Когда положение на севере Крыма стало очень напряженным, Ковтун, имея в своем распоряжении отдельный разведбат Чапаевской дивизии, отвечал за прикрытие армейского КП. С этим батальоном он первым из штаба армии прибыл в Севастополь и, выполняя задание командарма, немедленно приступил к развертыванию передового командного пункта на Мекензиевых горах, в районе кордона Мекензи № 1.

На картах значились еще два кордона Мекензи, а также хутор Мекензия. Как объяснили моряки, все эти названия произошли от фамилии адмирала, который в давние времена, при зарождении Севастополя, имел касательство к строительству всяких флотских служб на берегу Северной бухты. Должно быть, кордоны Мекензи играли тогда роль каких-то застав, а теперь оставшиеся от них старые дома были просто ориентирами на местности.

Считая район Мекензиевых гор ключевой позицией на ближних подступах к Севастополю, генерал Петров поехал прежде всего туда. Майор Ковтун, успев разобраться в обстановке и установить связь с оборонявшимися на этом направлении батальонами и отрядами, уже подготовил рекомендации о первоначальных мерах по упорядочению управления ими. И первые боевые распоряжения в качестве командующего СОР генерал Петров отдал именно там, причем писал их, как не раз делал это и под Одессой, прямо на картах комбатов.

Оборона была пока весьма неплотной, на передовой о нетерпением ждали свежих сил. Но с Мекензиевых гор Иван Ефимович вернулся повеселевшим, воодушевленным. Он с удовлетворением говорил о боевом настроении людей, с которыми там встретился. Потом я слышал от морских пехотинцев, как их, в свою очередь, обрадовало появление на переднем крае армейского генерала.

По моим наблюдениям, моряки, вставшие на защиту Севастополя, вообще очень хорошо встречали сухопутных командиров и подчинение им принимали с радостью, очевидно сознавая, сколь это важно для успеха боев. Подтверждение этому я нашел и в авторитетном флотском документе, познакомиться с которым имел случай впоследствии. Начальник Главного политуправления Военно-Морского Флота армейский комиссар 2 ранга И. В. Рогов, прибывший в те дни в Севастополь, телеграфировал наркому ВМФ: "Характерно отметить, что краснофлотцы, отобранные в морскую пехоту, просят назначить командиров, знающих сухопутные операции".

На Мекензиевы горы И. Е. Петров наметил поставить Чапаевскую дивизию, в стойкость которой очень верил. Дивизия была еще в горах, но капитаны Безгинов и Харлашкин — они вслед за Ковтуном осваивали этот сектор — заранее получили задание быть готовыми встретить чапаевцев и провести на предназначаемые им участки.

На этом же направлении занял огневые позиции уже прибывший 265-й, богдановский, артполк. Временно, пока отсутствовали начарты дивизий, майор Н. В. Богданов был облечен правами старшего артиллерийского начальника на всей северной половине Севастопольского обвода.

Познакомившись мало-мальски с обстановкой, мы сели вместе с Иваном Филипповичем Кабалюком за подготовку боевого приказа по Севастопольскому оборонительному району. Он был подписан командующим СОР И. Е. Петровым, членом Военного совета М. Г. Кузнецовым и мною как начальником штаба в ночь на 6 ноября. Приказ требовал объединить действия всех частей и отрядов и определял порядок боевого управления ими.