О, этот дивный, юный мир - Александр Абердин

Под утро, когда в журналисты выдохлись, Виктор, которому также пришлось дать множество интервью в прямом эфире и ответить на множество вопросов, попросил спуститься вниз их выйти вместе с ним из «Башни Китти». На громадной площади перед ней стояло десять белоснежных космояхт, на верхней вертикальной плоскости каждой из которых с двух сторон была изображена изумрудная изгибающаяся викторка. Виктор указал рукой на космояхты и громким, не смотря на усталость, голосом сказал:

— Ребята, это наш вам подарок. Если кто-то не обладает достаточным мастерством пилотирования, у нас есть много инструкторов, которые помогут вам освоиться с этой техникой.

Никто из журналистов даже и мечтать не мог о том, чтобы стать владельцем викторки вне очереди. Саймон, посмотрев на Виктора, насмешливым голосом спросил:

— Вик, это что, взятка? И что мы должны сделать, чтобы отработать такой шикарный подарок?

Управляющий колонией улыбнулся и ответил:

— Сделать над собой усилие, Сай, и перебраться с Земли на Викторию. Ребята, мы уже так привыкли к вашим ежедневным репортажам, что не представляем себе, как обойдёмся без них. Нет, мы от вас, конечно, ничего не требуем, но нам всем было бы очень приятно, если бы вы остались на Виктории и создали каждый свои информационные агентства.

Часть третья. Президент суверенной планеты

Глава первая

Последний день перед отпуском

Виктор Бобров сидел в своём кабинете и занимался совершенно обычной, рутинной работой, — читал дайджест галактических новостей, из-за чего кабинет то и дело наполнялся громким, раскатистым хохотом. Иной раз его просто поражало, какой только ерунды не писали в газетах о Виктории и о нём самом в других мирах. На все те эпитеты, которым его очень часто награждали — диктатор, самодур, бессовестный циник, а то и похуже, он давно уже не обращал того внимания, какое обращают обычные граждане и не обижался. Точно так же он не обижался и на многочисленный карикатуры, в которых остроумные художники-карикатуристы изображали его то огромным медведем-носачём с дубиной в лапе, разгоняющим пигмеем, то ещё более гигантским викторианским мегалодоном, летящим среди звёзд и готовящимся проглотить очередную планету в Поясе Персея. Изображали его и в виде казака с огромной шашкой наголо, скачущего верхом на дымчатом леопарде с оскаленной пастью.

Как карикатуры, так и всяческие эпитеты и образные, краткие, но ёмкие высказывания в свой адрес, а также анекдоты про себя, Виктор из дайджестов выбирал и вносил в специальный раздел, поименованный, как — «Что такое Виктор Бобров». Если поначалу он ещё морщился по этому поводу, то со временем успокоился, а на двадцать первом году своей работы в должности управляющего колонией на планете Виктория и вовсе вошел во вкус и бывал очень разочарован, если не находил в дайджесте ни одного выпада в свой адрес, пусть даже и совершенно напрасного. Он совершенно серьёзно заявлял: — «Если тебя никто не ругает, значит ты уже всем так надоел, что на тебя не обращают никакого внимания». Сегодня, в четверг, дайджест ими просто изобиловал и было похоже на то, что в ближайшее время забвение ему не грозило. Вот уже двадцать один год он был для газетчиков, что называется, — притчей во языцах.

Каких только грехов ему не приписывали, кого только не определяли в любовницы и вообще, чего только о нём не говорили во множестве миров и ко всему Виктор Бобров относился со снисходительной улыбкой, словно это не о нём шла речь, а о каком-то совершенно постороннем человеке. Точно такую же терпимость ко всем высказываниям он прививал всем своим помощникам, говоря им: — «Ребята, не нужно делать из этого трагедии, людям нужно о ком-то говорить. Если пресса плохо отзывается о тебе, это вовсе не говорит о том, что она ругает то, что ты делаешь. Всё должно быть по-честному, не отнимайте у людей их кусок хлеба». Виктор Бобров всячески привечал прессу, относился к ней с уважением и не терпел только одного — вранья. Журналист, по его мнению, мог преувеличивать, сколько угодно язвить, мог ругать власть имущих сколько угодно, но не имел права врать.

Ежегодно в огромном Дворце Торжеств, построенном неподалёку от «Башни Китти», на планете Виктория устраивался «Бал Прессы», причём прессы с большой буквы и не получить приглашение на него, в кругу журналистов считалось чуть ли не чёрной меткой, ведь они рассылались не администрацией управляющего колонией, а президентом Союза журналистов планеты Виктория Саймоном Ньюменом и не было ещё ни одного случая, чтобы всякого рода «правдорубы», которые яростно нападали на Виктора Боброва и его администрацию, обвиняя их в самых страшных грехах, не получили на него приглашения. О, это был ещё тот бал, всем балам бал и на него обычно приглашалось не менее двенадцати тысяч одних только журналистов и репортёров, не говоря уже о тех, кто разруливал галактические информационные дела. Прилетали на этот бал также и президенты суверенных планет и управляющие колониями со своими ближайшими помощниками. Виктория притягивала к себе множество людей, словно магнитом, хотя давно уже не была так открыта доступна для поселения, как в первый год колонизации.

Прошел всего двадцать один год, а население Виктории вот-вот должно было перевалить за миллиард человек и почти треть из них была рождена на этой планете и многие из них уже были вполне самостоятельными молодыми людьми. Более того, ещё не став суверенной планетой, Виктория сама колонизировала вот уже шесть планет в Поясе Персея и это были самые настоящие колонии, жители которых считали себя викторианцами и были даже готовы работать в колонизированных мирах вахтовым методом, чтобы никто не смог сказать, что Виктория, как Метрополия, утеряла на них права. А что, это было не так уж и сложно, ведь самый далёкая из этих шести планет — Леонида, находилась всего в ста двух часах лёта от Виктории и потому все шесть планет колонисты считали домашними.

Все викторианцы поголовно были сосредоточены в основном на своих домашних делах и жутко негодовали, когда им приходилось заниматься делами Звёздного Содружества Земли, с идеей создания которого, словно дурень со ступой, носился их неугомонный управляющий. Негодовать-то они может быть и негодовали, но ещё ни разу не было случая, чтобы кто-нибудь отказался лететь в далёкую колонию с миссией помощи, а таковые были в порядке вещей. По своей экономической мощи Виктория может быть ещё не сравнилась с Землёй и тремя самыми крупными по числу жителей и экономически мощными суверенными планетами, но зато намного превосходила любую из них по объёмам накопленного капитала и благосостоянию граждан, что в общем-то не было удивительно. Три главные статьи викторианского экспорта — викторки, медицинские излучатели и термоядерные микрореакторы давали почти половину доходов от экспорта, а экспортировала эта планета так много товаров, что их можно было найти практически на любой планете и было проще сказать, чего эта планета не производила и не экспортировала.