Спаси меня! (СИ) - Фарди Кира

Мадлен перезвонила через пять минут.

— Все нормально. Мой начальник ничего не слышал о провале представления, — прощебетала она.

— Как ничего не слышал? — Карлос оторопел от полученной информации.

Он встретился глазами с Жоаном, который сидел напротив и ждал. Полицейский сделал круглые глаза, не понимая, почему так расстроился друг.

— Что случилось? — спросил он его одними губами.

— Ничего не понимаю. Мистика, да и только, — ответил Карлос, закрыв трубку рукой, — Мадлен говорит, что никаких слухов не было вообще.

— Спроси у неё, может, будет ещё одно представление? Пусть выяснит.

Карлос передал слова Жоана жене, и опять потянулись томительные минуты ожидания. Чтобы чем-то себя занять, они набрасывали план дальнейших действий, но получалось вяло. Идеи приходили в голову глупые и неосуществимые. Прибежал Хулио. В его обязанности теперь входило сопровождать Антонио в школу и забирать оттуда.

— Сегодня просили приехать за мальчиком пораньше, учитель рисования заболел. Чем занимаетесь?

— Ждём звонка от Мадлен. Что-то не нравится мне затишье, — ответил Карлос.

— Не наводи тень на плетень, ещё ничего не известно.

Как ни ждали мужчины звонка, а он все равно прозвучал неожиданно. Карлос схватил телефон.

— Да, слушаю!

— Ну, что там? — сгорал от нетерпения Хулио.

— Ничего хорошего, — Карлос разочарованно сел на диван, когда закончил говорить с женой, — такое впечатление, что они ничего не боятся. В эту субботу представление в «Зазеркалье».

— Что? — в два голоса воскликнули Жоан и Хулио. — Они совсем страх потеряли?

— Наверное. Точно крышу имеют мощную. Мадлен попросила знакомого достать два пригласительных. Я оплачу. Давайте составим план действий.

Три головы соединились и стали совещаться. Решили, что Жоан будет работать под прикрытием. С собой возьмёт девушку-полицейского. Светиться ни Карлосу, ни Хулио было нельзя. Это вызывало тревогу. В отличие от Жоана Карлос знаком с отелем, представляет, чего можно ожидать от развлечения, но его хорошо разглядел Артур. Он сразу заподозрит неладное, и операция сорвётся.

— Проблема только со связью, — рассказывал Карлос. — Они ни одного человека не пропускают с телефоном или другими гаджетами. Все гости проходят через рамку и личный досмотр. А чтобы никто не сопротивлялся, у лифта встречает официант с бокалами шампанского. В результате зрители попадают ко входу в зал уже слегка под кайфом.

Как ни крутили, получалось, что Карлос должен присутствовать. Однако визит двух мужчин выглядел бы подозрительно. Решили Карлоса загримировать под старичка и идти по отдельности.

Жоан уехал, чтобы распланировать действия своего отдела. Главная цель — спасти девушек и схватить преступников, поэтому полиция должна находиться поблизости, чтобы опять шайка организаторов не ушла тайными тропами. А как вызвать помощь? Этот вопрос и надо было решить.

Вечер субботы был наполнен тревогой и нервным ожиданием. Волновались все, но тщательно скрывали это друг от друга. Соня возилась на кухне, Хулио ей помогал, вернее, мешал, но это для влюблённых одно и то же.

Карлос сидел в комнате перед зеркалом. Он заметил, что у Алины дрожали пальцы, когда она его гримировала. Седые усы и бородка не желали ложиться ровно, и девушка раз за разом стирала следы клея и накладывала новый. Карлос взял ее за руку и посадил рядом с собой.

— Не волнуйся, мы будем осторожны.

— Не знаю, что со мной, но мне не нравится ваша идея. Я не понимаю, почему ты должен туда идти?

— Не переживай, все будет хорошо, — Карлос дружеским жестом прижал Алину к себе. Вдруг он услышал, как бешено бьется ее сердце, и неожиданно все будто взорвалось в его груди. Он наклонился и поцеловал ее дрожащие от сдерживаемых слез губы.

   Глава 47. Нападение

 В этом поцелуе не было чувственности и сексуального призыва. Он походил на простое быстрое чмоканье при приветствии или перед прощанием. Но Карлос испугался.  Поцеловал и отпрянул в ожидании реакции. Алина посмотрела на него внимательно и ласково провела по щеке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

    — Тебе лучше побриться, иначе потом трудно будет снять приклеенную бороду, — тихо сказала она и встала. 

    «Дура, ты что делаешь?» — отчаянно кричало сознание, а сердце отвечало ударами: «Тук-тук — нравится, тук-тук — очень нравится». Алина вообще не помнила, когда испытывала подобные чувства. Ей казалось, что она не способна испытывать к мужчинам ничего, кроме холодного равнодушия. А тут вдруг неизвестно откуда появилась нежность, да ещё такая, что душа просто таяла, когда она видела этого человека. «Откуда я его знаю?» — задавалась Алина вопросом, пока наливала воду в тазик и готовила все для бритья. Но память глубоко спрятала информацию, не добраться до неё пока.

    Не успел Карлос встать, а Алина уже принесла принадлежности для бритья. Как заправский парикмахер, она накрыла плечи мужчины полотенцем, выдавила пену, распределила ее по щекам и подбородку и взяла в руки бритву. В глазах Карлоса мелькнуло что-то, похожее на испуг.

    — Не бойся, — засмеялась она, — ты решил, что за поцелуй я тебе горло перережу? Я не такая кровожадная, поверь. — взгляд мужчины смягчился, лицо расслабилось. — Могу я начинать?

    Не дожидаясь ответа она провела бритвой по коже. Потом ещё раз и ещё... Когда от щетины остался только темный след, Алина промокнула его щеки влажным полотенцем и удовлетворенно поднесла к лицу Карлоса зеркало.

    — Видишь, как хорошо получилось.

    — Где ты научилась брить мужчин? — глухо поинтересовался он, разглядывая себя.

    — Муж ленился бриться по выходным и просил меня. Так и научилась, — нехотя ответила Алина и понесла приборы в ванную. 

    Бритьё сняло неловкость после поцелуя, поэтому дальнейшее снаряжение Карлоса прошло быстро. Усы и бородка легли ровно. Красить волосы, чтобы сделать их седыми, не стали. Немного присыпали голову тальком. Издалека выглядит естественно, а вблизи, в полумраке, никто и так не заметит. Главное, проскользнуть через ярко-освещённый холл и лифт, чтобы не вызвать недоумения. Смокинг сидел идеально, оттенённый белоснежной рубашкой. Алина поправила галстук-бабочку и с делала шаг  в сторону, любуясь творением своих рук.

    Испанский аристократ преклонных лет смотрел на неё серьезными глазами, однако не выглядел старым и немощным. Какая-то внутренняя сила тянула к нему, как магнитом. Алина едва сдерживала желание прикоснуться к смуглой коже, взять за руку.

    Спасли подоспевшие Соня и Хулио. Они со всех сторон оглядели Карлоса.

    — Все хорошо, но не выглядишь ты стариком. Как молодой актер, который играет роль пожилого человека, — осталась недовольна увиденным Соня.

    — И что ты предлагаешь?

    — Ты ссутулься немного, согни спину. Хотя... Нет. Лучше представь, что у тебя болит поясница.  Не так уж далеко от истины. Осторожно передвигай ноги, когда будешь садиться, кряхти, вытирай пот со лба. Играй, короче, по полной.

    — Ладно, не переживайте, попробую. 

    — Ты сам сядешь за руль? — спросил Хулио.

    — Нет. Не пущу, — воскликнула Ремей, показавшаяся в дверях, — ишь, что задумал. Чтобы он ещё в одну аварию попал? Или вези его или не пущу! 

    — Хулио, иди, одевайся. И Соня тоже. Меня отвезёте и заодно поужинаете в ресторане. Мне так будет спокойнее, — подвёл итог спору Карлос. — Вы поработаете под прикрытием, сыграете семейную пару, отмечающую годовщину свадьбы, — пошутил он, желая разрядить обстановку.

    В  ожидании друзей, побежавших радостно переодеваться, он сел на диван в гостиной так, как его обучала Соня. Алина наблюдала за его действиями и отметила, что получилось достоверно. Не зря Ремей, не слышавшая советов своей поварихи, сразу бросилась на помощь к сына. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

    — Мама, это игра. Успокойся. У меня ничего не болит, — сказал он и посмотрел на Алину. 

    Девушка поймала его взгляд и отвела глаза. Даже себе она боялась признаться, что очень нервничает. Когда она просила о помощи, она не думала, что спасителем окажется простой человек и что она подставит всю его семью под удар. От осознания того, что из-за неё могу пострадать хорошие люди, Алине становилось плохо.