Белоэмигранты на военной службе в Китае - Сергей Балмасов

Скорее всего, такая же судьба ждала бывшего начштаба Колчака генерала Лебедева, который был арестован в Ханькоу кантонцами в 1927 г. по заданию большевиков. Спасла его русская чайная королева Литвинова, которая выкупила его у китайцев. Однако в тюрьме Лебедев застудил почки, из-за чего сильно страдал и в скором времени, в 1929 г., умер в Шанхае[918].

Красные советники и китайские маршалы. Чжан Цзолин

Коммунисты опасались, что нечаевцы, реальная боевая сила, нанесут удар по Советской России. Из-за этого они искали себе лидеров, на которых можно было опереться, чтобы не только нейтрализовать эту угрозу, но и самим нанести удар по интересам «империалистов» в Китае. Такими лидерами стали Фын Юйсян и Чан Кайши. С ними у коммунистов началась дружба, результатом которой стала помощь маршалам деньгами, оружием и советниками. Советских инструкторов было четыре группы – кантонская, калганская, тяньцзиньская и кайфынская. Самой большой была кантонская, годовой бюджет которой составлял 300 тысяч долларов. Был и центральный отдел советских инструкторов в Пекине. Калганская группа, обслуживавшая интересы Фына на северо-западе Китая, и кайфынская группа в провинциях Хубэй и Хэнань ежемесячно расходовали не меньше 10 тысяч долларов, в среднем тратилось на них до 515 тысяч долларов в год. Самой маленькой была тяньцзиньская группа, на которую уходило 1,5 тысячи долларов в месяц. В отличие от других групп она занималась исключительно разведкой и разложением Нечаевского отряда[919].

Поэтому перед любым из маршалов вставал мучительный вопрос: набирать или нет белогвардейцев в ожидании серьезных неприятностей от красной Москвы, которая, видя это, будет поддерживать их оппонентов. Но действия самих коммунистов во многом устранили это препятствие для Чжан Цзолина. Он, лавируя в условиях междоусобной борьбы среди разных сил, некоторое время поддерживал с коммунистами прочные связи. Это диктовалось общей ситуацией в Китае, так как декретами его президента в октябре 1920 г. из-за победы коммунистов в России русских лишили права экстерриториальности и они стали подчиняться китайской юрисдикции. В разряд эмигрантов теперь попали и бывшие граждане Российской империи, жившие в Маньчжурии[920].

Чжан Цзолин оказался не настоящим хозяином в Маньчжурии. Но в этой связи ему приходилось учитывать влияние коммунистов на Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), поэтому «осенью 1924 г., когда Чжан Цзолин нуждался в средствах борьбы со своим главным соперником, генералом У Пэйфу, и желая себе обеспечить тыл, он заключил договор с большевиками. Им предоставлялось участие в управлении КВЖД на паритетных началах с Китаем»[921]. По данным Лукомского, именно японцы заставили Чжан Цзолина договориться с большевиками[922].

При этом большевики, проникая в Китай, первым делом стремились поставить под контроль местную русскую колонию. Им приходилось делать это с оглядкой на Чжан Цзолина, насколько он им это позволит. До конца 1924 г. Чжан Цзолин, довольный уступками большевиков, которые отказались от полного господства на КВЖД, и их помощью в борьбе с его противниками, благоволил к ним и закрывал глаза на их действия среди русских в Маньчжурии. Дошло до того, что коммунист Иванов, руководивший КВЖД, издал печально знаменитый приказ № 94. Согласно этому приказу, на службе по железной дороге должны остаться только граждане советского или китайского подданства, а не имевшие их белые эмигранты или русские маньчжурцы, составлявшие большую часть ее служащих, должны были быть уволены. Коммунисты тем самым создавали для белых невыносимое положение, грозившее последним голодной смертью. Появление приказа № 94 вызвало большое волнение. Положение уладил, к недовольству коммунистов, сам Чжан Цзолин, надавивший на них и добившийся, чтобы половину служащих КВЖД назначали китайцы, а половину – власти СССР. При этом предполагалось, что находившиеся на службе КВЖД лица без подданства останутся в рамках «китайской квоты».

По соглашению 31 мая 1924 г. с коммунистами пекинское правительство запрещало работу белогвардейцев на китайской службе. Чжан Цзолин не только игнорировал это соглашение, но и продолжал набирать русских наемников. Когда коммунисты поднимали этот вопрос, Чжан Цзолин заявлял, что они приняты на службу как принявшие подданство Китая.

Но когда силам Чжан Цзолина удалось нанести У Пэйфу тяжелое поражение, то отношение его к коммунистам изменилось. Они ему стали по меньшей мере просто не нужны. Более того, они стали ему опасны, так как поддерживали других маршалов. Это делалось коммунистами, чтобы максимально ослабить Китай в гражданской войне и, пользуясь этим, перенести сюда «экспорт революции», нанеся тем самым тяжелый удар по странам Запада, имевшим здесь большие политические и экономические интересы. Отношения Чжан Цзолина с коммунистами резко осложнились, когда он узнал, что Фын, поддерживаемый ими, стремится поставить под свой контроль его территорию и бьет по его интересам. Еще больше Чжан Цзолин рассердился, когда до него дошли сведения о секретных переговорах между коммунистами и Японией, которые несли угрозу Китаю вообще и его власти в частности[923]. Ему не нравилась и коммунистическая агитация на его территории, подрывающая его власть. Так, председателя Комитета служащих КВЖД Наумова Чжан Цзолин выслал из Маньчжурии как агитатора и «лицо без определенных занятий»[924]. Потом он вообще отменил приказ № 94. Большевики потеряли почти все свои достижения в Китае, которые они имели благодаря соглашениям с Чжан Цзолином.

На Фына в СССР делали в свое время решающую ставку. Ежегодно коммунисты тратили на вооружение его армии более 6 миллионов золотых рублей[925], что было колоссальной в то время суммой.

Поняв, что красные ведут за его спиной двойную игру и что их слова о «вечной дружбе и взаимопомощи» звучат не только у него, но и в стане его злейших врагов, Чжан Цзолин решил, что у него теперь развязаны руки для создания частей наемников из врагов коммунистов. Параллельно ухудшению отношений между им и Москвой Чжан Цзолин с начала 1925 г. резко расширил уже имеющийся штат русских наемников в своих войсках.

Видя, что белогвардейцы играют в китайских событиях важную роль, коммунисты решили не ограничиваться лишь советниками Коминтерна в Китае и стали оказывать «своим» китайским маршалам помощь оружием, боеприпасами и военными советниками. По данным Лукомского, они шли даже на подкуп тех маршалов, которые тогда были для них интересны[926]. Коммунисты, укрепившиеся в Китае, дошли до того, что пытались в 1925 г. отравить Чжан Цзолина[927].

Чуть позже контрразведка Чжан Цзолина раскрыла заговор против него хунхузов и генерала Ян Чжоу, подкупленных коммунистами. В конце 1925 г. сотрудники военного отдела пекинского посольства Сейфуллин (Лапин) и Примаков вступили в переговоры с главарями хунхузов, чтобы они подняли против Чжан Цзолина восстание во всех его трех провинциях. Им были обещаны оружие, деньги и убежище в случае неудачи[928]. В мае 1926 г. вице-консул в Мукдене Донецкий (Сухоруков) договорился от имени Фына с главарями хунхузов Сун Чанфа и Ван Те, у которых были шайки до 1500 человек, что они поднимут восстания. В случае победы им были обещаны должности командиров полков армии Фына, а предводителя хунхузов Ли Яньшена, жившего богатым рантье в Гирине, обещали сделать комбригом.

Так, в нарушение договоренностей 1924 г., коммунисты свободно распоряжались во многих местах Китая. Тогда центр их активности перешел от Фына из Калгана в Пекин. Чтобы подготовить свержение Чжан Цзолина, коммунисты начали активную пропаганду в его войсках. Агенты белой контрразведки еще 29 марта 1925 г. отмечали, что «кучер советского консула в Маньчжурии с другим неизвестным русским покупал на барахолке в Маньчжурии китайское военное обмундирование для агитаторов. В связи с забастовкой в Англии красная пресса усилила пропаганду среди китайцев, давая им понять, что настало время для освобождения Китая от английского гнета. На станции Маньчжурия и в Чжалайноре были разбросаны прокламации на китайском языке, в которых говорится, что Советы поддерживают Фына и что они отправляют к нему в Калган 10-тысячную армию. Прокламации призывают китайских рабочих к поддержке Фына и свержению Чжан Цзолина. Для этого им рекомендовано всюду организовать ячейки и послать выборных представителей в Ханькоу. На рабочих эти прокламации имеют некоторое влияние»[929]. Видя подготовку восстания, белогвардейцы обратились к Чжан Цзолину с предложением расширить свое присутствие в его силах. Был поднят вопрос и о совместной охране КВЖД, так как была угроза захвата ее красными и прекращения движения на железной дороге. Однако «китайцы ответили, что Китай есть Китай и они достаточно сильны, чтобы охранять свою территорию собственными силами»[930].