Лампа Ночи - Джек Вэнс

«Вот он я, Тобрай из дома Метьюн, единственный на свете Я. Мои личные качества безупречны, это доблесть, воображение, юмор и уменье блаженствовать. Незачем и говорить, что еще никогда не было человека, подобного мне, и никогда уже не будет после того, как я достигну своего зенита. Но пойму ли я других? Стану ли достойной им заменой? Как исполню веления судеб? Разрешу ли классические тайны? Где? Как? Когда? Меня гнетет некий секрет — каков же Он? О, как мучителен Он в своей простоте: я существую в жизни лишь наслаждением и радостью.

О, ты, пришедший после меня! Если ты красивая девушка, вспомни разбивающие сердце мгновения, если галантный кавалер, скажи с сожалением: увы! Ведь никто из вас не попадет в рифму моей роскошной жизни, а это так грустно. Грустно для всех».

Джейро задумчиво отложил в сторону книгу Тобрая.

— Берем?

— Без сомнения.

— Ну, надеюсь, вы довольны, ободрав этот печальный старый дворец, как липку, — презрительно ухмыльнулась Скёрл.

— Вполне, — рассмеялся Джейро. — И даже больше того.

— Но не можем же мы оставить такие сокровища гнить в забвении, — попытался привести доводы разума Майхак. — Это более трагично!

Скёрл не стала спорить, от нечего делать наугад взяла с полки книгу и стала ее просматривать.

Джейро достал еще одну книгу, оказавшуюся принадлежавшей Сьюсью-Ладо из дома Санбари. Большую часть своей жизни она наслаждалась своей исключительной физической красотой, о чем не стыдилась писать весьма подробно. Да и чего было стесняться? Никто никогда в будущем не узнал бы о ее непристойных эскападах. Рисунки в книге были очаровательны и исполнены в крайне сложной технике. Эротические рисунки граничили почти с безыскусной невинностью, что придавало им почти физически ощущаемую прелесть. Один рисунок Джейро изучал едва ли не минут десять. Девушка Сьюсью, бесстыдно обнаженная, сидела на краю арочного окна, выходившего на реку.

Она сидела, опираясь спиной о мраморную колонну, обхватив руками колени и глядя вниз, туда, где умиротворенно текла река. Деревья были выписаны в самых тончайших деталях, равно как и их отражение в дрожащей воде. Девушка казалась погруженной в полуденный сон, на лице ее не отражалось ни малейшей эмоции — или, вернее, сияло нечто, чему Джейро никак не мог подобрать определения. Изучая картинку все пристальней, юноша вдруг заметил смутную деталь в тени комнаты у девушки за спиной. Приглядевшись как следует, Джейро неожиданно с абсолютной ясностью понял, что это нечто очень напоминает белого вампира, стоящего в глубине комнаты. Словом, картинка оказалась весьма интригующей. Почему здесь оказался вампир? Почему на лице девушки не изображено никаких эмоций? Знала ли она о стоящем сзади вампире? Ответов не было, и Джейро отложил книгу, чтобы тоже взять ее с собой.

Скёрл тоже положила книгу на стол.

— Поскольку ты стал таким профессиональным похитителем книг, возьми и эту. Мне она показалась интересной.

Путешественники провели в библиотеке около часа, но отобрали в целом немного. Майхак подогнал флиттер прямо к окнам, и книги погрузили в багажный отсек. С этим грузом они решили сначала слетать на «Фарсан», где Нецбек помог перегрузить их сокровища на яхту. После чего троица вернулась в Карлеоне.

Гарлет к тому времени также вернулся с площади и сидел у себя.

Майхак, Джейро и Скёрл приняли ванну, сменили костюмы и встретились с Адрианом в маленькой гостиной. Спустя несколько минут к ним присоединился Морлок.

— Азрубал будет казнен через четыре дня, в полдень, и я слышал, что дюжина шевалье из дома Урд уже готовят на этот случай партию в масках. По городу ползут упорные слухи, и я думаю, что нет дыма без огня, — предупредил он. — Диверсия должна произойти на площади. На этот раз они намерены освободить Азрубала и препроводить его во временное убежище. Если вмешаетесь вы, тем лучше: они готовы дать убить себя, чтобы создать общественное мнение против вас.

— Ваши предложения? — спросил Майхак.

— У меня несколько предложений.

— По-моему, достаточно одного, — поднялся Майхак. — Надо казнить Азрубала сегодня.

— Сегодня? Прямо сейчас? Но уже темнеет. Я полагаю, надо подождать до полуночи.

— Лучше сейчас. Никто не ожидает от нас такой поспешности. Казним и навсегда покончим с этой позорной страницей в истории Роумарта.

— Хорошо, — согласился Морлок, — хотя это и не по-нашему. Мы все-таки предпочитаем обдумать и рассчитать все до мельчайших подробностей.

— Ныне пришло время действовать не просто как роумам, а как жителям Гаеана, — серьезно ответил Майхак. — Я готов.

— И я, — поднялся Джейро.

— Мне бы хотелось, чтобы вы со Скёрл перешли на флиттер, дабы иметь поддержку на случай «пермутации», как говорят в Роумарте.

Джейро не стал спорить, вышел в сад и подогнал флиттер. Майхак вызвал все еще находившегося на борту «Фарсана» Гайинга, поставил его в известность о происходящем, и они быстро обсудили возможные варианты развития событий и способы их преодоления. Майхак вооружился тяжелой базукой модели РТВ из арсенала флиттера и дал точно такую же Морлоку. Он отправился пешком к зданию Коллегии. За ним последовал Морлок. Флиттер барражировал неподалеку.

Сумерки еще не полностью уступили место ночи; но роумы как раз готовились к обычным вечерним мероприятиям, и улицы оказались пустыми.

Перед Коллегией Майхак сообщил на флиттер, зависший в двухстах футах наверху, о том, что все спокойно, солдаты на посту, и Майхак с Морлоком заходят внутрь.

Спустя несколько минут Джейро получил новое сообщение:

«Все в порядке. Мы на лестнице, ведущей в вестибюль. Азрубал выведен из донжона».

Прошло еще пять минут, и снова:

«Азрубал вошел в вестибюль, посажен в кресло. Мы до сих пор невидимы. Итак — время пришло».

Связь оборвалась. Из вестибюля Морлок прошел в потайной кабинет, находящийся за запертой черно-белой дверью, и достал из специального сейфа флакон с янтарной жидкостью. В это же время один из охранников поставил перед Азрубалом бокал с чистой водой.

Морлок вылил в бокал половину содержимого флакона и тщательно размешал стеклянной палочкой. Азрубал безучастно смотрел на все эти приготовления, не дрогнув ни единым мускулом белого лица.

— Ваше время пришло, Азрубал, — закончив свою работу, обратился к нему Морлок. — Пейте. Вы умрете через тридцать секунд. И нам не понадобятся ни пули, ни виселица.

Азрубал в первый раз посмотрел на бокал, и пальцы его вздрогнули. Морлок отошел на случай, если осужденному придет в голову выплеснуть яд ему в лицо.

Но Азрубал смотрел не на него, а на Майхака, а потом снова перевел взгляд на бокал.

— Вы торопитесь, — заметил он.

— Да. Мы хотим предотвратить возможные беспорядки. Азрубал презрительно улыбнулся.

— Но вы не решили ни одну из моих проблем.

— Это не входило в наши задачи.

Азрубал кивнул. Медленно, но решительно он поднял бокал и, не отрываясь, выпил его содержимое. Потом твердой рукой поставил пустую емкость и холодящим душу взглядом уставился на Морлока. Воцарилась тяжелая тишина.

И тогда спокойно и негромко Азрубал сказал:

— Вы можете думать обо мне, что угодно, но ни один из вас не посмеет сказать, что я вел себя недостойно и хотя бы раз в жизни нарушил правила приличия.

— Воистину, — вынужден был признать Морлок. — Ваше поведение безупречно. Это достойная смерть.

Губы Азрубала дрогнули, лицо обмякло, глаза разъехались в разные стороны, и в следующий момент он упал лицом на стол.

— Кончено, — прошептал Морлок.

— Кажется, так, — ответил Майхак, но, подойдя к столу сзади, сделал из своей базуки три контрольных выстрела в голову. С каждым выстрелом тело заметно содрогалось.

— Это не потому, что я не верю вам, Морлок, — тихо произнес Майхак, наконец, отойдя от трупа. — Но бывает так, что человек примет яд и не умрет. Человек же с тремя дырами в черепе — мертв безусловно.

— Вы практикующий философ, — горько усмехнулся Морлок и обернулся к солдатам. — Проследите, чтобы труп отнесли в Фундамант и отправили в чан.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Майхак и Морлок вернулись в Карлеоне, но перед тем последний сообщил властям города о смерти Азрубала и объяснил разумность столь быстрой экзекуции. Со стороны членов дома Урд, конечно, были возмущенные возражения, но двенадцать молодцов, так или иначе, были вынуждены отказаться от выступления перед Коллегией. Иными словами, поспешность казни оказалась оправданной.

Майхак хотел тотчас отбыть на «Фарсан» и покинуть Роумарт, но Морлок попросил его задержаться еще на день-два.

— Это необходимо для Комитета Избранных, — пояснил он.

— Какое ему до меня дело?