Канализация, Газ Электричество - Мэтт Рафф

— Курдская археология, — ответил он. — Все, что от нее осталось. — Он показал на переборку, у которой стояло еще пять таких же сейфов, связанных брезентовыми лентами. — Когда я бежал из Турции, много контейнеров пришлось оставить; я смог унести на себе только это. Но все равно это самая большая коллекция курдских артефактов в мире. Да и единственная.

— Тебе пришлось бежать из Турции?

— С надежным другом Османом Хамидом. Он водил роскошное такси из Стамбула в Диярбакыр, где я жил. Мы с ним смотрели видик в доме моей бабки: американские фильмы про боевые искусства и пиратские кассеты с Сонни Боно и Шер Саркисян[218]. И каждый год в священный месяц Рамадан[219] мы обыскивали руины Турецкого Курдистана. Согласно обычаям Рамадана мы постились, и от голода у нас возникали видения, раскрывавшие тайны прошлого. К сожалению, от поста еще и портится характер. В нашей последней экспедиции нас засек жирный солдат-турок, противный до жути. Он подкрался к нашему лагерю на джипе и услышал, как я пел песню Сонни и Шер, которую сам перевел на курдский. А в Турции это серьезное преступление.

— Петь песни Сонни и Шер?

— Говорить по-курдски. Минимум — десять лет тюрьмы. Это часть правительственной культурной пропаганды. Осман постарался оправдать меня перед солдатом, но того это лишь раззадорило — факт, что другой турок защищает курда, — и он снова сел в машину и погнал на меня. Мне пришлось защищаться в стиле американского ниндзя Чака Норриса: я перепрыгнул через капот, долбанув ногой в лобовое стекло. Подействовало хорошо. Если бы только у всех плохих турков была одна шея… но в жизни все не так просто. Когда мы вернулись в Диярбакыр, стало ясно, что нас разыскивают другие солдаты — с таким количеством не справился бы и уважаемый Брюс Ли. Мы не хотели закончить как Буч Кэссиди и Сандэнс[220] и решили срочно бежать из страны. В этом нам помогла моссадская[221] ветвь Каценштейнов, которым в свое время помогли мои иракские братья. — Маршалл Али развел руками. — И вот мы здесь. Я никогда больше не увижу Курдистана.

— Ужасно, — сказала Серафина, раскаиваясь, что ее сочувствие не может быть искренним.

— Это прошлое, — ответил Маршалл Али. — Оно не забыто, но с ним покончено. Но ты ведь меня не для того искала, чтобы выслушать печальные истории. Твой лоб вспотел и блестит, как у влюбленной женщины.

Серафина подняла руку ко лбу — его словно протерли маслом.

— Что, так заметно?

Маршалл Али улыбнулся:

— Хочешь узнать, где он?

— Вообще-то я надеялась, что…

— Я дам тебе совет?

— Да, — ответила Серафина. — Совет о том, как… как бы сделать… ну…

— Женщина преследует мужчину с сильным желанием в сердце, — начал Маршалл Али. — Таких фильмов мы в прокате не брали. Наверное, они в Турции запрещены.

— Так ты не сможешь ничего мне подсказать?

— Ладонь.

— Ладонь?

Он кивнул.

— Обхвати запястье вот так. — Он сделал вокруг собственного левого запястья кружок, сомкнув большой и указательный пальцы правой руки. — И коснись ладони кончиком языка.

— В смысле, его ладони? Коснуться его ладони моим языком?

— Если хочешь, чтобы подействовало. Пройдись по линиям на ладони, потом по очереди поднимись по каждому пальцу, действуй медленно, но уверенно. И все время смотри ему в глаза. А также, — сказал Маршалл, постукивая пальцем по нужному месту, — полижи за ухом. Он залает, как шакал.

— Никогда, говоришь, не брал таких фильмов?

— Слово чести.

Серафина снова перевела взгляд на каменные артефакты.

— A y тебя нет случаем курдского любовного амулета? Типа дополнительной помощи?

— А! Момент! — Маршалл Али встал с койки и открыл другой ящик. — Сначала самое главное, — сказал он и вручил Серафине ленту пакетиков из фольги, разделенных перфорацией. — Мудрый воин всегда носит броню на себе. Если он будет сопротивляться или начнет молоть чушь про резиновые плащи, бей его по лицу и шее, пока к нему не вернется благоразумие. А теперь-ка… ага. Вот.

Серафина рассчитывала на ожерелье или браслет, но любовный амулет, который вручил ей Маршалл Али, оказался клочком бумаги с нарисованным цветным букетиком.

— Он курдский? — полюбопытствовала Серафина. — Не похоже, что старый.

— Это татуировка, — объяснил Маршалл Али. — Татуировка с ягодицы Шер Саркисян Боно. Репродукция, — поспешно добавил он.

— Я должна перерисовать ее на себя?

— Сверни бумажку. Положи в задний карман — у меня есть джинсовые клеши, я тебе дам. Потом, когда приложишь язык к его ладони и станешь лизать за ухом — воображай себе эту татуировку. Результат гарантирован.

Серафина взвесила на ладони пакетики из фольги. Чтобы придумать, что ей делать, не понадобилось много времени.

— Ну, — спросила девушка, — и где он?

Когда начинали опускаться сумерки, по Заливу пронеслась грузовая лодка на воздушной подушке, а лучи оранжевого солнца поблескивали, отражаясь от всякого мусора, плавающего в воде. Лодка по форме напоминала патрульную плоскодонку Департамента канализации, только куда больше, а от воздушной подушки веером разлетался серебристо-зеленый плюмаж сточной пены. Лодка мчала к острову Свободы, а Гарри Гант, Ванна Доминго и Сиваш Каспийски проводили на носу совещание.

— Заблаговременное предупреждение просто не помешало бы, — нудила Ванна. — Чуть больше времени на подготовку.

— Но послушай, Ванна, когда ко мне вчера пришел Сиваш, тебя не было, — объяснил Гант. — Мы пытались с тобой связаться, но не нашли. К тому же, думаю, в мэрии за нас все и так подготовили. Нечего напрягаться.

— Надо было привлечь военных, — стояла на своем Ванна. — Надо было нагнать в гавань эсминцев и торпедных катеров. А на этой барже должна быть морская пехота, а не…

— Мы обсудили это с мэром, — сообщил ей Сиваш. — Он решил не впутывать Пентагон по ряду причин, и одна из них — в том, что мы не на все сто уверены, что база там вообще есть. Но если есть и если пираты там, наверняка у них имеются какие-то постовые, и они непременно заметят, если в порту начнет собираться эскадра. Если мы спугнем их раньше времени, они сбегут, с подлодкой или так. А если вдруг начнется силовое противоборство, то, по мнению мэра, пусть лучше в нем участвует портовая полиция; потому что если развернется полномасштабный морской бой с привлечением чрезмерной огневой мощи, слишком велик риск сопутствующих убытков, а это…