А был ли мальчик (част 1-6) - Convallaria Majalis

-- Превосходно! Мы теперь знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг -- оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад...

Дамблдор внезапно остановился, и все сразу поняли почему.

Кубок огня вдруг покраснел. Посыпались искры. В воздух взметнулось пламя и выбросило еще один пергамент.

Дамблдор не раздумывая протянул руку и схватил его. Поднес к огню и воззрился на имя. Повисла длинная пауза. Дамблдор смотрел на пергамент, весь зал смотрел на него. Наконец он кашлянул и прочитал:

-- «Гарриэт Снейп».

Я сидела как громом пораженная. Услышанное не укладывалось у меня в голове. Как в тумане, понукаемая Дамблдором, я встала и прошла туда, где только что скрылся Седрик.

Оказавшись в небольшой жарко натопленной комнате, я застыла у порога. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур стояли у камина. На фоне яркого пламени их темные силуэты выглядели до странности внушительно. Крам, ссутулившись и о чем-то сосредоточенно думая, притулился к каминной полке. Седрик заложил руки за спину и глядел на огонь. Флер Делакур, откинув назад волну белокурых волос, повернулась ко мне.

-- В чем дело? -- спросила она. -- Надо вернуться в зал?

-- Кнопка! -- обрадовался невесть чему Седрик и тут же насторожился:

-- Что случилось?

Ответить ему я не успела -- в комнату с похоронными лицами вошли Дамблдор, Крауч и Бегмен, за ними спешили разъяренные папа, Каркаров и мадам Максим.

И тут я наконец отмерла:

-- Я не бросала своего имени в кубок! -- заорала я, перекрикивая ругающихся папу и Каркарова. -- Я не желаю участвовать в Турнире! Вы же говорили, что несовершеннолетний не может стать чемпионом!

Больше всего мне хотелось взять Дамблдора за грудки и хорошенько встряхнуть, и я схватила себя за запястье, чтобы не наделать глупостей. Северус встал на мою сторону:

-- Моя дочь не будет участвовать в этом опасном для жизни предприятии!

-- Дамбледорр! -- негодовала мадам Максим. -- Она слишком маленькая! Она не смочь вынесть испытаний! -- от волнения француженка почти забыла английский.

-- Неслыханное оскорбление, -- вторил ей Каркаров. -- Ноги моей завтра тут не будет!

-- Бросте своего чемпиона, Каркаров? -- нахмурился Крауч. -- Как бы там ни было, контракт заключен, и его следует исполнять.

-- А если я откажусь?

-- Вы рискуете своей магией, юная мисс, -- поджал губы Крауч. -- Хотите стать сквибкой?

-- Я еще не уверена, что мертвая колдунья лучше живой сквибки, -- не собиралась сдаваться я.

-- Ну-ну, -- примирительно поднял руки Дамблдор. -- Гарри, ты преувеличиваешь. Смертельная опасность никому не грозит.

-- Я бы не был так уверен, -- в комнату вошел Грюм. -- Вам что, действительно неинтересно, кто бросил имя Гарри в Кубок? А ведь он, несомненно, хотел подвергнуть ее опасности -- четверокурсница не знает и половины тех заклятий, что семикурсник.

Как ни странно, это отрезвило меня. Ошибаясь на мой счет, Грозный Глаз напомнил мне, что я все-таки сильна и сведуща в колдовстве -- может, даже намного сильнее остальных чемпионов. Другое дело, что я вовсе не желала снова оказываться под прицелом журналистов и фанатов.

-- А я рассчитывала прожить год спокойно... -- тоскливо протянула я, подбираясь к папе и опираясь на него спиной. Устроители ругались, чемпионы поглядывали на меня с недоумением. Диггори медленно подошел:

-- Гарри, это правда? Кубок выбрал тебя? А я?

-- Ты чемпион Хогвартса, Седрик, все нормально, -- успокоила я его. -- Это я так, сбоку припеку, я ведь деж заявки не бросала.

-- Правда?

Я тяжко вздохнула. Северус смерил Диггори презрительным взглядом:

-- Моей дочери незачем лгать, мистер Диггори.

Реакция на решение Кубка оказалась весьма любопытной: Седрик погрузился в размышления, Крам бросал на меня сочувственные взгляды, а Флер Делакур буквально взбесилась, узнав, что будет не единственной девушкой на турнире, и устроила безобразную истерику, требуя признать меня обманщицей и немедленно отчислить из школы. Если бы взглядом можно было испепелять, то я давно осыпалась бы к папиным ногам сиротливой серой кучкой праха, а прическу мою от порчи явно спасло только присутствие преподавателей -- маленькие когтистые кулачки то и дело судорожно ссжимались, стоило только Флер глянуть в мою сторону. Видимо, не зря бобатонцы недолюбливают свою соученицу -- характерец у нее мерзейший. Прикусит язык -- еще, чего доброго, отравится...

Между тем спор разгорался все жарче. Каркаров требовал зажечь Кубок еще раз, чтобы дать возможность Бобатону и Дурмстрангу, мадам Максим собиралась подавать жалобу в международный совет колдунов, а Грюм настаивал, чтобы проверили Кубок -- его несомненно одурачили каким-то сложным заклятьем.

Наконец они пришли к единому решению и повернулись к нам.

-- Решение Кубка опротестовать нельзя, -- подытожил Дамблдор. -- Так что тебе, Гарри, придется состязаться вместе со всеми. Причину данного... инцидента будет выяснять министерская комиссия. А сейчас, Крауч, огласите правила.

-- Первый тур проверит вашу смекалку, -- принялся за объяснения Крауч. -- Мы не посвящаем вас в то, какое испытание вам предстоит. Для волшебника крайне важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Первый тур состоится двадцать четвертого ноября в присутствии зрителей и судейской бригады. Участникам Турнира воспрещается принимать от учителей хоть какую-то помощь. Единственное оружие чемпиона -- волшебная палочка. По окончании первого тура вы получите инструкцию для второго. Учитывая затраты сил и времени для подготовки к Турниру, чемпионы освобождаются от годовых экзаменов. По-моему, это все, Альбус? -- повернулся Крауч к Дамблдору.

-- Да, все. -- Директор Хогвартса взглянул на Крауча с легким беспокойством. -- Может, Барти, вы переночуете в замке?

-- Меня ждут дела в Министерстве. У нас сейчас непростые времена.

Нас наконец отпустили. У выхода их комнаты нас пыталась подловить Скитер, но я уговорила ее подождать до завтра, прекрасно видя, что никто из чемпионов не жаждет общения с представительницей прессы. Делакур моей помощи не приняла, и отправилась беседовать с Ритой (спорю на что угодно, скоро она пожалеет об этом), а вот Крам благодарно пожал мне на прощание руку и спешно скрылся в хогвартских коридорах. Сейчас мне как никогда хотелось оказаться в тепле камина, на своем подоконнике, и я поспешно последовала за Седриком.

Несомненно, Грюм прав. Кто-то хочет меня убить, и придумал для этого поистине нетривиальный способ. Кубок могло обмануть только мощнейшее заклинание Конфундус -- но наложить его мог кто угодно в замке или даже в министерстве, имеющий соответствующий доступ. Я сразу отмела студентов -- это им не по зубам. Старые преподаватели тоже отпадали -- я слишком хорошо их изучила, чтобы подозревать. Дамблдор и Грюм -- от них я могла ожидать что угодно. Каркаров и мадам Максим -- хотя француженка вряд ли, решила моя волчица. Она пахла правильно. И Грюм пах правильно -- как тот, что не станет бить в спину. Доверять я ему не доверяла, но на такую подлость он казался неспособен.