Гарри Поттер и Ось Времён - Кара

Если магглы вдруг забредают в такую глушь, то видят только лишь болото. Правда, не так давно у аврората возникла проблема с мелиораторами, но она была благополучно решении. Для мага же это не большой каменный дом, с огромной натяжкой называемый замком. Однако спешить с выводами, как оказалось, не стоит: большая часть комплекса, то есть нижние пять этажей, находится под землёй и не видна даже глазу волшебника. Оставшиеся же три — на верху.

Трапезы у обучающихся будут проходить в большой столовой на верхних этажах. Они, как стадо за пастухом, плелись за Ларсеном, одно за другим посещая помещения школы. Столовая оказалась так себе — не в пример хогвартской. Небольшая, мрачная, со сдвинутыми вместе массивными деревянными столами и не слишком уютно выглядящими лавками. Классы, где аврорам предстояло совершенствовать свои знания очень сильно отличались от хогвартских — судя по всему, заниматься все сорок человек будут вместе, в связи с чем аудитории были похожи на античный амфитеатр: несколько рядов посадочных мест плотным кольцом окружали кафедру, на которой, по идее, должен распинаться преподаватель. Правда, некоторые комнаты, отведённые для занятий практикой, показались Гарри просто великолепными — всё было почти так же, как и в штабе АД, разве только в более мрачных тонах.

После продолжительной но, всё- таки, не очень увлекательной экскурсии новоприбывшие были распределены по комнатам.

Гарри и Рон оказались в комнате на троих с каким-то американцем, по имени Майкл Фокс. Добравшись до второго этажа, где располагались жилые комнаты, ребята уже застали там нового соседа: молодой человек, лет восемнадцати-двадцати, со светло-русыми волосами, чуть прикрывающими уши, лежал на кровати у противоположной к двери стены и буравил учеников Хогвартса наглым взглядом ярко-голубых глаз. Тёмно-синяя мантия валялась на единственном в небольшой комнатке стуле.

— Ну что, ребятки, — снисходительно, словно делая юношам одолжение, изрёк он на чистом английском языке, в котором, впрочем, если прислушаться, можно было разобрать характерный американцам акцент, — давайте знакомиться? Ты — Гарри Поттер, — продолжил наглец, обращаясь, разумеется, к Гарри. А ты?

— Рон Уизли, — не очень дружелюбно представился Рон.

— Мило. А я — Майкл Фокс. Чего в дверях-то встали как пеньки с глазами? Заваливайтесь!

Юноши поспешили последовать столь неординарному совету. Гарри занял ту кровать, которая была сбоку, рядом с массивным комодом, а Рон устроился напротив американца на кровати, прислоненной к стене у двери. Надо сказать, что обстановка в комнате была спартанская — три простые, без пологов, кровати, расставленные по трём стенам, Большой шкаф, один на всех, стул и письменный стол. Вещи гриффиндорцев, как и обещал Дамблдор, ожидали хозяев возле шкафа.

— Интересно, а как они все тебя узнали? — обратился к Поттеру Рон, не обращая внимания на всецело поглощённого запихиванием немногочисленных вещей на среднюю полку шкафа соседа.

— Готов спорить, — откликнулся разлёгшийся на кровати Поттер, — что те кошмарные фотографии с тримудрого турнира не напечатали ещё, разве что, на туалетной бумаге. Хотя… может и напечатали…

— Которые фотограф Скитер делал, что-ли?

— Ну да! Может, ещё этого года — в Косом переулке.

— Наивный же ты, парень! — встрял американец, откровенно развлекавшийся, слушая разговор гриффиндорцев. — Да твои фотографии в каждом номере абсолютно любого журнала! По крайнем мере, у нас. В маггловской одежде, вроде как, есть… я особенно не интересовался.

Гарри промолчал. Ему, на самом деле, было глубоко плевать, что за ним охотятся папарацци, однако было обидно, что он их ни разу не заметил. Замаскированных Авроров — заметил, а папарацци — нет.

— Ну и чем займёмся? — поинтересовался неунывающий Майкл. — Идеи есть?

Рон молча потянулся к своему рюкзаку и, предварительно вывалив на кровать Гермионины книжки, извлёк на свет божий волшебные шахматы.

— Только это… — буркнул он, демонстрируя извлечённый объект новому знакомому.

— Рон, ты святой! — убеждённо заявил Поттер, резво вскакивая с кровати и перебираясь на ложе друга, где тот уже начал расставлять фигуры.

— Я, конечно, слышал, что англичане странные… но чтоб настолько!.. — протянул сожитель. — С такой искренней радостью в шахматы играть…

Впрочем, очень скоро американец, не найдя для себя лучшего занятия, придвинул к кровати Уизли стул и устроился на нём, пытаясь давать советы, которым никто, конечно, не следовал.

— Нет, ну серьёзно… ты что никогда шахмат не видел!? — возопил Фокс когда Гарри в очередной раз продул партию.

— Видел, — буркнул Поттер. — Даже в человеческий рост фигуры видел…

— Как так в человеческий? — живо заинтересовался сожитель.

— У него спроси, — пробурчал потенциальный спаситель мира, кивнув в сторону довольного собой победителя. — Он ту партию выиграл…

Рон, на которого немедленно устремился не в меру любопытный взгляд американца, тут же растерялся и уставился на Гарри. Уизли не знал, что можно рассказать, а о чём лучше помалкивать — а вдруг история с Философским камнем — государственная тайна?

Гарри понял, почему так замялся друг и начал сам:

— Когда мы учились на первом курсе, в школе хранился Философский камень. Слышал о таком, наверное? Так вот, мы втроём — с Гермионой сможешь познакомиться завтра — полезли его добывать. Одним из испытаний была шахматная доска с огромными фигурами. — Гарри пытался подстроиться под манеру речи нового соседа, но это явно была плохая идея — вместо нормальной, понятной речи получалось повествование в духе Парватти и Лаванды. — Притом они вели себя так же, как и полноценные волшебные шахматы — крошили фигуры… только в путь… Мы заменили три фигуры на доске, и Рон командовал партией. В итоге партия была выиграна, но ценой его фигуры.

Отчаянно покрасневший под взглядом американца, в котором значительно прибавилось уважения, Рон начал бормотать что-то про то, что ему не очень-то и досталось.

Гарри лишь усмехнулся. Теперь, возможно, к друзьям не все будут относиться как к маленьким деткам.

— А камень вы достали? — не отставал заинтересовавшийся Майкл.

— Скажем так… в итоге я очнулся через неделю в лазарете, — честно ответил Поттер, правдиво описав окончание приключений первого курса.

Впечатление от нового сожителя у Поттера осталось неоднозначное — американец был любопытен, порой бестактен и приторно-жизнерадостен. Он был из тех, кто уже через полчаса знакомства переходит на «ты». Весь этот вечер Гарри пытался решить, как относиться к этому временному попутчику. Пока что он держался прохладно и настороженно, ведь, в конце-концов, любой из сорока прибывших сегодня в школу Авроров мог оказаться слугой Вольдеморта. Открытой враждебности, впрочем, юноша тоже не выказывал.