Ричард Длинные Руки – маркграф - Гай Орловский

Его взгляд уперся в меня, негодование во мне росло, еще не оформившись в ярость, дрожь прошла по всему телу, нечто во мне ощетинилось и приготовилось к драке.

– Что ж, – процедил я сквозь зубы, – попробуй, если сможешь… Я тебя приковывать не стану. Просто убью прямо здесь и сейчас! А пепел развею. И никто никогда тебя больше не спасет и не возродит.

Готмар замер, топор в его руках подрагивает то ли от напряжения, то ли от страха. Агалантер коротко взглянул на меня, я видел колебание на его лице, затем блеск в его запавших глазах медленно погас.

– В тебе есть мощь, – признал он. – Неясная мне… думаю, неясная и тебе… Хорошо, идите.

Готмар вздохнул с облегчением и попятился, зыркая злобно то на него, то на меня. Я кивнул, вложил меч в ножны.

– Да, мы пойдем. Но не потому, что отпускаешь, а потому что изволим сами!

– Гордая речь, – проронил он с кривой усмешкой. – Давно не слыхивал.

Уже в другом конце зала я обернулся.

– Ты остаешься?.. А если противник вернется приковать тебя снова? Или размазать по стенам, чего ты наверняка заслуживаешь?

Агалантер покачал головой.

– Я сумею набраться сил раньше.

Глава 8

Низкая арка входа, я зашел, пригибая голову, все еще злой и кипящий, сердце стучит яростно и требует драки. Я несколько раз глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, Готмар идет уже рядом и поглядывает озабоченно.

Небольшая комната, стол и пара стульев, на широких потемневших полках множество тиглей разной величины и размера, медных мисок, чаш, сосудов с отварами, настоями и растертыми в порошок сухими травами и корой целебного дерева. Отдельно стеллаж под книги, безобразно толстые, громоздкие, в металлических переплетах, с неровными краями страниц, то ли обгрызенные мышами, то ли ломкие от сотен пройденных лет.

Под сводом пучки трав, корешков, коры, некоторые уже оплела паутина, другие совсем свежие, словно только что сорваны. На столе два тигля, под одним ровно горят угли зеленым пламенем, в другом горкой зеленеют множество трав.

Я пробормотал озадаченно:

– А это все откуда?

– Что? – спросил Готмар.

Я повел мечом в руке, описывая полукруг.

– Мы же не в лесу все-таки!

Он буркнул:

– Тогда и тролли откуда?

– Интересно, – сказал я, – очень интересно…

Он проворчал:

– Из-за такого «интересно» сэр Франк и пропал где-то здесь…

Из дальнего входа льется свет, чуть иного спектра, но теплый и человеческий. Готмар вздрогнул, услышав мои шаги, поспешно отступил, я шагнул в это помещение первым.

Пахнуло холодом, хотя это чисто субъективное: огромный зал выглядит абсолютно стерильным, от пола и до потолка целиком в металле и пластике светлых тонов. Металлические стены, все кресла и непонятные приборы – все из металла чистых тонов.

У меня на миг закружилась голова, странное чудовищное смещение, словно в командном центре по запуску космических кораблей разбили лагерь люди Аттилы! Причем искренне старающиеся все понять и восстановить. Поселившиеся здесь и начавшие… да, начавшие все восстанавливать. Как умеют и как понимают…

На металле или пластике стен с чудовищными усилиями вырублены солярные знаки, что-то общее для египтян, ацтеков, славян и скандинавов. Я почти физически ощутил отчаяние и надежду этих людей, что старались в меру своего понимания сделать как лучше… наверное, и жертвенная кровь здесь не овечья, не овечья.

По ногами хрустнуло, я поспешно посмотрел под ноги. Всего-навсего белая истлевшая кость. Под сапогом рассыпалась в порошок, но не взвилась в воздух, а словно бы растеклась по гладкому полу, истончилась и пропала.

В зале в разных местах разбросаны кости, только один скелет я увидел целым. Готмар сказал возбужденно:

– Здесь прошли до нас!

– По скелетам догадались? – изумился я. – Да как вы сумели, следопыт вы наш шерлокхолмистый!

– Да вот сумел, – буркнул он. – Для вас и это загадка.

– А о почтении к мертвым что скажете?

Он огрызнулся:

– Может быть, снимали кольца или амулеты? У древних они посильнее наших. Но это не сэр Франк.

– Не тот почерк?

– До него здесь побывали, – ответил он равнодушно. – Думаю, он далеко отсюда.

– Тогда поспешим, – сказал я. – Хорошо бы к ужину вернуться. Или к завтраку, ладно.

– Сэр Франк тоже обещал к ужину.

В центре зала возвышение, к нему ведут такие же металлические ступени, но я засмотрелся на сверкающую холодными голубыми гранями огромную глыбу льда на противоположной стороне зала. Она выглядит абсолютно неуместной, как если бы кусок айсберга, характерный для Антарктиды, оказался в Саудовской Аравии.

Мне почудилось, что в прозрачной льдине смутно темнеют фигурки, смахивающие на человеческие. Свет переломился в огромном кристалле, все стало отчетливым, будто высветило прожектором.

С той стороны льдины вход в другой зал, она перегородила его целиком, как будто сработало защитное устройство, и нарушители мгновенно оказались замороженными. Молодой парень в легкой кольчуге до пояса, одет кричаще пышно, золотые шпоры вдвое крупнее моих, а когда я осторожно зашел сбоку, увидел юное лицо с раскрытым ртом. Ни страха в глазах, ни удивления: он даже не успел почувствовать и понять, что произошло. И двое крепких кнехтов с ним, тоже настороженные, готовые к драке, но еще не ощутившие опасность.

– Сэр Готмар, – крикнул я. – Кончайте изучать красоты, а то обзову эстетом. Это не ваш… вернее, герцожий племяш?

Готмар ринулся в нашу сторону бегом. Лицо его менялось, сперва озарилось светом надежды, потом помрачнело, словно вбежал в густую тень.

– Сэр Франк!.. – вскрикнул он горестно.

– Хорошо, – сказал я.

Он огрызнулся:

– Что хорошего?

– Мы выполнили задание, – напомнил я. – Герцог просил нас только найти племянника. И все.

Он не слушал, горестно шептал:

– Господи, я же учил его на коне ездить!.. Я же ему еще деревянный меч строгал…

Я с сочувствием посмотрел в его бледное лицо.

– Да, похоже, на рыбалку уже не пойдет.

Он спросил потерянно:

– Что я герцогу скажу?

– Мы его нашли, – напомнил я. – Именно это и просил герцог. Найти! Теперь вернемся и расскажем, что юный сэр Франк красиво погиб, исполняя свой долг исследователя. Боюсь обидеть вас, сэр Готмар, но этот долг в иных краях намного выше рыцарского. Потому что включает в себя и рыцарский… и много чего еще.

Он заходил со всех трех сторон ледяной глыбы, лицо кривится, будто суровый и нелюдимый сэр Готмар вот-вот заплачет. Я на всякий случай присмотрелся к племяшу еще, и хотя из меня Ломброзо неважный, но на этот раз уловил некоторые фамильные черты… Этот племяш лет через тридцать станет вторым Готмаром.