Хрустальная колыбель - Сергей Юрьев

— Пошли. — Хач, не оглядываясь на жреца, направился к разбитым воротам, неся Око впереди себя на вытянутых руках. Иххай, тяжело дыша, двинулся за ним, с трудом перетаскивая своё грузное тело через валуны и завалы из брёвен.

Сейчас надо подняться на вершину башни, которая служит маяком для Собирателей Пены, возвращающихся с дела. Когда жители Корса увидят, что там вспыхнет алое пламя, никто уже не посмеет усомниться в силе и величии бывшего кабатчика, не сможет усомниться в могуществе Светоносного, которому даже морская дева нипочём. Новая эпоха, новая вера… И всякий, кто последует по пути Истины и Свободы, раньше срока не пожалеет об этом. А когда пожалеет — будет уже поздно! Вселенная будет принадлежать Светоносному, и каждый из Избранных получит свой кусочек беспредельных возможностей.

Временами приходилось идти по щиколотку в воде. Там, где каменный пол просел, в ямах стояли лужи, с тяжёлых бронзовых подставок для светильников, которые не упали под напором волны, свисали клочья водорослей. Когда позади остался первый лестничный марш, следов разрушений стало попадаться меньше, но зато из боковых коридоров начал доноситься торопливый топот, невнятные крики, а молоденький служка, не успевший скрыться, упал на колени, кланяясь то ли новому господину, то ли Оку морской девы, которая, увы, так и не спасла свой Чертог от вторжения чужака.

— Следуй за мной, — мимоходом сказал ему Хач, и служка послушно пристроился сзади.

Когда до верхней площадки башни, где жрецы сжигали чёрную кровь земли, указывая Собирателям Пены путь домой, оставалось подняться по последней винтовой лестнице высотой в три дюжины локтей, за Хачем и Иххаем уже следовала целая вереница жрецов. Они шли, глядя друг другу в затылок, а тех немногих, кто попытался протолкнуться вперёд, чтобы занять место поближе к новым хозяевам Чертога, тут же хватало несколько рук — им просто разбивали головы о стену. Такова была цена новой иерархии.

— Я же говорил тебе, Шкилет: зря ты всё это затеял. Зря! Ну сам подумай, какая тебе выгода от того, что ты сдохнешь, как шелудивая сука! — Кунтыш всё никак не хотел поверить в то, что положение его безвыходно. Его глодала обида на самого себя, что влип-то он, собственно, исключительно из добрых побуждений — просто хотел услужить хозяину и проследить за подозрительным типом, который косо посмотрел на почтенного Хача, а тот и не заметил. Мог бы, между прочим, и не надрываться так… — Ну, развяжи ты меня. Это ты мастак глотки перерезать, а я-то — безобиднейший человек, можно сказать, агнец непорочный. Мне только бы выгоду свою не упустить, сам понимаешь…

— Заткнись. — Шкилет наблюдал из-за скального выступа за тем, что творится внизу, в Чертоге, и чем дальше, тем меньше ему нравилось происходящее.

На башне маяка вспыхнул огонь, и был он непривычно золотистого цвета — сквозь густой чёрный дым пробивались алые сполохи. На море стоял абсолютный штиль, чего раньше никогда не случалось в середине осени. Значит, Хлоя свалила куда подальше от своего Чертога, значит, жрецы сдали её и сейчас усердно лижут задницу новому господину.

— Нет, ты скажи, чего тебе надо, — не унимался Кунтыш. — Может, столкуемся, а? Я ведь всё слышал, как ты со Служителем якшался. Храм — тоже сила, это верно. И ты правильно решил — если на Храм работать, и задница своя целее будет, и выгоду можно поиметь. Давай я Око выкраду. Я уже однажды его спёр, могу и ещё раз. Ты же только грабить умеешь, а к Оку тебе со своим тесаком не подступиться, я тебе точно говорю. Только учти — недёшево обойдётся. Да развяжи ты меня, в конце концов, — руки уже отваливаются. На что я тебе без рук?

— Заткнись, — повторил Шкилет. — Сам заткнись или я тебе пасть законопачу. — На самом деле он считал предложение Кунтыша не лишённым заманчивости, но, с одной стороны, не знал, как вообще можно довериться такому пройдохе, а с другой — не мог представить себе Служителя, который бы расплачивался с ворюгой за кражу. Надо было действовать самому. Сначала перерезать горло этому недоноску, а потом… А что, в самом деле, потом?

Позапрошлой ночью, скрутив Кунтыша, напавшего на него сзади, Шкилет пытался вызвать Служителя Нау, но тот так и не появился. И на вчерашнем закате он тоже не отозвался. Может быть, сейчас попробовать? Пусть заодно и с этим поговорит…

— Нау! — Серебряный оберег на груди слегка потеплел, и Шкилет повторил свой зов: — Нау!

— Чего нукаешь? Не запряг… — подал голос Кунтыш, но тут же умолк, с ужасом глядя на тёмный силуэт, невесть откуда появившийся у соседнего валуна.

— Кто это с тобой? — вместо приветствия поинтересовался Служитель.

— Да вот — поймал я тут одного проходимца, — ответил Шкилет, пинком давая Кунтышу понять, что надо поприветствовать гостя вставанием. — Сначала грохнуть меня хотел, а теперь свои услуги предлагает, не даром, конечно.

— Грохнуть — это значит убить?

— Ну да, — подтвердил Шкилет. — Вот. Так прямо и говорит: если в цене сойдёмся, могу и камушек спереть.

— И ты ему веришь? — Нау окинул взглядом Кунтыша, который едва держался на связанных ногах, опершись спиной на скалу.

— Верю? — переспросил Шкилет. — Я? Да я вообще никому не верю. Не знаю, как у вас там, а в Корсе точно верить никому нельзя.

— Мне-то можно! — немедленно возразил Кунтыш. — Я, между прочим, заказчиков никогда не подводил. Если я чего не могу — так и говорю: не могу. Потому и жив до сих пор. Не кашляю даже.

— Развяжи его. — По силуэту Служителя пробежала волна, и он на мгновение стал прозрачным, отчего у Кунтыша отвисла нижняя челюсть.

— Чего-чего? — переспросил Шкилет.

— Развяжи его.

Шкилет достал тесак из деревянных ножен, схватил своего пленника за плечо, развернул его лицом к скале и одним взмахом перерубил верёвки, стягивавшие запястья.

— Остальное сам распутает… Ну, развязал. А дальше-то что?

— А теперь пусть уходит.

— Это как это — уходит!? — Шкилет уже сделал замах, чтобы снести Кунтышу голову, но на пути клинка внезапно оказалась рука Служителя.

— Пусть уходит, — повторил Нау спокойно, но твёрдо. — Он слишком опасен, чтобы держать его при себе. Опасность грозит любому, кто рядом с ним, так что пусть лучше Хач и продолжает пользоваться его услугами.

Глава 8

Возблагодарим Творца за хлеб и кров наш!

Возблагодарим Творца за все блага земные!

Возблагодарим Творца за то, что открывает Он перед нами свои Небеса, когда приходи наш срок!

Возблагодарим Творца за те испытания, которые Он нам посылает!