Человек боя. Поле боя. Бой не вечен - Василий Головачев

Задача у Крутова и Зубко была посложней: им предстояло захватить вертолет и взять в плен Дубневича. Первую часть задачи они решили быстро и тихо. Александр выстрелил из пистолета с глушителем в стоящего к ним спиной десантника, охраняющего вертолет, а Егор разрядил в пилотов пси-генератор, надеясь, что бронированное стекло кабины не послужит препятствием для излучения. Расчет оправдался, хотя кабина вертолета все же отразила часть разряда: пилоты не потеряли сознания, но «поплыли», переставая соображать, что делают. В расчет их какое-то время можно было не брать. И командиры «Витязя» переключились на более важный объект.

Полковник Дубневич был опытным бойцом и сразу сообразил, что ситуация складывается не в его пользу. Проникшие на территорию зоны профессионалы какой-то спецслужбы перехитрили защитников лаборатории. Вместо того, чтобы отступить перед превосходящими силами противника, они нанесли внезапный кинжальный удар по городку и рассекли преследователей на две части, поддерживаемые огнем первоклассных снайперов. Если бы не их задержка у здания главного корпуса лаборатории, участь полковника была бы решена, обучены они были гораздо лучше его телохранителей. Но они остановились, и у Дубневича появился шанс отступить, что он и сделал, сориентировавшись раньше своих подчиненных.

– Назад! – рявкнул он, останавливая увлекшуюся боем четверку легионеров прикрытия. – К вертолету!

Парни с неохотой повиновались, начиная отступать лицом к зданию лаборатории, занятому противником, и наткнулись на застывшего почему-то полковника. Оглянулись. В полусотне метров от них, перед вертолетом, стояли двое мужчин и смотрели на них. Один был в новейшем спецкостюме «киборг», которыми снабжались только сверхсекретные элитные подразделения ФСБ и ГРУ, второй в камуфляжном мундире армейского спецназа, и оба были вооружены не хуже легионеров Дубневича. Полковник ощутил слабость в ногах, узнав в одном из мужчин Крутова, и понял, что обречен. Он хотел крикнуть, остановить грядущую свинцовую метель, но воздух застрял в легких, губы пересохли, сердце сбилось с ритма, как бы ожидая, чем все закончится.

Миг ожидания и растерянности прошел. Слаженно ударили автоматы Крутова и его «космического» напарника. И Дубневич остался один, по пояс в траве, помертвевший и застывший, как гипсовая статуя. Все четверо его телохранителей попадали в траву, не успев открыть ответную стрельбу.

– Подойди, – сказал Крутов. И хотя голос его был тих и почти не слышен из-за непрекращавшейся перестрелки, полковник услышал. Бросил в траву пистолет-пулемет, побрел к вертолету, все еще ожидая выстрела.

– Где Елизавета? – спросил Егор, когда между ними осталось два десятка шагов.

– Да не знаю я!..

– На этот вопрос могу ответить я, – раздался откуда-то сзади гортанно-глубокий голос. – Стоять! Не оборачиваться! Оружие на землю!

Крутов и Зубко переглянулись, готовые прыгнуть в разные стороны и открыть огонь, но раздавшиеся две автоматные очереди, срезавшие траву слева и справа от стоявших офицеров, предупредили их действия. Окликнувший их человек был профессионалом.

Крутов медленно повернул голову. К ним подходил Джехангир в сопровождении двух огромных качков с автоматами.

– Опусти оружие, Егор. Я знаю, ты в великолепной форме, но эти ребята знают толк в «гашении обликов».

– Слава аллаху! – ожил Дубневич, лицо которого приобрело малиновый оттенок. – Вовремя вы, Мстислав Кали… – он не договорил.

Сухо треснул выстрел. Во лбу полковника расцвела кровавая звезда. От удара пули голова его откинулась, и упал он, уже мертвый, плашмя, навзничь.

– Есть разговор, – продолжал, как ни в чем не бывало, Джехангир, пряча пистолет. – Твоя девушка у меня, так что не ищи ее здесь, не суетись.

Крутов дунул в усик рации.

– Кока, что там у вас?

– Обыскали все гнездо, тут целых три этажа под землей, твоей подруги нигде нет, – ответил Морозов, руководивший группой «витязей» в здании лаборатории.

– Минируйте и уходите.

– Не надо минировать, – улыбнулся Джехангир, все поняв из реплик Крутова. – Территория объекта и так заминирована, а ключ от системы ликвидации у меня. Поговорим?

Крутов встретил взгляд Саши, дернул ухом, что означало – слушай и действуй по обстоятельствам, повернулся к бывшему учителю.

– Я весь внимание.

– Подержи «космонавта» на мушке, – сказал Джехангир одному из гигантов, махнул Егору рукой. – Пройдемся.

Второй великан обыскал Крутова, нашел пси-генератор, бросил шефу. Тот поднял брови, с любопытством посмотрел на отрешенно-спокойное лицо бывшего ученика, качнул головой.

– Да, полковник тебя недооценил.

Они пересекли открытое пространство поляны, углубились в лес, прошагали в молчании около сотни метров и вышли на утрамбованную сотнями ног грунтовую волейбольную площадку с натянутой сеткой и судейской вышкой. Чуть поодаль располагались турники, брусья, стенка, стойки с баскетбольными щитами. Здесь, очевидно, работники лаборатории проводили спортивные состязания.

– Хочу сделать тебе деловое предложение, – начал Джехангир. – Я знаю, что тебя уволили, знаю также, что ни к какому берегу ты еще не прибился. Иди к нам.

– К нам – это к кому? – с угрюмой иронией спросил Егор. – К вивисекторам, экспериментирующим на людях? На детях?

– А у тебя есть выбор?

– Безвыходных положений не бывает.

– Ну да, если признать выходом смерть. Нет, я предлагаю тебе работу не с психотроникой. Хотя косвенно ты будешь касаться службы безопасности других подобных объектов.

– Российский легион?

– Я же сказал, Дубневич тебя недооценил, раз ты узнал о Легионе. Да, ты будешь связан с Легионом, точнее, с его службой охраны тайны. Возглавишь отдел. Идет?

Крутов покосился на телохранителя Джехангира, стоявшего в двух шагах с непроницаемым квадратным лицом. Мстислав Калинович понял.

– Не беспокойся, он понимает только то, что необходимо для исполнителя его ранга.

– Зомби?

– В некотором роде. Победить его невозможно, можно только убить, да и то лишь выстрелом в голову.

– Легион весь из таких?

– Ну что ты, такой задачи не ставилось, достаточно лишь определенным образом запрограммировать офицеров.

– С помощью пси-генераторов? – Крутов кивнул на пистолет в руке Джехангира. Тот посмотрел на него, спрятал в карман.

– Нет, это «глушак», генератор подавления воли, а уже появились «болевики», излучатели второго поколения, возбуждающие нервную систему таким образом, что человек чувствует сильнейшие боли в нервных узлах. Программирование же выполняется с помощью «ЗГ» – «зомби-генераторов», это стационарные установки. Кстати, все они вместе с «глушаками» – вчерашний день, на очереди более серьезные идеи.

Крутов поднял руку, останавливая Джехангира.

– Ни слова больше, учитель. Я не хочу этого слышать. И на Легион, организацию явно незаконную, работать не намерен.

– Уже сегодня о существовании Легиона будет доложено президенту. Думаю, он не станет наказывать тех, кто радеет за отечество и создал такую мощную и оперативную службу, как Легион, во имя возрождения былого могущества России.

Крутов покачал головой.

– Слова, учитель. Даже в случае узаконивания Легиона я работать в нем не хочу.

– Не спеши с выводами, полковник. Давай зайдем с другой стороны. Ты знаешь, что ни в одной стране мира нет такой крутой кривой смертности, как в России? Особенно это касается мужчин трудоспособного возраста. Они гибнут от несчастных случаев, травм, отравлений, нелепых случайностей, аварий. Если в странах Европы по этим причинам в мир иной отправляются около пяти процентов общего количества умерших, то в России – до тридцати процентов.

– Ну и о чем это говорит?

– О целенаправленном воздействии. Легион и нужен для того, чтобы это воздействие прекратить.

– Благими намерениями устлана дорога в ад…

– Идем дальше. Ситуация в стране, когда человеку противостоит огромная, жестокая, коррумпированная бюрократическая система, уродующая рынок, подминающая все общественные отношения, надо менять. Государство снова встает над личностью, а собственность превращается в добычу властных структур. Ты это понимаешь?

Крутов молчал. С этими положениями он был согласен, но ждал продолжения.

– Доколе будем мириться с тем, что идет разграбление госсобственности государственными же чиновниками? С номенклатурной приватизацией? С продажей земли не ее реальным хозяевам, а тем, кто имеет деньги? С тем, что объемы производства как не росли, так и не растут, в то время как усугубились проблемы занятости? Но бог с ними, с финансово-экономическими и социальными проблемами, в конце концов, они решаемы. Но есть вещи куда более глобальные.