Путь. Автобиография западного йога - Джеймс Дональд Уолтерс

Прошло еще несколько минут. И затем — новое открытие: «Супер СУБМАРИННЫЙ саб гам пудинг!»

Дальнейшее сопротивление было бесполезным! Не в силах сопротивляться охватившему нас веселью, мы поднялись с постели. Сон окончательно покинул нас. Мы смеялись и болтали с Мастером. Постепенно разговор перешел на серьезные темы. Наконец мы заговорили только о Боге, а затем погрузились в медитацию. С его благословения, в ту ночь у нас так и не появилось желания спать.

Я уже говорил вам, — продолжал доктор Льюис, — что Мастер никогда не спит. Я убедился, что это так, даже когда он храпит! Однажды, много лет тому назад, он лежал в своей комнате, по видимости спал, и довольно громко храпел. Я осторожно, на цыпочках, вошел в комнату и привязал бечевку к большому пальцу его ноги, стараясь не потревожить его. Когда я тихо отошел к двери, он по-прежнему мирно храпел. Я уже собирался привязать другой конец бечевки к дверной ручке, когда храп прекратился и я услышал: “Ага!"»

Доктор Льюис, почувствовав, что в тот вечер его добрый юмор доставлял нам особое удовольствие, рассказал другой эпизод. «Однажды, много лет назад, — повествовал он, — мы с Мастером стояли на тротуаре, когда велосипедист, проезжавший мимо, обратил внимание на длинные волосы Мастера и со смехом показал ему язык. Через несколько футов он въехал в большую лужу. В середине лужи переднее колесо велосипеда соскочило, и человек растянулся в грязи».

Постепенно воспоминания доктора становились все серьезнее.

«В конце октября 1941 года, — продолжал он, — Мастер посетил нас в нашей летней резиденции, в местечке Плимут-Вей, штат Массачусетс. В это время года океан там очень холодный. Однако Мастер настоял, чтобы в день своего приезда, вечером, мы пошли купаться при луне. Он входил в воду, а мы, дрожа, смотрели на него с берега. Вскоре он погрузился в воду по пояс. «Теперь, — подумал я, — он должен почувствовать холод!»

Вдруг я заметил, что вокруг него появилось голубое свечение. Мой сын, стоявший рядом, и его жена тоже видели это свечение. Позднее, когда Мастер вышел на берег, мы сказали ему о том, что видели.

Улыбаясь, Мастер признался: “Мне пришлось погрузиться в Дух, чтобы избавиться от холода!"»

«Я наблюдал голубое свечение вокруг него еще раз, — продолжал доктор Льюис, вновь обретая веселое настроение. — Это случилось через несколько лет. Мы пересекали мексиканскую границу с Калифорнией. Мастер накупил манго для всех; автомашина была пропитана запахом манго! Я был уверен, что на границе этот товар конфискуют; таможня в Калифорнии строго проверяет перевозки. Однако когда инспектор пришел осмотреть машину, он не сказал ни слова!

«Как вам удалось провезти это?» — спросил один пассажир, когда мы весело въехали в Калифорнию.

“Я, конечно, не могу объяснить механику этого дела, — ответил я. — Единственное, что я знаю, это то, что, когда мы пересекали границу, я видел вокруг нас голубое свечение!"»

В своих воспоминаниях доктор возвратился к первым дням своего знакомства с Мастером. «В начале весны 1923 года Мастер сказал мне: «Следующим летом обрати внимание на свое здоровье». В суете и занятости я забыл об этом предостережении. Однако в середине лета я поплатился за забывчивость. У меня начались острые желудочно-кишечные боли. Проходили дни; страдания только нарастали. Наконец я с мольбой обратился к Мастеру.

Насколько я помню, в июле, в среду, он пришел мне на выручку. Я уехал в свой летний домик в Плимуте. К тому времени боль стала нестерпимой. В то очень раннее утро — должно быть, в два или три часа — я услышал доносившийся с дороги голос Мастера: «Доктор! Доктор!»

С каким облегчением я услышал его голос! Он реквизировал автомашину и, в ответ на мою молитву, ехал всю ночь из Нью-Йорка. Войдя в дом с двумя учениками, он отвел меня в сторону. Удивительно спокойным тоном, характерным для него, он убедил меня, что все обойдется. Потом дал мне чудодейственное йоговское лекарство, которое используется в таких случаях. Мое состояние быстро улучшилось, и вскоре я полностью поправился.

В те давние годы, в Бостоне, один человек был приговорен к смерти за преступление, которое, как считали многие (включая и меня), совершил. За день до приведения в исполнение приговора вышло так, что я был с Мастером и упомянул об этом случае. Мастер задумался. В молчании он отошел в угол комнаты и спокойно сел там. Через некоторое время он присоединился к нам с улыбкой и возобновил разговор. Он ни слова не сказал об осужденном. Но на следующее утро в газетах появилось сообщение: «В одиннадцать часов губернатор его помиловал».

Вы знаете, в те дни мы не были знакомы с методами Мастера, которые теперь известны всем. Мы не знали о том, какие удивительные дела он мог совершать, и не знали, что это может делать любой мастер. Теперь, по прошествии многих лет, люди лучше узнали его, а в то время нам было трудно обрести такую веру, которую сегодня имеем все мы. В эпизоде с приговоренным человеком Мастер никогда не говорил нам, что сделал что-то, чтобы помочь ему. Он редко говорит о своих удивительных свершениях, и только когда они случаются, вы начинаете восторгаться. В том случае лишь после объявления помилования у меня стала расти уверенность, что к этому делу приложил руку Мастер.

Вы видите, он не желает поражать нас удивительными событиями. Любовь — только ею он старается привлечь нас к Богу. Когда я впервые встретил его в 1920 году, он сказал мне: «Будете ли вы всегда любить меня так, как я люблю вас?»

«Да», — сказал я. Видите ли, я мог чувствовать его любовь. «Да, — сказал я, — буду».

Однако заблуждение велико. Порой, когда он говорил о наших будущих общинах и великолепных зданиях, а я видел его живущим в той маленькой комнате в Бостоне, почти в бедности, меня охватывало сомнение. «Когда, сэр? — обычно спрашивал я его. — Когда могут осуществиться такие великие дела?» Мастер сохранял спокойную уверенность. «Вы увидите, доктор, — сказал он, — Вы увидите».

Однажды ко мне в стоматологический кабинет пришел человек и начал изливать ложь за ложью на Мастера. Он говорил вполне правдоподобно. Хуже того, у меня не было фактов, чтобы возражать ему. Я не поверил его утверждениям, однако должен признать, что в душе был несколько смущен. Тот человек ушел. Прошло несколько минут. Вдруг я услышал шаги, решительно приближающиеся к моему кабинету. Дверь открылась. Вошел Мастер. Подходя ко мне, он внимательно