Ареал 4–6: Вычеркнутые из жизни. — Государство в государстве. — Умри красиво - Сергей Сергеевич Тармашев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
К обеду девушка почувствовала себя немного лучше и вновь принялась за попытки вырвать оконную решётку. Пару часов она, как могла, расшатывала вбитые в бетон прутья толстой арматуры, стараясь не обращать внимания на сыплющееся на опухшее лицо мелкое крошево. Подошедшего к окну со стороны улицы охранника она заметила слишком поздно.
– Кончай кипишевать, шалава! – раздался грубый окрик, и нога в ободранном армейском ботинке ударила её по вцепившимся в решётку пальцам. – Ещё раз увижу, получишь по рылу!
Татьяна с тихим вскриком отлетела назад и упала на грязный матрас, сжимая в ладони отбитую руку. Пальцы пылали болью, но удар оказался не сильным, и обошлось без переломов. Ушибленные мягкие ткани опухли, и сжимать руку в кулак стало очень больно. Через несколько минут в подвале появился небритый. Он с силой швырнул в неё скомканным в сверток пакетом с едой, и она едва успела закрыться руками. Завёрнутая в пакет пластиковая бутылка с водой больно ударила по локтю и вывалилась из пакета.
– Слышь, ты, сучка, подойдёшь к окну – и я тебе вторую половину рожи разукрашу! – злобно прошипел бандит и захлопнул за собой дверь. Снаружи раздался его недовольный голос, велящий тому охраннику, что дежурил у окна, чаще смотреть через него в подвал. Тот пожаловался, что отвал развалин загораживает обзор, на что ему посоветовали заткнуться и отправляться на своё место.
Девушка несколько минут сидела неподвижно, ожидая, когда стихнет боль в локте и пальцах, потом поднялась на ноги и вновь подошла к зарешёченному окошку. Надо посмотреть, где стоит охранник, и ночью продолжать попытки выбраться. Просто сидеть и ждать, когда за ней придут, она всё равно не будет, перспектива получить ботинком по лицу ничто в сравнении с Прокопенко и его прихвостнями. Она поднялась на носки, вытянула шею и попыталась выглянуть на улицу. В ту же секунду на неё упала тень, и Татьяна торопливо отпрыгнула назад, опасаясь удара. Но это явно был не охранник. За окном стремительно темнело, словно среди солнечного полдня небо внезапно затягивало грозовыми тучами.
– Выброс, в натуре!!! – заорал невидимый отсюда охранник, и возле окна зазвучал звук шагов человека, бегущего по гребню отвала из строительного мусора. Несколько обломков скатились к решётке, но внутрь не свалились.
– Выброс!!! – истошные крики раздавались уже повсюду. – Выброс!!! Атас, братва!!! Все вниз!!!
Серая темнота быстро наливалась грязно-багровыми красками, воздух уплотнился, и пространство вокруг мелко завибрировало на низких, едва уловимых частотах. В голову закралась тупая монотонная боль, отдаваясь в опухшем лице, и Татьяна, схватив здоровой рукой один из рваных матрасов, торопливо потащила его в противоположный от окна угол подвала, подальше от смрада отхожего места. Выброс! Никаких подробностей о нём ей известно не было, хорошо запомнилось лишь то, что он убивает мгновенно всех, кто находится на открытой местности, а тех, кто не успел укрыться в подземном убежище, превращает в жутких бездушных Зомби. Погибнет ли она из-за открытого окна? Она в подвале, но вдруг открытое окно – это смерть или зомбирование?!
Почти час Татьяна сидела забившись в угол, потом постаралась лечь как можно ближе к обшарпанной стене. Монотонная боль грызла голову, едва успокоившееся лицо вновь разболелось, и девушка изо всех сил старалась не поддаваться панике. Ничего, это ведь не так уж и страшно, успокаивала она себя, не страшнее, чем упасть, выполняя сальто посреди чемпионата Европы на глазах у судей, тренеров и журналистов. Просто всё стало тёмно-бурым, дрожит и зудит… и немного больно. Но вполне терпимо. Зато теперь сюда несколько часов гарантированно никто не вломится.
Выброс продолжался почти полтора дня, и тупая боль, отдающаяся в заплывшее лицо, так и не позволила ей уснуть. Десятки одинаковых часов слились в одну бесконечную болезненную дрожь, и понять, сколько времени она сидит, вжавшись в подвальный угол, девушка уже не могла. Когда изматывающие вибрации неожиданно закончились, Татьяна не сразу поняла, что Выброс прекратился. В окне забрезжил утренний свет, и обессиленная девушка сползла на рваный вонючий матрас, проваливаясь в тяжёлый болезненный сон. И сейчас скрипучий звук открывающейся двери разбудил её, всколыхнув в груди страх, и она инстинктивно сжалась в комок.
– Не подохла ещё? – Небритый уголовник на этот раз оказался грубо выбрит. Впрочем, это почти никак не изменило его злобную и отталкивающую внешность. – Это хорошо! – Он швырнул в её сторону очередной сверток с едой и обернулся в сторону открытой двери: – Ни хрена с ней не случилось. Пасём дальше! – И вышел из подвала.
После двухсуточного голодания желудок мучила тупая резь и от голода к горлу подкатывала тошнота. Татьяна развернула пакет, достала грязную литровую бутылку воды с бутербродом, грубо слепленным из чёрствого хлеба и какой-то дешёвой, подозрительно пахнущей колбасы. Минут десять она жевала пищу, не чувствуя вкуса, после чего остатками воды попыталась промыть руки и глаза. Где-то вдали глухо громыхнул взрыв и тихо застрекотали автоматные очереди. Из-за двери послышалась возня охранников, связывающихся с кем-то по рации, зазвучали удаляющиеся шаги, вскоре мимо подвала один за другим проревели несколько моторов. Возня стихла, но стрельба где-то вдалеке продолжалась. Неожиданно со стороны окна послышался звук скатывающихся с насыпи мелких камней, и чей-то хриплый голос громко зашептал:
– Слышь, красючка! Ты там? – За решёткой возник человек в потёртых штанах от армейского камуфляжа и тёмно-зелёной охотничьей куртке. Его грязное, обросшее густой щетиной лицо пересекала чёрная, закрывающая один глаз повязка, на скулах и шее виднелись широкие куски залапанного грязными руками лейкопластыря. – Иди сюда! Не кипиши, не обижу!
Он опустился на колени и нагнулся, чтобы лучше видеть девушку. Татьяна осторожно приблизилась к решётке и остановилась на безопасном расстоянии. Одноглазый довольно ощерился и извлёк из-за пазухи новенькую бутыль с водой.
– Покажь сиськи, – предложил бандит, тыкая в неё бутылкой, – получишь воды! Не обману! – Он просунул бутылку внутрь и бросил её девушке к ногам. – Ну, давай! Покажи! От тебя не убудет! – Пока Татьяна недоумённо смотрела на него, пытаясь понять, что происходит, одноглазый повысил ставки: – Хочешь, я тебя вытащу? – Он прищурил единственный глаз, пытаясь вглядеться в подвальный полумрак. – Дай, попашу на тебе разок! Всё будет ништяк!
Татьяна опешила, соображая, что предпринять и надо ли вообще что-то делать с этим клоуном за решёткой. Одноглазый истолковал её молчание по-своему и
