Ускоряющийся - Михаил Рашевский

Всё это промелькнуло в голове Димы буквально за секунду его времени, и от представленного он взвыл. Нужно было действовать, и действовать немедленно! Но что же делать, что???

— Инга-а-а!!! — закричал он, беспомощно оглянулся по сторонам. Девушки всё ещё не было. А может, ещё кто-нибудь поможет? Дима бегло огляделся. Обычный перекрёсток, вон небольшое кафе, люди сидят, улыбаются, пьют пиво и чай, но кое-кто уже начал поворачивать голову на визг тормозов. Пешеходы, зазывалы, на балконах стоит мужик в трениках и курит сигарету. Никто не поможет, никто!

Дима кинулся к машине, упёрся в неё плечом, в отчаянной попытке сдвинуть легковушку с траектории движения многотонного бетоновоза. Словно комар, пытающийся сдвинуть слона. Разбежался, ударил ногой. И ещё, и ещё. Крыло, в которое он бил, смялось — и только. Да ногу ещё отбил.

С трудом открыл заднюю дверь, уже протянул было руки, чтобы схватить и вытащить девочку, да вовремя остановился. Эдак он своей помощью сделает медвежью услугу: повлияет своим временным полем на неё, на всё окружающее — и девочку просто кинет вперёд, то есть назад, на бетоновоз. А если схватит за руки, так может просто руки оторвёт?!

Что же делать, что делать?! Секунды — здесь — тикают. Время не остановить, сколь быстрым ни будь.

Но не станешь же тупо смотреть на то, как тельце малыша размазывает о металл сминаемой машины?!

Раздираемый на части внутренними противоречиями Дима, перекрестившись, сунулся в салон, чтобы хоть как-то, хоть ценой растянутых мышц, поломанных костей, но спасти жизнь детям. Ребёнку. Одному из них. С ужасом Дима вдруг осознал, что таким вот образом — пытаясь аккуратно, чтобы выжил — вытащить ребёнка он сумеет только одного. Второго, увы, просто не успеет. Но… кого?

Словно в замедленном сомнамбулическом сне он протянул руки к ближайшему ребёнку… как вдруг его за плечо рванули наружу.

— Нээээт! — замедленно, заторможено крикнула ему в лицо Инга. Она, тяжело дышащая от бега, передвигалась, тем не менее, очень плавно, словно в замедленной съёмке. Дима понял, что он ускорился до своего максимума, то есть передвигался как минимум почти втрое быстрее своей девушки. Для неё это стало открытием, и теперь в её глазах он увидел вопрос, который она, конечно же, задаст, но задаст позже, когда — и если! — они совладают с ситуацией. И ещё. В глазах читался не только вопрос, но и… боль? Более того — ужас? Словно вся эта ситуация, всё то, что она видит перед собой, навевает ей совсем не радостные воспоминания. — Неэээ таааак!

— А как? Как? — Дима и не думал замедляться. Он понимал, что в своей скорости он сумеет сделать больше. Быстрее. Инга — чудо девушка! — и это поняла. Она не стала объяснять и договаривать, а просто указала, то есть начала указывать, протягивать руку по направлению к кафе. Дима не стал дожидаться, пока её рука (как же медленно!) выпрямится и тут же кинулся к столикам.

«Что? Что ты тут видишь? Что ты задумала? Мягкие подстилки на стульях? Но их мало. Сами стулья и столы, всунуть их между машинами, чтобы смягчить? Да не получится! Стащить у официанта стальной поднос и поставить его как щит между осколками и детьми? Это, конечно, идея, но не спасёт малышей от удара и переломов! Что же?»

Он, тем не менее, выхватил из рук официанта поднос и помчался обратно. Но не успел сделать несколько шагов, как затормозил со всех четырёх: Инга отчаянно и очень медленно махала головой. Отрицательно махала! Да что же? Её руки сжались в кулаки и дёрнули пустой воздух на себя. Что она хочет этим сказать? Выхватить что-то. Стащить. Что? Дима в отчаянии обернулся вновь на кафе и тут только обратил внимание, что столики покрыты скатертями. Весёлые жёлто-зелёные расцветки, бахрома по краю. Это? Он подбежал к столику, схватил покрывало и потащил на себя. Стоящие на столе бокалы и тарелки даже не шелохнулись, настолько быстро в том мире он выдернул скатерть. Оглянулся. Это? И угадал, что Инга начала тянуть вверх уголки губ, а пальцы складываться в довольный «Ок».

Дима со всей возможной скоростью выдернул ещё несколько скатертей и помчался обратно, лихорадочно размышляя на бегу, как же эти скатерти пристроить? Инга хочет укутать малых в скатерти так, чтобы вокруг них вышли мягкие коконы? Да маловато времени и скатертей. И не укутаешь особо — ускоришь ведь их!

А Инга, умничка какая, уже рассказывает. Вернее, показывает, поняв за мгновения, что так меньше времени уйдёт. Она сжала ладони, а потом одну направила к себе, а вторую — от себя. И указала на простыни.

Вот ведь нескладуха! Он же ничего и не понял! Что она хотела показать? Дима сунул в руки Инге скатерти, обнаружил, что под скатертями поднос, который он умудрился не выкинуть, сунулся в салон и осторожно, но быстро просунул его между детьми и роем осколков, чуть подкинул и поспешил убрать руку. А всё равно не удалось избежать травм: несколько стёклышек успели соприкоснуться с временным полем Димы и, ускорившись, впиться в запястье. Словно пчёлы ужалили. Дима зашипел, но пересилил себя. Кинулся на помощь Инге, которая, не дожидаясь его, схватила пару скатертей и стала связывать их углы между собой попарно.

Из салона стали доноситься звонкие «цок!» — это осколки разбивались о повисший в воздухе металлический поднос. Каждый такой «цок» словно секунда в ходиках напоминала Диме, что времени всё меньше и меньше.

И вдруг Суперпупс понял, что задумала Инга. Это было очень, очень рискованно, это могло получиться только при ювелирной точности и абсолютном самоконтроле и взаимодействии. И это должно было получиться! Иначе всё — зря.

Задумка была сумасшедшей, на грани фола, но терять было нечего — и он решил рискнуть. Идея заключалась в том, чтобы выдернуть детишек из машины при помощи скатертей, да не просто так. Просто так не получилось бы: всё так же изломали бы детишек, только не фронтальным ударом железного бока машины, а выдёргивающим усилием, переданным через ткань. Инга же показала, что что-то крутит. Закручивает. Словно волчок запустила. Словно крутанула йо-йо. И вот такое йо-йо она хотела сделать из детей, только вместо нити — скатерти.

Связать несколько тканевых полотен, протащить их между детьми, а потом потянуть один конец на себя, тщательно следя за тем, чтобы ткань нажимала на детское тело, воспринимала его импульс, переводила его в крутящий момент. При этом добавлять потихоньку давление в нужном направлении. Тогда — теоретически! — при тщательной проверке и координации усилий можно добиться того, что тело, мягкое, податливое тело ребёнка, не будет изломано об окружающие предметы. Соприкасаясь на широком фронте вдоль всей скатерти, давление будет распределяться на большую площадь постоянно вращающегося тела, и если нигде не создать концентрации напряжения, то можно будет избежать переломов. Ну, растяжения, ну, обширнейшие синяки. Это ладно. Главное — выкрутить тело из машины, а уж потом ступенчато затормозить его. То уже мелочи. То мы умеем.