Мятеж четырех - Олаф Бьорн Локнит

– Мне не нужна эта война, – с серьезным выражением на лице втолковывал Конан Страбонусу. – Сейчас Аквилония владеет достаточным запасом золота для того, чтобы не обрушилась торговля внутри королевства, равно как и с другими странами. Я не понимаю, для чего самозванцу потребовалось начинать войну с Офиром и искать союза с Немедией. К Закату от Кезанкийских гор крупных войн не было почти сто лет. Все значительные державы – Зингара, Аквилония, Немедия, Аргос и, конечно же, Коф с Офиром – процветают. В казне Аквилонии пока нет средств для того, чтобы поддерживать постоянную военную компанию на двух-трех направлениях. Конечно, если мы обретем союзничество Немедии, будет куда проще разгромить Офир, а потом твое, Страбонус, государство, и дойти до границ Стигии… Только зачем?

Однако я заметил одну вещь. На протяжении всей своей речи Конан ни разу не упомянул о том, что мы с ним оказались в доме Антония по воле слепого случая. И даже несколькими ложными намеками дал понять Страбонусу, что мы находимся здесь именно потому, что произошла измена.

– Речи не юноши, но человека умудренного, – ответил кофийский король, внимательно выслушав слова киммерийца. – Не ожидал, что ты столь далеко пойдешь. Я-то всегда считал тебя простым рубакой и необразованным дикарем, способным лишь размахивать мечом… Впрочем, позволь мне подумать.

Конан быстро кивнул, налил себе в кубок вина и отошел к окну. Я сидел в дальнем углу комнаты, не осмеливаясь встревать в разговор. В конце концов, киммериец всегда знает, что делает.

Рука варвара толкнула ставни, и я увидел, что самая яркая звезда на Закате подошла почти к горизонту. Белая точка уходила за тарантийские крыши, освобождая место утренним созвездиям. Вскоре на башне храма Митры пробили четвертый послеполуночный колокол.

– История настолько необычная, что я вынужден в нее поверить, – я вздрогнул от внезапно раздавшегося резкого голоса Страбонуса. – Пускай меня сожрут все демоны Сета, но я никогда не слышал ничего подобного. Варвар, ты хочешь сказать, что сейчас все страны Заката под угрозой всеобъемлющей войны? И ее провоцирует некое магическое существо, занявшее твое место? Пожалуй, тогда я могу кое в чем тебе помочь.

– Ну? – резко обернулся Конан. – Как и договорились – правду за правду?

– Придется, – скривил губы в улыбке ночной гость. – Признаюсь честно – мне более всего нужно спокойствие на Закате. Как и тебе самому. Однако я собирался добиться равновесия совсем другим способом. Пускай ты сейчас не являешься королем в полном смысле этого слова, но… Я безоружен, а у тебя меч. И вдобавок вас двое, а я один, – Страбонус покосился на меня. – Хорошо. Я расскажу, зачем Тсота-Ланти переместил меня в Тарантию.

– Не тяни, – рявкнул Конан. – Говори!

– Я хотел лично посмотреть на то, как тебя убьют, – спокойно, с расстановкой произнес король Кофа. – Я, Тсота-Ланти и верные нам люди в Аквилонии уже десять седмиц готовили заговор. Мы уже пытались убить тебя, однако план покушения не удался.

– Деревня Артен! – ошарашенно воскликнул Конан, догадавшись. – Постоялый двор «Корона Аквилонии»?

– Именно, – подтвердил кофиец. – К сожалению, вас было слишком много. Ты вырвался из западни и, как ни странно, теперь я должен благодарить богов за эту случайность. Если бы ты умер, изрыгающее зеленый огонь чудовище прошло бы дальше, через Аквилонию к Офиру. А может быть, и к моей стране.

– Ну ты и мерзавец, – вздохнул варвар.

– А ты лучше? – возмущенно парировал Страбонус. – Мы только что вспоминали о заговоре против меня, который провалился по чистой случайности! Кто был одним из главарей, случайно не помнишь?

– Это случилось давно, – решительно пресек начинающуюся свару Конан. – Итак, меня должны были убить и ты прибыл полюбоваться на то, как меня зарежут или отравят? Какова подоплека? Когда это должно было случится?

– Через сутки, – честно ответил Страбонус. – В твоем дворце. Все подготовлено, остается лишь… Ну, сам понимаешь. Ладно, я открою тебе все подробности…

Я уже несколько раз упоминал о вещах, которые я не люблю. Ненавижу подземелья, кислое пиво, терпеть не могу, когда аквилонские дворянки называют меня «милой собачкой» (это когда я нахожусь в обличье волка) и совсем не переношу сильную жару. Теперь этот список пополнился.

Я ненавижу политиков! Королей, канцлеров, герцогов и прочую шушеру! Они вечно кроят загадочные морды, объясняются намеками, строят какие-то козни, непонятные простому смертному и оправдывают свои бесчестные выходки некоей «высшей необходимостью» и «государственными соображениями»!

Я знаком с Конаном достаточно давно. Он всегда был нормальным человеком. Любил выпить, подраться, втягивал всех приятелей в какую-нибудь авантюру, а потом сам же вытаскивал нас из неприятностей… В принципе, он таким и остался. Но теперь к его положительным качествам добавилось несколько отрицательных. Прежде всего – эта малоприятная черта, которую многоученые мужи называют «государственной мудростью».

В общем, скажу я вам, той ночью Конан надул Страбонуса, будто распоследняя базарная торговка, продавшая лопуху-вельможе крытую амальгамой свинцовую безделушку в качестве древнего кхарийского украшения из белого золота. Я слушал разговор варвара и кофийца, и изумлялся. Неужели король Кофа такой дурак? Или это мы дураки, а он старательно изображает из себя развесившего уши болвана и делает вид, что верит всем словам Конана?

Мне показалось, что Страбонус купился на рассказанную киммерийцем легенду. Варвар с серьезным видом заявлял, что, если трон не будет возвращен законному государю, в «кровавом огне всеобщей войны» сгинут все государства Заката; что Конан (настоящий, имеется в виду) никогда не хотел ни с кем воевать; что если двойник останется на троне, под угрозой будет не только Офир, но и корона Хоршемиша… Словом, варвар старательно изображал из себя несправедливо обиженного, благочестивого и просвещенного монарха. Я старательно кивал, а в самые драматические моменты его сбивчивого рассказа вздымал глаза к потолку, тихонько поддакивал и говорил: «Все образуется, Ваше величество».

Страбонус каменно молчал, а в его глазах искрились льдинки. И смотрел он на нас, будто на двух помешанных.

– Если я помогу тебе вернуть корону, – заговорил кофиец, когда Конан остановился перевести дух перед тем, как начать все сначала, – что я получу взамен на эту услугу?

– Хотя бы собственную жизнь, – усмехнулся Конан. – По-моему, этого достаточно.

– Это только по-твоему, – голосом завзятого лавочника перебил Страбонус. – Обещаешь, что снизишь налоговые сборы с кофийских купцов?

– Обещаю, – варвар кивнул и посмотрел на иноземного венценосца отвратительно правдивыми голубыми глазами.

– Та-ак, – Страбонус задумчиво почесал подбородок. – Еще вернешь разрешение моим торговым кораблям плавать по Хороту и Алимане в пределах Аквилонии. Потом отзовешь из Кофа проповедников-митриацев. Они изрядно мешают моему придворному волшебнику Тсота-Ланти. Старик нервничает…

– А может, тебе еще луну с неба достать? – возмутился Конан. – Между прочим, делами религии занимаюсь не я, а главный жрец Валамир. С ним и договаривайся! Храмы в моей стране королю не подчиняются.

– Досада какая, – вздохнул кофиец. – Хорошо. Ограничимся пока торговыми льготами для купцов Кофа. И последнее, самое важное условие.

– Ну? – насторожился Конан, предчувствуя подвох со стороны Страбонуса.

– Весь следующий день ты будешь меня слушаться, – решительно сказал тот. – Если так боишься, что я убегу или что-нибудь испорчу – приставь ко мне своего цепного пса. В случае чего он сумеет всадить кинжал мне под ребра…

Я громко прокашлялся. Проклятый кофиец будто нарочно обозвал меня «цепным псом». Или догадался, кто я такой.

– Можно и согласиться, – поморщившись, проговорил варвар. – Главное в другом. Каким именно приказам я должен буду подчиняться?

– Любым, – уклончиво ответил Страбонус. – Заговором руковожу я сам и собираюсь… Вернее, собирался посадить на трон человека, верного Кофу. Он не обременен слишком большим количеством мозгов, но у него есть умные друзья, которые в нужный момент подскажут, как поступать… Итак, ты говоришь, что во дворце находится твой двойник? Отлично. Мы подменим двойника двойником.

– Чего? – вытаращился Конан. – Ну-ка объясни…

– Я тут кое-что придумал, – с нарочитой скромностью сказал кофиец. – Буквально сейчас… Если те честолюбивые люди, которые согласились принять мою помощь в устроении заговора, хотят убить короля – мы не будем им мешать. Наоборот, ты, я и все верные слуги, которые остались в твоем распоряжении, начнем способствовать заговорщикам по мере своих сил. Ночью мы, как и положено всяким порядочным злоумышленникам, придем во дворец, убьем тебя, тело унесем и спрячем, а место короля Аквилонии займет двойник.