Парящий дракон. Том 1 - Питер Страуб

– Они не умерли, – тихо проговорил Табби. – Мои друзья не умерли.

– Еще нет, – прошептала красная пена, выплеснувшаяся под ноги.

Оставившие его мухи перелетели на другое тело, которое вынесло на красный помост. Их жужжание становилось громче, и вскоре вновь превратилось в мощное гудение. Поначалу Табби показалось, что они облепили тело Пэтси, и, расплющивая тысячи насекомых, он двинулся к ней, чтобы отогнать их прочь.

Но, подойдя ближе, Табби увидел, что тело слишком велико для Пэтси, а потом заметил, что оно так же изрезано и изувечено, как и тело Ричарда.., но это было тело женщины.

Табби замер в нескольких футах от него. Он уставился на страшный вспоротый живот, рядом с женским трупом валялся маленький комочек мяса, который, должно быть, был неродившимся ребенком. Мухи жадно накинулись на плод.

Табби успел заметить невероятно крохотные пальчики, сжатые в кулачок. Теперь он знал, кем была мертвая женщина.

Лаура Альби, жена Ричарда. Табби задрожал – из всего, что он видел, самым страшным были эти сжатые пальчики неродившегося ребенка.

Красная вода шипела все громче и громче, пока наконец вязкая волна не обрушилась на Лауру и плод. Табби подался назад, не в силах отвести взгляд от сцепленных тел. Он услышал, как забурлила и загрохотала вода. Начинался шторм.

Облака сбивались в кучу, закрывая луну. Справа красные блики в ночном небе не оставляли сомнений – горели дома.

Сейчас Табби уже чувствовал запах дыма так же хорошо, как и могильную вонь кровавого прибоя. Подхлестываемые ветром волны обрушивались на берег. Красная пена бурлила у помоста, взмывая в воздух, словно раздуваемые ветром кровавые лохмотья.

Из воды вышвырнуло новое тело. Лаура Альби и крохотный плод исчезли в глубинах кровавого Саунда, и сейчас в перекатывающихся, кипящих волнах крутилось нечто более массивное. Между ним и Табби мухи образовали густой гудящий ковер. Огромная нахлынувшая волна перевернула труп и вынесла его на помост.

Столб света хлынул с неба и ввинтился в песок слева от Табби.

Тело, распростертое на краю помоста, поднялось на колени. Одно плечо было размозжено, – окровавленная кость торчала из распоротых тканей.

Табби отступил назад, по направлению к подпорной стенке. Тело пыталось подняться, но это ему не удавалось. Табби узнал Дика Нормана. Новая яркая вспышка пронеслась над Саундом, и Дики наконец-то встал. Длинные аккуратные шрамы вскрытия тянулись вдоль лба и грудной клетки.

Рот был широко раскрыт, и кровь Саунда стекала на подбородок. Дики двигался к Табби.

И в это же время ветер, который подталкивал Табби по пути сюда, толкнул его по направлению к берегу. Там где полыхал огонь, взмыли вверх искры и плыли в дрожащих воздушных потоках.

– Нет, Дики, – сказал Табби.

В ответ на звук голоса Табби Дик Норман заскрежетал зубами.

– Ты ненастоящий, – произнес Табби, прижимаясь поплотнее к подпорной стенке.

Ветер унес прочь эти слова и превратил их в странные звуки. Дики уже наполовину преодолел побережье, двигаясь сквозь ветер с протянутой вперед рукой. В воздухе летал пропитанный кровью песок.

– Дики, иди обратно, – беззвучно сказал Табби.

Челюсть Дика шевельнулась, изо рта хлынул новый ручей красной жидкости. Табби показалось, что труп Дика Нормана пробормотал: "Я устал".

Без всякой на то причины, скорее повинуясь инстинкту самосохранения, Табби мысленно позвал: "Пэтси! Пэтси!"

Дики Норман сделал следующий шаг. Табби почувствовал, как сознание пытается нащупать Пэтси и в усиливающейся панике не может отыскать ее. На мгновение Табби показалось, что сознание погружается в огромный вакуум, какую-то физическую черную дыру, и Дики наклонил голову к изуродованному плечу и глядел на Табби так, словно только что пошутил с ним.

Пэтси!

Он услышал еле различимый ответ, такой же слабый, как сигнал автомобильного радиоприемника или станции вещания библейских программ Теннесси.

Пэтси! Тревога!

Пэтси спала. Дик вновь шагнул к нему, все еще пристально глядя на Табби. Чуть слышный ответ стал постепенно ослабевать.

Пэтси! Помоги мне!

(О, дорогой Табби, что?.. Табби?..).

Буквально мгновение еле ощутимого контакта, совсем немного, но Дик Норман упал на колени в шести футах от Табби. Табби вновь попытался отыскать Пэтси, но обнаружил лишь теплые угасающие пятна. Дик, пытаясь повернуться, упал животом на кровавый песок. Утих ветер, и вновь вернулись мухи – сначала они уселись на плечо Дика, затем рассеялись по песку, потом окружили Табби. Он отгонял их от лица. Теперь искалеченное плечо Дика было полностью облеплено черным шевелящимся покровом. Ноги Дика провалились в песок, его качало. Потоки крови брызгали в стороны, когда Дик продвигался по песку. Словно испорченный трактор, он отступал обратно к Саунду.

Табби знал, что не выиграл, но, по крайне мере, это была ничья. Благодаря почти что бессознательной помощи Пэтси Макклауд ему удалось сделать так много. Теперь Табби отчетливо ощущал запах пожарища, несшийся от Миллпонда.

Дик Норман добрался до деревянного помоста и шагнул на отмель. Табби заметил, как красный цвет Саунда стал блекнуть, переходя в темно-розовый, потом в фиолетовый, и, наконец, превратился в чернильно-синий.

Табби снова был сухим. Ни мух, ни следов крови на одежде и кроссовках. Мягкие тихие волны шуршали у ног, выбрасывая на берег белую пену. Он побежал по лестнице к раздевалкам и телефону-автомату.

14

Поздно ночью в ту же субботу произошли три события различной важности, связанные со страхами Ричарда Альби и Табби Смитфилда и указывающие направление развития событий, после того как был перейден последний рубеж.

В субботнюю ночь Хэмпстед был безвозвратно ввергнут во вторую стадию разрушения.

Первым из этих событий был звонок Ричарда Альби Лауре в одиннадцать тридцать вечера, как раз в то время, когда Табби Смитфилд проснулся от внезапно охватившего его беспокойства и стремления безотлагательно бежать. Ричард очень устал после длинного вечера, в течение которого он слушал, как Моррис Страйкер камня на камне не оставляет от его первоначальных планов насчет дома на Колледж-стрит.

Страйкер настаивал на ужасном внутреннем интерьере в стиле "Баухаус"! Слава Богу, Ричард выпил достаточно для того, чтобы пропускать его речи мимо ушей. Страйкер заказал бутылку коньяка пятилетней выдержки и настоял на том, чтобы Тоби Чамберс всем разлил его. Сам Чамберс был освобожден от выпивки, но Страйкер ясно дал понять, что Хаген и Ричард должны пить столько же, сколько и он.

Лаура взяла трубку только на восьмом гудке, и Ричард неожиданно почувствовал себя лучше.