История России с древнейших времен. Том 4. От Княжения Василия Дмитриевича Донского до кончины великого князя Василия Васильевича Темного. 1389-1462 гг. - Сергей Соловьев

Это самое отсутствие связи между первым и вторым периодами, если первый обозначим именем норманского, всего лучше показывает нам неверность последнего названия. Норманны основали государство, норманны действуют преимущественно, даже исключительно, в продолжение двухсот лет и вдруг исчезают, и вдруг государство является славянским! Дело в том, что основалось государство славянское, в основании его участвуют и финны, и норманны; но потом сцена действия немедленно же переносится на юг, в область Днепровскую, в сторону славян исключительно, утверждается здесь, и потому славянское начало господствует вполне; в первых князьях мы не должны видеть варягов, предводителей варяжских дружин, морских королей; мы должны видеть в них князей известного владения, имеющего свои особенности, свои условия, которые и определяют характер деятельности исторических лиц. Два раза является по нескольку князей в новом владении, но немедленно исчезают в пользу одного; в третий раз является опять несколько князей, которые начинают владеть в разных областях, и такой порядок вещей утверждается надолго; говорят, Россия разделилась. Посмотрим же теперь, что это за явление, какое отношение его к явлениям предыдущим, к первому, начальному периоду?

История знает различные виды образования государств: или государство, начавшись незаметною точкою, в короткое время достигает громадных размеров, в короткое время покоряет себе многие различные народы; к одной небольшой области в короткое время силою завоевания привязываются многие другие государства, связь между которыми не условливается природою. Обыкновенно такие государства как скоро возросли, так же скоро и падают: такова, например, судьба азиатских громадных государств. В другом месте видим, что государство начинается на ничтожном пространстве и потом вследствие постоянной напряженности сил от внутреннего движения в продолжение довольно долгого времени распространяет свои владения на счет соседних стран и народов, образует громадное тело и наконец распадается на части вследствие самой громадности своей и вследствие отсутствия внутреннего движения, исчезновения внутренних живительных соков: таково было образование государства Римского. Образование всех этих древних громадных государств, какова бы ни была в других отношениях разница между ними, можно назвать образованием неорганическим, ибо они обыкновенно составляются нарастанием извне, внешним присоединением частей посредством завоевания. Иной характер представляется нам в образовании новых, европейских, христианских государств: здесь государства при самом рождении своем вследствие племенных и преимущественно географических условий являются уже в тех же почти границах, в каких им предназначено действовать впоследствии; потом наступает для всех государств долгий, тяжкий, болезненный процесс внутреннего возрастания и укрепления, в начале которого государства эти являются обыкновенно в видимом разделении, потом это разделение мало-помалу исчезает, уступая место единству: государство образуется. Такое образование мы имеем право назвать высшим, органическим.

Какое же образование нашего государства?

Громадность русской государственной области может привести некоторых в заблуждение, заставить подумать, что Россия – колоссальное государство вроде древних: Ассирийского, Персидского, Римского; но стоит только внимательнее вглядеться в явления начальной русской истории, чтоб увидеть, как неверно подобное мнение. Мы видели, как прежние историки обозначали древнюю русскую историю: «Государство, шагнув, так сказать, в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более трехсот лет». Так должны были смотреть прежде, при внешности взгляда; для нас же теперь это явление имеет совершенно обратный смысл. Что значит: «государство шагнуло в один век от колыбели своей до величия»? Это значит, что государство при самом рождении своем является уже в громадных размерах и что эти громадные размеры условливаются природою: для области нового государства была определена обширная Восточная европейская равнина, которая, как обширная равнина, орошаемая в разных направлениях бегущими великими реками, но берущими начало в одном общем узле, необходимо долженствовала быть областью единого государства. Страна была громадна, но пустынна; племена редко разбросались на огромных пространствах, по рекам; новое государство, пользуясь этим удобством водяных путей во всех направлениях, быстро обхватило племена, быстро наметило громадную для себя область; но эта область по-прежнему оставалась пустынною; данного, кроме почвы, большею частию не было ничего, нужно было все населить, все устроить, все создать: «Земля была велика и обильна, но наряду в ней не было», и вот Русское государство, подобно другим органически образованным государствам, вступает в долгий, тяжкий, болезненный период внутреннего возрастания, окрепления.

В этот период мы видим и у нас, как в других органически образованных государствах, что страна как будто бы разделилась на части, находящиеся под властию разных владетелей. Всматриваясь внимательнее, однако, мы видим, что при этом наружном разделении государство сохраняет единство, ибо владельцы частей находятся в связи друг с другом и в общей зависимости от одного главного из них. Эти-то отношения владельцев, характер их зависимости от владельца верховного и должны стать на первом плане для историка, ибо они держат от себя в зависимости все прочие отношения, определяют ход событий не только в то время, в которое господствуют, но и надолго вперед. Касательно этих внутренних владельческих отношений новые европейские государства разделяются на две группы: на группу государств германских и на группу государств славянских; в первых мы видим господство так называемых феодальных отношений, во вторых, и преимущественно в России, сохранившей в большой чистоте славянский характер, видим господство родовых княжеских отношений. Там, на Западе, связью между частями государства служила зависимость владельца каждой из этих частей от своего высшего (вассала от сюзерена), зависимость, развивавшаяся из первоначальной зависимости членов дружины к вождю; здесь, на Востоке, связью между частями государства служило родовое отношение владельца каждой части к владельцам других частей и к самому старшему из них, отношение, основанное не только на происхождении всех владельцев от одного общего родоначальника, но и на особенном способе владения, которым поддерживалось единство рода княжеского; этот особенный способ состоял в том, что главный, старший стол переходил постоянно во владение к старшему в целом роде княжеском. Явления в высокой степени любопытные представляют нам феодализм на Западе, родовые княжеские отношения на Востоке: единство государства, по-видимому, расторгнуто, на сцене множество владельцев, из которых каждый преследует свои личные цели с презрением чужих прав и своих обязанностей: там вассал воюет против своего государя, здесь младший князь вооружается против старшего; феодальная цепь на Западе и родовая связь на Востоке кажутся так слабы, так ничтожны при страшной борьбе материальных сил, и, несмотря на то, благодаря известной экономии человеческих обществ эти две нравственные связи, нравственные силы так могущественны, что в состоянии охранить государственное единство; несмотря на частные нарушения обязанностей феодальных – на Западе, родовых – на Востоке, вообще эти обязанности признаются безусловно, юные государства крепко держатся за них как за основы своего единства; феодализму на Западе и родовым княжеским отношениям на Востоке, бесспорно, принадлежала опека над новорожденными европейскими обществами в опасный период их младенчества.

Но этот период начал проходить для Руси: стало заметно образовываться крепкое государственное средоточие; родовые княжеские отношения должны уступить место единовластию. Мы видели, где и как, при каких условиях образовалось это государственное средоточие, как нанесен был первый удар господствующим отношениям, как началась, продолжалась и окончилась борьба между старым и новым порядком вещей. Мы видели, как первоначальная сцена русской истории, знаменитая водная дорога из Варяг в Греки, в конце XII века оказалась неспособною развить из себя крепкие основы государственного быта. Жизненные силы, следуя изначала определенному направлению, отливают от юго-запада к северо-востоку; народонаселение движется в этом направлении, и вместе с ним идет история. Область Верхней Волги колонизуется; мы видели, под влиянием какого начала произошла эта колонизация, какой характер вследствие этого приняли здесь отношения нового народонаселения ко власти, его призвавшей, новых городов к князьям, их построившим, отношения, определившие характер нового государства. Мы видели, как эти отношения немедленно же обнаруживают свое действие, как, основываясь на них, начинается борьба нового порядка вещей со старым, государственных отношений с родовыми и оканчивается торжеством первых над последними, вследствие чего Северо-Восточная Русь собирается в одно целое; мы видели причины, почему она собирается около Москвы; видели, как московские князья пользуются выгодным положением своей срединной области, наибольшим стечением в нее народонаселения, богатеют, усиливаются, подчиняют себе остальных князей, отбивают и татар, и Литву.