Магистр Войны - Дэн Абнетт

— Ты кажешься растерянным, — сказала она.

Он посмотрел на нее, удивленный ее прямотой.

— Просто думаю, — сказал он.

— О чем ты думаешь?

— Я пытаюсь думать, как этогор, — сказал он. — Как Сын Сека.

Ее выражение лица ясно показало, что она встревожилась от такой мысли.

— Они не дураки, Жукова. Они – самое худшее племя монстров, но они не дураки. И этот факт делает их даже худшими монстрами. Это не авантюрная атака. Она была спланирована и скоординирована заранее. Здесь есть стратегия, мы просто не можем увидеть ее.

— И?

— И, если Сыны Сека поработали над планом...

— Если Сыны Сека поработали над планом, тогда мы должны определить их схему и помешать им.

Он кивнул.

— С авантюрной атакой тяжело бороться, потому что у нее нет шаблона, — сказал он. — У этой есть шаблон. Значит, поставь себя на их место, Жукова. Если бы ты была на другом конце этой дороги, что бы ты пыталась сделать?

— Ух… ударила бы по слабым местам этой преграды. Обошла бы их. Призраков, Хеликсидов, батареи.

— Верно.

— Это то, что они делают? Продвигают пехоту по забитому зданиями району, самой тяжелой для защиты территории.

— Да, — сказал Макколл. Он не звучал уверенно.

— А теперь о чем думаешь? — спросила она.

— Я думаю, что нам надо прогуляться, — сказал он.

Паша вела свою группу сквозь пожары и останки SteGов и сталк-танков. На ветру, сквозь треск пожаров, она могла слышать стучащий грохот больших танков, двигающихся в их сторону. Несмотря на прикрытие дыма, она чувствовала себя уязвимой. Она чувствовала ностальгию. Она чувствовала себя на волосок от смерти, как когда была молодой женщиной в Улье Вервун.

— Быстрее, — приказала она. — Держите ящики подальше от огня или они взорвутся.

— Они, примерно, в минуте, — крикнул Конжик.

— Сколько?

— Два. АТ-семидесятые. Они не замедляются. Они собираются пробиться здесь.

Паша встала на колени с одним из ящиков, открыла крышку, и вытащила гранату.

— Делай то же самое, что и я, — сказала она Галашии. Конжик уже работал с третьим ящиком. — Закрой крышку, — сказала она, спокойно работая опытными руками. — Заклинь гранату вертикально в конце. Плотно закрой крышку, чтобы граната осталась на месте. Теперь, проволока или липкая лента. Тебе понадобится около двух метров. Ослабь чеку гранаты. Не слишком сильно! Крепко привяжи проволоку к чеке. Теперь растяни ее, под ящиком. Оставь свободный конец.

Галашия смотрела, что делали Паша и Конжик, и пыталась копировать так хорошо, насколько могла. Ее руки тряслись.

Стук приближающихся танков становился громче.

— Ладно! — сказала Паша. — Один человек на ящик, гранатой к себе. Один человек на каждую проволоку, держите ее под ящиком. Только не дергайте, гак вас. Осторожно поднимите их. Настоящий трюк в размещении.

Паша подняла свой ящик. Рядовой Ставик держал конец ее проволоки. Конжик поднял свой ящик, с Курнау на конце проволоки. Галашия завязала проволоку на месте и подняла свой ящик. Ауст взял свободный конец проволоки.

— Хорошо, — сказала Паша. — Вот, как работает это сумасшествие...

Два АТ70 приблизились к горящему остову, перекрывающему дорогу. Они двигались на полной скорости, один впереди другого. Ни один не замедлился. Они собирались протаранить своими бронированными громадами остовы и пробиться через баррикаду. Никакое количество огня из малокалиберного оружия или орудий поддержки не были способны замедлить их.

Первый АТ70 врезался в остов. Он подмял горящие останки сталк-танка под гусеницы, затем оттолкнул выгоревший SteG со своего пути в облаке искр. Видимость в дыму и огне была практически нулевая.

Паша и Ставик выбежали перед ним, Паша боролась с весом ящика. Они ожидали позади другого остова SteGа, скрытые огнем, вырывающемся из него. Так близко перед несущимся боевым танком, они были вне крайне ограниченной видимости водителя. Оба потели от жара, и они были покрыты копотью.

Время и размещение были всем. Слишком быстро, и вы пропустите линию. Слишком медленно, и танк просто наедет на вас и превратит в пасту.

Паша резко поставила ящик перед левой гусеницей приближающегося танка. Ставик держал проволоку прямо, так что, когда ящик оказался на земле, проволока была под ним и лежала прямо на пути грохочущей гусеницы. Чтобы сделать это, ему пришлось держаться спиной к танку, который почти переехал его. Рев был оглушительным. Земля тряслась. Это было так, словно танк падал на него.

Паша и Ставик рванули в сторону. Экипаж танка даже не понял, что на мгновение двое людей были у них на пути.

Левая гусеница наехала на проволоку. Вес танка зажал проволоку между гусеницей и дорогой, и, натянув ее, потащил за собой, и потащил ящик. Менее, чем через секунду, гусеница встретилась с ящиком и начала толкать его вперед.

Затем, менее чем через секунду после этого, траки сокрушили бы ящик или, наиболее вероятно, раздавили бы его не пути.

Но к тому моменту, натяжение проволоки и давление на ящик объединились, чтобы вырвать чеку из гранаты.

Граната взорвалась, подорвав все остальные гранаты в ящике. Поместив ящик перед гусеницей, Паша убеждалась, что мощный взрыв пойдет вверх под бронированной юбкой танка к каткам, вместо того, чтобы бесполезно взорваться под бронированными гусеницами. Ящик взорвался, как мина.

Обжигающий взрыв пронесся под юбкой, разрывая ступицы осей. Взрыв, фактически, поднял край АТ70 на секунду. Куски торсионов, сегменты траков и части бронеюбки разлетелись. С полностью разрушенной одной гусеницей, танк резко развернулся, ведомый другой, все еще работающей, гусеницей. Он врезался в остов SteGа и остановился, выкашливая облака грязных выхлопных газов.

Второй АТ70 приблизился к ним. Заметив сквозь огонь, что его компаньон рванул в сторону, танк слегка замедлился, открыв тщетный огонь из спаренного пулемета. Выстрелы вгрызлись в пустую дорогу. Конжик и Курнау поставили ящик на его пути, но танк поворачивался, чтобы уклониться. Его траки проехали по проволоке, выдернув