Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане - Владимир Виленович Шигин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
По прибытии к цирку матросы начали митинговать. Предметом обсуждения на митинге был все тот же вопрос об аресте эсеров Лахновского и Шпера, который все время навязывали присутствовавшим на митинге эсеры. Митинг проходил беспорядочно, все кричали и никто никого не слушал. После беспорядочных криков и предложений, которые, кстати сказать, не голосовались, была послана делегация к коменданту города генералу Селиванову, но его не оказалось дома. Тогда было решено идти и разгромить гарнизонную гауптвахту. После этого стало очевидным, что кровопролития избежать не удастся.
О бое в центре Владивостока 10 января сохранился рапорт коменданта Владивостокской крепости от 14 января за № 402 следующего содержания: «Доношу, что 10 сего января вверенный моему командованию полк защищал штаб крепости и крепостную гауптвахту от вооруженной толпы матросов и других мятежников, которые собрались на митинге у цирка. По приказанию вр. командующего дивизией и и.д. начальника штаба крепости полк был расположен от Алеутской улицы до Амурского залива, причем учебная команда и 4 пулемета находились на Алеутской улице, около гауптвахты стояла 6-я рота с 4 пулеметами, по Корейской 1-я рота с 2 пулеметами. Берег Амурского залива охранялся 2-й, 3-й и 4-й ротами, в резерве между Корейской и Посьетской улицами стояли 5-я, 7-я, 8-я и 9-я роты. Затем мятежники и вооруженные матросы направились, имея во главе музыку, к квартире коменданта крепости с целью предъявить к исполнению постановления митинга. Начальник участка у дома коменданта крепости открыл огонь из 2 пулеметов после трехкратного предупреждения. После первых выстрелов толпа бросилась назад, оставив за собой убитых и раненых. На стрельбу с нашей стороны отвечали беспорядочной стрельбой мятежники, занимавшие Тигровую батарею; после огонь был открыт по всей линии. Редкая стрельба с обеих сторон продолжалась с 5 часов до наступления сумерек».
Группа матросов в самом начале перестрелки пыталась было захватить пулеметы, но затворы и винтовки, полученные со склада, не двигались, так как были густо смазаны салом, застывшим на морозе. Некоторые матросы забрались в здание окружного суда и из окон открыли стрельбу по солдатам и казакам. Вскоре все участники митинга рассеялись. Со стороны правительства в бою принимали участие пулеметная команда, состоявшая, как мы уже говорили, преимущественно из офицеров, а также охотничья (добровольческая) команда 32-го Восточно-Сибирского полка и казаки. Преследуемые казаками, мятежники выбежали на покрытую льдом бухту, где стояли броненосный крейсер «Россия» и транспорт «Лена». Когда команды этих кораблей увидели казаков, преследующих народ и матросов, они открыли по ним огонь из мелкокалиберных орудий и заставили отойти.
На месте столкновения мятежников с войсками было обнаружено 30 убитых и более 50 раненых с обеих сторон, в том числе и несколько офицеров.
Над Владивостоком повисло тягостное ожидание чего-то грозного… Подавленные, деморализованные матросы возвращались поздно вечером, а некоторые утром, на другой день, на свои корабли, понося на чем свет стоит революционеров, не сумевших организовать достойный отпор казакам и офицерам. Всем было ясно, что настоящий мятеж еще только начинается.
* * *
11 января во Владивостоке поднялись артиллеристы Иннокентьевской батареи, расположенной на мысе Эгершельд. Утром часть артиллеристов этой батареи отправилась на батарею Купера. Там артиллеристы силой сняли караул, забрали из склада три пулемета, четыре ящика с лентами и увезли все это на свою батарею, на которую были взяты из складов снаряды и заряженные орудия. Около часу дня Иннокентьевской батарее был дан орудийный залп, явившийся сигналом к выступлению. Офицеры во главе с командиром батареи вынуждены были сдать ключи от погребов солдатам, а сами ушли с батареи. Через некоторое время раздался еще один орудийный выстрел…
Не ожидавшие такого развития событий власти растерялись, так как военной силы, имевшейся в их распоряжении, было явно недостаточно для подавления организованного вооруженного наступления, даже против одной Иннокентьевской батареи.
Комендант крепости генерал-лейтенант Селиванов, пытаясь «разрулить ситуацию», отправился на батарею с целью убедить артиллеристов отказаться от участия в мятеже.
Шестидесятилетний генерал-лейтенант А.Н. Селиванов являлся активным участником Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, Китайской кампании 1900–1901 годов и Русско-японской войны 1904–1905 годов. За боевые отличия был награжден золотым оружием и орденом Святого Георгия 4-й степени. Во время войны успешно командовал 37-й пехотной дивизий и 2-м сводным стрелковым корпусом.
По прибытии Селиванова со штабом на батарею он был встречен криками негодования и окружен артиллеристами, которые, не желая слушать его увещеваний, потребовали немедленного освобождения всех арестованных. Селиванов отказался это сделать. Это требование артиллеристов было повторено троекратно, и трижды Селиванов ответил «нет». После этого артиллеристы и возглавлявшие их революционеры потребовали от Селиванова покинуть батарею. Когда же он направился к выходу, в него был произведен залп из нескольких винтовок в спину. Селиванов был тяжело ранен в шею, в живот и в спину. Одна из пуль застряла в печени. Несмотря на столь тяжелые ранения, генерал смог самостоятельно спуститься вниз с батареи и сесть в коляску. Раненого Селиванова увезли в морской госпиталь, но потом, боясь, что мятежники придут его добивать, генерал был переправлен на стоящий в порту транспорт, где и скончался. Чтобы кто ни говорил о том, что революции не делаются в белых перчатках, стрелять скопом в спину — это и подло, и мерзко. Но такие уж у нас были революционеры!
После тяжелого ранения генерал-лейтенанта А.Н. Селиванова должность коменданта временно исполнял генерал-майор О.А. Модль, а спустя несколько дней в должность вступил генерал-майор Л.К. Артамонов.
Весть о нападении на Селиванова быстро облетела весь город. Командир 32-го Восточно-Сибирского полка, узнав о выступлении Иннокентьевской батареи и ранении коменданта крепости, приказал вывести роты для подавления мятежников. Однако часть солдат не только отказалась строиться, но активно помешала это сделать 6-й роте, намеревавшейся исполнить приказание командира полка. После этого солдаты, собравшись толпой около командира полка, стали требовать освобождения арестованных. Вскоре к солдатам 32-го полка, которые почти все были с винтовками, стали присоединяться и солдаты других частей. После этого все отправились к крепостной гауптвахте, у которой стоял караул от 2-й роты того же полка.
По дороге к 32-му полку присоединились группы солдат из других частей, среди которых преобладали артиллеристы, саперы, матросы, солдаты железнодорожного батальона, а также, как всегда, городской люмпен. По прибытии к гауптвахте толпа потребовала освобождения арестованных. Там уже был только что назначенный комендантом города командир 1-го батальона 29-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Владимир Георгиевич Сурменев.
