Северное море (СИ) - Хокка Юлия

— Бегает где-то неподалёку, ничего страшного. Чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста.

Было очень неловко, что пришлось принять приглашение поесть, да еще и вынудила человека потратить свое время на приготовление бутербродов для меня.

— Молоко, сахар?

— Только молоко.

Илья сильно погрузился в свои мысли, отвечал он кратко и без эмоций, было заметно, что мужчина напряженно думает о чем-то важном. Несложно предположить, о чем. Насыпав в кружку растворимый кофе, он залил его кипятком, но не до краев, после чего влил немного молока и поставил передо мной. Вслед за кофе он поставил на стол разделочную доску, на которой лежали три толстых бутерброда.

— Я пойду позвоню, ты ешь, — с этими словами дровосек вышел из кухни, оставив нож и хлебные крошки на кухонной тумбе.

Несмотря на чувство голода, аппетита отсутствовал, но это не помешало мне съесть три бутерброда и выпить почти весь кофе, пусть и без особого удовольствия. Интересно, но, несмотря на происходящее, страха я больше не испытывала, Илья внушал чувство защищенности, да и верила, что Юлий меня на произвол судьбы не бросит.

Из-за закрытой двери так называемой спальни слышался приглушенный взволнованный голос дровосека, в позапрошлом году я тоже сидела на этой кухне одна, слушая, как с кем-то по телефону говорит Юлий. И это тоже было связано с Михаилом, но тогда впереди меня ждала поездка с классным парнем в классную страну, а что ждало меня сейчас – непонятно.

Я собрала грязную посуду и, стерев со стола и тумбы все крошки, пошла на улицу к умывальнику. Люка по-прежнему нигде не было видно.

— Люк! — позвала я. — Люк, ко мне!

Но пес так и не появился. Пройдясь по участку, собаку я нигде не нашла, так что вернулась в дом. Илья все еще с кем-то разговаривал, достав свой телефон, я решила написать маме, на почте как раз висело одно письмо. У них с Хэнком все было хорошо, мама прислала их совместное селфи на фоне пляжа в Калифорнии. Глядя на фото, я почувствовала легкий укол зависти. Как бы мне хотелось быть сейчас там, в Америке, с мамой, гулять по красивым местам, наслаждаться жизнью, почувствовать себя героиней одной из тех американских книжек или фильмов, которые я читала и смотрела, соответственно. Мне очень нравились Штаты, я скучала по маме, и мне так хотелось уехать подальше от всех этих ментовских страстей, от Михаила, от Юлия с Настей, от бабушки с отцом. Жаль, что в тот момент невозможно было это сделать.

Мама писала, что в Калифорнию они приехали всего на пару дней по работе Хэнка, но ей очень понравился этот штат, и она бы хотела побывать здесь еще раз, желательно со мной, однако, жить бы там не осталась. Рассказав о том, как у них дела, спросила о моих. Я написала ей, что собираюсь на какое-то время поехать к подруге, и не знаю, будет ли там ловить интернет. Про неприятного незнакомца и Михаила, естественно, я не сказала ни слова.

Илья закончил свой разговор и вернулся на кухню.

— Люка нигде нет, я волнуюсь, — сказала я сразу же, как только увидела мужчину.

По щеке прокатилась предательская слеза, и я аккуратно стерла её, чтобы не размазать тушь, хоть та и была водостойкой.

— Ну ты чего? — спросил Илья. — Всё нормально будет. Пойдем, поищем его вместе?

Кивнув, я встала с табуретки и подошла к мужчине, все также глядя вниз. Было так грустно и тоскливо… Но я действительно очень пыталась это подавить, и не бесить никого своим плохим настроением.

— Никуш?

Ничего не ответив, я уткнулась в грудь Ильи. Это был просто импульс, желание, которому решила повиноваться, ни о чем в тот момент не думая. Мужчина приобнял меня одной рукой за спину, а другой слегка поглаживал по голове. От него приятно пахло, но разгадать этот запах по-прежнему не удавалось, лишь возникали ассоциации с силой, лезвием ножа, хладнокровностью, черным перцем и кожаным салоном дорого автомобиля. Мы ничего не говорили друг другу, просто молча стояли так какое-то время. Я даже не плакала, если не считать еще пары одиноких слезинок.

— Пойдем найдем Люка? — почти шепотом сказал Илья.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Отстранившись от него, я вытерла тыльной стороной ладони, не успевшие высохнуть слезы, и мы вышли на улицу. Илье было достаточно один раз громко позвать пса, как через несколько секунд тот сразу же показался из-за дома и подбежал к хозяину. Интересно, где был Люк, когда его звала я?

Спустя полчаса мы сидели на пластиковых стульчиках за домом, пёс мирно лежал рядом с ногами дровосека.

— Есть один вариант, куда можно поехать. Но нужен еще день-два.

— Почему? Там что, занято? — спросила я, разглядывая медную бороду мужчины.

— Вроде того, надо кое-что уладить сначала.

— Эти пару дней я побуду дома?

— Нет, небезопасно, — Илья посмотрел на траву и задумчиво почесал голову.

— А где тогда? Здесь, у тебя?

— Николь, понимаешь, даже я не всемогущий супермен, — отозвался он, глядя мне в глаза. — Пока есть только один вариант: квартира моей тети в Подмосковье. Побудете пару дней там, потом мы отвезем вас в другое место загород.

— Нас? Нас – это кого? — спросила я, хотя уже и так догадалась, о ком идет речь, просто не хотела в это верить.

— Тебя и Настю.

Увы, да, Илья подтвердил мои опасения. Нас с Настей собирались закрыть в одном помещении. Супер. А какой тогда смысл меня прятать? Она же заживо сожрет. Впрочем, я надеялась, что дом окажется большим, и мы не будем пересекаться.

Но и это еще не всё. Ехать к тёте Ильи нам предстояло вчетвером в одной машине, что тоже звучало весьма напряженно. Для себя я решила, что общаться с Настей буду по минимуму, и постараюсь избежать конфликтов. Однако, если вспомнить, как она на меня смотрела в прошлый раз, на мир, дружбу и жвачку особо рассчитывать не приходилось. Впрочем, девушку можно понять.

Юлий с Настей приехали к девяти вечера, мы с Ильей в это время сидели в комнате с диваном и телевизором и болтали о жизни, ни о чем и обо всем одновременно. Этот человек нравился мне всё больше. Люк, лежащий рядом с нами, лишь поднял голову, когда ступеньки терраски заскрипели, но к двери не побежал, видимо, он понял, почувствовал, что свои.

Первым в комнату вошел Юлий, он был привычно был одет в черные джинсы и тонкую черную кофту, Настя появилась через пару секунд, она остановилась в дверном проёме, прислонившись к косяку и сложив руки на груди. Облегающие бежевые штаны и белая майка подчеркивали красивую фигуру, в руках она держала черный пиджак. Я никак не могла понять, у нее от природы смуглая кожа или это загар?

Парень внимательно посмотрел мне в глаза.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — тихо ответила я, поддерживая зрительный контакт.

Меня немного потрясывало, я все еще не могла спокойно реагировать на зеленоглазого козла-красавца. На девушку не смотрела, но чувствовала, что она сверлит меня взглядом, как и тогда на кухне.

— Ну что, как решили, к тете Альвине? А потом под Питер? — спросил парень, обращаясь к Илье.

— Под Питер? — переспросила я.

Настя закатила глаза.

— Да. Там есть дом за городом, — ответил мне Юлий.

— Да, — Илья повернулся к нему, — давай сейчас поедем? Пока не очень поздно. Ехать нам часа два, как раз к одиннадцати примерно приедем.

— Почему не утром? Я так устал… — сказал молодой человек, посмотрев на потолок.

— Опасно. А если они приедут? Не факт, что мы сможем что-то сделать.

Мы с девушкой пересеклись взглядами, но она тут же отвела глаза. Свою неприязнь ко мне Настя и не пыталась скрыть. Да, я могла её понять, но неужели ей самой комфортно было бы жить всё это время на ножах?

— Сядешь за руль, Беркут? Я правда очень устал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Настя положила руку Юлию на предплечье, выразительно глянув на меня. На удивление, он отошел на шаг, сменив позу, так что ладонь девушки соскользнула. Интересно, это было специально или нет?

— Конечно, не вопрос. Кофе будете? Насть, как бабушка?

— В порядке, — спокойно ответила та, — от кофе не откажусь.