Песнь Пустыни - Sleepy Xoma

- Они бы не вырвались из гибнущего города - и все остались бы там, - улыбнулась близняшка.

- Вот-вот, - к разговору подключился Малоун, в голосе которого звучало куда меньше почтения, - парень, не накручивай себя, ладно? Ты не Морриган и не можешь всем помочь. Ты человек… Хм. Почти. Мы живы – и это главное. Гормлейт и других жалко, но так что ж? Помирать всем теперь?

Один за другим коленопреклонённые беглецы поднимались, обступали нас, и каждый – каждый! – произносил слова утешения.

Эти люди, потерявшие всё - друзей, любимых, дом, страну, саму человечность, не унывали и не сдавались. До самого конца они упрямо шли вперёд, а когда не смогли – пошли на крайние меры.

И, тем не менее, не озлобились и не винили окружающих. Редкость даже для Земли, что уж говорить про это гнусное местечко.

Я улыбнулся и постарался хотя бы немного привести чувства в порядок. Получалось так себе – эмоции скакали, будто на качелях, и не думали растворяться во всепоглощающем дзене. Прямо как во время недавнего испытания, честное слово!

Так или иначе, но спустя пару минут я мог соображать более-менее здраво. У нас ещё будет время обдумать всё, отрефлексировать обдуманное и проговорить отрефлексированное. Айш-нор задолжал мне долгую и обстоятельную беседу, и на этот раз я выбью из него ответы.

Сейчас же…

- Предлагаю отдохнуть до утра, с рассветом же отправимся в путь, - широко улыбнулся я. – И дайте кто-нибудь воды. Пить ужасно хочется.

***

Когда солнце встало-поднялось высоко-высоко Гелтах вышел-выбрался из укрытия и подошёл-прокрался к месту стоянки-ночёвки.

Он долго, очень долго исследовал-проверял всё.

Сомнений не было!

Не осталось!

Не…

Гелтах задрал голову к небу-солнцу, и яростный рёв его разнёсся над пустынными землями.

- Нет! Нет!! НЕ-Е-Е-ЕТ!!!

Он бился-ударялся головой и кулаками о твёрдую почву. И кричал, кричал, кричал, глядя на догорающий костёр, в котором рассыпались, обращаясь в пепел тела-останки.

Пламень этот был зажжён Чёрным Вороном, и Гелтах не смел подойти-подобраться ближе. Он уже потерял-лишился руки, и пустота в левом рукаве напоминала о глупости-неосмотрительности.

Судия был опасен, куда опасней, чем хотел показать-раскрыть остальным, с ним нужно считаться. Особенно теперь.

Гелтах ещё раз проверил-исследовал всё и снова закричал-завыл от обиды.

Все! Они все превратились-стали палачами! А значит, нет больше вкусных-сладких детишек с мягким мясцом и нежными косточками, которые было так приятно обсасывать-глодать, разгрызая и выпивая костный мозг. Есть лишь вонючие куски демонической дряни, жрать которую он не станет и под страхом смерти.

А те, кто не пережил перерождение… Он взглянул на догорающий костёр и скрипнул зубами. Да, с тел тех эта раскосая сука, эта шлюха Иггириасста сняла вкусное мясцо и теперь будет наслаждаться-пировать! А он, он… Он останется голодным!!!

От несправедливости хотелось плакать и выть. И он заплакал. И завыл.

Но увы, стенания-стоны не помогали. Мясцо, ради которого пришлось пожертвовать столь многим, безнадёжно испорчено. О, если бы он только мог выйти в мир, покинуть свое убежище, но… Гелтах слишком хорошо знал-ведал, что будет в этом случае.

Страна к востоку от Пустоши слишком важна-нужна проклятым паладинам Эйри, да будут пожраны их кишки червями! И они выяснят-найдут, обязательно!! А если и нет… Повеление господина абсолютно. Как может жалкий-слабый слуга вроде него противиться мощи великого?

Сказано ему было: «живи в Великой Пустоши, пока не призову, и носа не смей казать за ей пределами». По слову и быть.

Так много лет без на диете из немногочисленных путников-бродяг, забирающихся-попадающих в Пустошь! Так голодно! Так одиноко! И вот появилась возможность полакомиться сладким детским мясцом, точно птица удачи пролетела-пронеслась над его головой. Но увы, она лишь задела хвостом и умчалась в незримые выси, оставив бедного-несчастного Гелтаха оплакивать свою судьбу-юдоль.

Он распробовал лишь двух детишек, их сладкий вкус разбередил старые раны. Раскрыл истинный голод.

Гелтах надеялся, что сумеет добраться до остальных, несмотря на охрану, но… Теперь всё пропало. Дело сделано. Еда превратилась в мусор-отбросы.

Но как такое возможно? Лишь один из тысяч, десятков тысяч проходит отбор! Какое чудо смогло сотворить подобное? Как?

Ответ был-имелся, и Гелтах знал его.

Пожиратель нашёл на земле следы крови, лизнул, не обращая внимания на песок, сплюнул.

Да, да, это тот мальчишка!

Тот экзекутор!

Он проливал здесь кровь, а зачем бы это делать слуге Судии? Ответ может быть лишь один! Этот мерзавец – проводник, что позволяет обращаться иным.

Новый крик ярости пронзил небеса, Гелтах лупил кулаками по слабо заметному пятнышку, оставшемуся, видимо, от ритуала, когда мальчишка резал руку, дабы напоить своей кровью принявших кровь зверей Судий! Этот… этот наглец посмел лишить его вкуснейшей еды!

Гелтах скрипнул зубами и по-звериному ощерился, посмотрел-взглянул в сторону, куда отправился караван.

И мальчишка выбрался из ловушки, причем не один, а вместе с подружкой-спутницей. И она замечала-чувствовала его присутствие. Не один и не два раза ловил он на себе заинтересованный взгляд и уходил от слежки одному ему известным-ведомым способом.