История Персидской империи - Альберт Олмстед

Расчеты Набуриманни были такими точными, что у нас нет причин ожидать какого-то значительного продвижения вперед на протяжении жизни одного-двух поколений. На самом деле существуют несколько астрономических текстов, которые, по-видимому, относятся к непосредственно следующему периоду. Один из них, датированный благодаря современным вычислениям 425 г. до н. э., является простым примером использования системы Набуриманни на практике. Это совершенно современный «календарь», содержащий заранее вычисленные даты, которые представлены в форме таблицы.

Горизонтальные линии делят каждый месяц. Эти линии пересечены вертикальными линиями, которые образуют две колонки. Левая колонка показывает длину предыдущего месяца — 29 или 30 дней — и тем самым фиксирует появление следующей новой луны. Затем мы узнаем день полнолуния — это или четырнадцатый, или пятнадцатый день, а потом указан день последнего появления в небе старой луны. Колонка справа указывает день, когда пять планет и Сириус «сияют» в гелиакическом восходе или «входят» в подземный мир в момент своего последнего заката в конце своего периода обращения.

Каждое из этих вычислений правильно до дня, что является доказательством того, что даже в те древние времена вавилонские астрономы обладали точными таблицами периодов обращения планет. Таким же точным является вычисление дня осеннего равноденствия — 27 сентября. Однако летнее солнцестояние, выпадавшее на 29 июня, опаздывает на один день. Солнечное затмение 23 октября нельзя было увидеть в Вавилоне, потому что оно произошло после заката солнца; астроном знал это, но ради полноты картины он включил его в таблицу, хотя и не побеспокоился повторить свои вычисления. С другой стороны, лунное затмение было полным, и его можно было увидеть в Вавилоне. Согласно современным подсчетам, оно началось в 18 часов 36 минут (время вавилонское), в то время как по вавилонским данным оно имело место лишь на четыре минуты раньше!

Даже убедившись в точности этих вычислений восхода и захода планет в этом обычном «календаре», мы не готовы к более совершенному учебнику, который представляет нам короткие и длинные «световые дни», периоды обращения планет-богов. Период луны составляет 684 года — относительно несложное вычисление. У Юпитера длинный период составляет 344 года; на самом деле Юпитер делает 29 обращений плюс 4° 33 ' за 344 года, тогда как 344 обращениям Солнца не хватает 19'. Это удивительно хорошие показатели, хотя двенадцатилетний период лучше, а восьмидесятитрехлетний еще более точный; его короткий период составляет 63 месяца 10 дней. Различные периоды приписываются Венере: 7 дней, 14 дней, около 21 дня, 63 месяца и 20 дней, тогда как благодаря более тщательным вычислениям огромный период достигает 6400 лет. Марсу приписывается короткий период, равный 65 месяцам, и длинный, равный 284 годам. Наш астроном понимал непостоянство этой планеты, но его большой период более точен, чем обычный, равный 79 месяцам, так как если мы вычтем 2 дня из 284 юлианских лет, то Солнце будет делать 284 оборота плюс 11 ', а Марс — 141 оборот плюс 1°22′. Чтобы получить большой период Сатурна, наш астроном умножил на десять пятидесятидевятилетний период, затем вычел лишние 1°13′; его очевидная ошибка — 38' — не может дискредитировать древних ученых, так как современные астрономы подсчитали, что под влиянием возмущений Юпитера в течение 930 лет период планеты может отклоняться от своего среднего значения на 49' 10" в плюс или минус.

Афины заново устанавливают связь с астрономией Египта

Ионийское восстание, его продолжение в Греко-персидских войнах и ответные нападения Делийской лиги нарушили связь со странами, находившимися под властью Персии. Поддержка Афин мятежного Египта открыла снова дорогу к Нилу. Вскоре после 459 г. до н. э. пифагореец Энопид с Хиоса, молодой современник Анаксагора, был среди тех, кто посетил Египет. Ему довелось своими глазами увидеть разлив Нила, и на основе этого полученного знания он развил необычную теорию относительно его причины. Он также учился там у геометров и решал определенные задачи, которые, по его мнению, оказались бы полезными для астрономии. Анаксимандр впервые привлек внимание греков к тому необычному факту, что эклиптика имеет угол наклона. Энопид провел демонстрацию, хотя его предположение, что Млечный Путь представляет собой сгоревшие остатки прежней орбиты солнца, так и не было принято.

Календарная реформа Энопида

Однако Энопид был более известен своей реформой календаря. Он безоговорочно принял календарь своего учителя, такой прекрасный и логический. Его пребывание у египтян заставило его осознать, что их астрономы ошибаются. Согласно египетским астрономическим канонам, год состоял не из 364,5 дня, а из 365 и одной трети. Как верный пифагореец, Энопид столкнулся с необходимостью доказать, что вера его сподвижников находится в полном согласии с самыми последними достижениями науки.

Основание нового священного цикла было логической схемой числа 59. Это прекрасное число можно было сохранить, если бы Энопид принял настоящую длину года как 365 и 22/59 дня — этот «довесок» был почти точно равен одной трети дня, то есть 8 часам и 57 минутам. Таким образом был спасен пятидесятидевятилетний цикл, хотя и за счет еще более красивой комбинации 9 × 9 × 9 (месяцев), что давало 729; число месяцев в цикле тогда становилось 730, каждый из них увеличивался до 59 и 44/730 суток, а общее количество дней и ночей составляло 43,114.

Этот компромисс не имел успеха. Ученые не обратили внимания на попытку реабилитировать пифагорейский «большой год», хотя философы вроде Платона, возможно, еще питали к нему уважение. В измененной форме о нем могли забыть даже быстрее, если бы Энопид в 456 г. до н. э. не изобразил свой «большой год» на бронзовой табличке и не представил ее на обозрение тех греков, которые умели читать, когда те собрались со всех уголков Земли, чтобы своими глазами увидеть гораздо более волнующие Олимпийские игры.

Демокрит из Абдеры

Те же самые причины, которые открыли Египет Энопиду, открыли его также и более великому ученому Демокриту из Абдеры, которому после долгих лет странствий было суждено оказаться в более цивилизованных странах Леванта (общее название стран Восточного Средиземноморья. — Пер.). Позднее он подытожил свои путешествия в «Кругосветном плавании по океану». Подобно другим, эта книга утрачена, но мы можем проследить маршрут его путешествий по названиям его трактатов (список которых сохранился); то, что Демокрит узнал во время своих путешествий, составило основу многих его публикаций.

«Фригийский трактат» доказывает знание внутренних областей Малой Азии. Пять лет научных занятий (возможно, после 459 г. до н. э.) с египетскими жрецами, которые были геометрами и астрономами, оставили свой след в виде ряда математических и астрономических исследований. Трактат «О жителях Мероэ», тогдашней столицы Эфиопии, показал его интерес если не к поездке, то просто к этой далекой стране в верховьях Нила.

На протяжении нескольких лет после так называемого трактата «Мир Каллиаса» (449 до н. э.) житель Абдеры, подданный Афинской империи, имел возможность свободно путешествовать по империи соперников-персов. Демокрит воспользовался этой возможностью и из Египта отправился в Вавилонию. К этому времени изначально слово, обозначавшее представителя этнической группы «халдей», получило значение «мудрый человек», а в этом веке — особенное значение «астроном». Поэтому Демокрит подвел итоги своих исследований в «Халдейском трактате». Другой научный труд был озаглавлен «О священной письменности вавилонян»; этим он имел в виду, разумеется, не египетские «иероглифы», а вавилонскую клинопись.

Способен ли был Демокрит на самом деле читать глиняные таблички в оригинале? Мог ли он разобрать числа и несколько идеограмм формального характера, необходимые для того, чтобы понять таблицы, которые выдающиеся современные ученые посчитали всем, что было нужно, или он положился на переводы?

Такие вопросы уносят нас далеко за границы истории науки. Демокрит увидел на стеле — что в данном случае должно означать клинописную табличку — высказывания мудрого Ахикара. Среди знаменитых нравоучительных изречений, приписываемых и Ахикару, и Демокриту, можно привести следующие: «Собачий хвост дает собаке пищу, ее челюсть — камни. Не позволяй своему соседу наступать тебе на ногу, чтобы завтра он не наступил тебе на шею. Не будь слишком медоточив, чтобы тебя не проглотили; не будь слишком язвительным, чтобы тебя не выплюнули. Лучше споткнуться ногой, чем запнуться языком. Свинья отправилась купаться вместе с господином; когда она вышла, то увидела грязную лужу и извалялась в ней». Были ли эти не слишком трудные для понимания мудрые высказывания прочитаны в оригинальной клинописи? Или он был знаком с переводом на арамейский язык, сделанным евреями из Элефантина? Или все, что он знал, он почерпнул из каких-нибудь поговорок Ахикара, включенных в басни фригийского раба Эзопа? В конце концов, мы задаем вопрос: следует ли сохранившиеся цитаты отнести к «Фригийскому трактату»?