Мусульманская дипломатия в России. История и современность - Роман Анатольевич Силантьев

антисионистские заявления Аширова он никак не мог — это означало бы политическое самоубийство как в арабском мире, так и среди большей части адептов Совета муфтиев. Поддержка же своего прямолинейного сопредседателя сулила Гайнутдину глубокое неудовольствие властей и автоматический выход из процесса межрелигиозного диалога. Поэтому московский муфтий молчал до последнего, а на его сайте повторялась дежурная фраза о том, что «официальная позиция Совета муфтиев России вырабатывается и принимается коллегиально, и озвучивается Председателем СМР или уполномоченными на это лицами», а ответственность за конфликт возлагалась на журналистов и иных провокаторов, среди которых был назван почему-то епископ Егорьевский Марк, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата60.

Развивающийся конфликт пыталась урегулировать Общественная палата, однако на посвященное ему заседание представители Совета муфтиев не пришли, что не помешало членам комиссии по межнациональным отношениям и свободе совести принять антиашировское заявление. Впрочем, в самый острый момент конфликта его стороны удалось помирить — главный раввин России Берл Лазар и муфтий Равиль Гайнутдин при посредничестве целого ряда высокопоставленных лиц встретились и приняли совместное заявление, в котором даже никого не осудили. В обмен на прекращение конфликта муфтий Равиль Гайнутдин пообещал Берлу Лазару если не избавиться от Нафигуллы Аширова полностью, то хотя бы вывести его из числа сопредседателей Совета муфтиев61.

Казалось, главе Совета муфтиев удалось сохранить лицо, с наименьшими потерями пережив столь щекотливую ситуацию, однако входящий в Совет муфтий Карелии Висам Бардвил имел особое мнение на этот счет. На следующий день после долгожданного примирения он активно поддержал своего коллегу Аширова, с новыми силами обрушившись на «преступный сионизм». Возмущенные иудеи вновь запросили официальную реакцию Совета муфтиев, где им традиционно ответили «о лицах, имеющих право выражать официальную позицию Совета», Висама Бардвила не осудили, однако пообещали подобных высказываний впредь не допускать62.

Это обещание продержалось ровно сутки — до того момента, когда Нафигулла Аширов расставил все точки над «I», заявив, что ФЕОР устроила провокацию против мусульман, ввела в заблуждение Равиля Гайнутдина, в то время как подавляющее большинство мусульман России искренне не любят сионистов. «Я уверен, что он (московский муфтий) никогда не будет осуждать тех людей, которые осуждают преступления сионизма», — прямо заявил Аширов «Интерфаксу»6'1.

В итоге ФЕОР официально прекратила отношения с Советом муфтиев России, о чем в январе 2009 г. упомянул его председатель, главный раввин Берл Лазар. «Мы полагаем, что в Совете муфтиев России есть радикальные силы, а г-н Гайнутдин, к сожалению, не контролирует ситуацию. Он заверял нас, что не согласен с муфтием Ашировым, мы это слышали многократно. Поэтому реально, практически, мы с Советом муфтиев не сотрудничаем. Когда мы получаем от них приглашения, мы их не принимаем. Я общаюсь с г-ном Гайнутдином как с одним из муфтиев», — заявил он в интервью газете «Известия»64.

   1 сентября 2005 г. глава ДУМ Нижегородской области Умар Идрисов в своей речи, посвященной годовщине трагических событий в Беслане, произнес следующую фразу: «В октябре 1552 г. русское воинство, напутствуемое духовенством, получило разрешение на резню всех татар мужского пола в Казани, всех, кто был выше колесного обода», чем фактически приравнял православное духовенство к духовным лидерам террористов- детоубийц.

Осенью того же года на официальном сайте Нижегородского муфтията появились материалы, которые резко критиковали празднование Дня народного единства, обвиняя Русскую Православную Церковь в его некорректном лоббировании, сообщали об антиисламском сговоре Московского Патриархата с властью и призывали мусульман оказать влияние на выборы следующего Святейшего Патриарха Московского и всея Руси. В итоге в декабре 2005 г. Нижегородская епархия выступила со следующим заявлением: «В последнее время некоторые представители Духовного управления мусульман Нижегородской области (ДУМНО) выступили с заявлениями, которые дестабилизируют сложившиеся межконфессиональные и межэтнические отношения в регионе. В связи с этим Нижегородская епархия Русской Православной Церкви заявляет, что Нижегородскую область всегда отличали веротерпимость, межрелигиозный мир и взаимное уважение традиционных для нашей страны религиозных сообществ. Подобного рода безответственные действия представителей Духовного управления мусульман Нижегородской области являются провокационными и направлены на разжигание межнациональной и межконфессиональной вражды. Нижегородская епархия выражает серьезную озабоченность в связи с вышеизложенным и призывает все здоровые силы общества противостоять участившимся попыткам расшатать стабильную политическую и религиозную ситуацию в регионе», — после чего прекратила все отношения с ДУМ НН и НО66.

Данный случай официального разрыва отношений между православными и мусульманами стал первым в новейшей истории России. И, по всей видимости, не последним — культура межрелигиозного диалога быстро падает, о чем с обеспокоенностью говорил Межрелигиозный совет России весной 2008 г.67 Острых моментов в православно-мусульманских отношениях в России со временем станет только больше, поэтому одной из задач мусульманской дипломатии на этом направлении станет выработка новых форм диалога и устранение от участия в нем откровенных христианофобов.

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл о взаимоотношениях с мусульманскими центрами России

Ваше Высокопреосвященство, какие разногласия возникли на заседании Межрелигиозного совета России 22 марта между делегациями Центрального духовного управления мусульман России и Совета муфтиев России? Какие трудности в целом приходится преодолевать в процессе работы Межрелигиозного совета?

На последнем заседании Межрелигиозного совета России (МСР) действительно произошел небольшой инцидент. Муфтий Равиль Гййнутдин покинул заседание, сославшись на неотложную встречу, в момент, когда возникли разногласия между ним и представителями Центрального духовного управления мусульман России. Этот поступок досточтимого хазрата не привел к скандалу и не сорвал заседания, однако оставил неприятный осадок у большинства участников встречи. Трудно было не согласиться с муфтием Гкйнутдином, что Межрелигиозный совет не может быть ареной для выяснения отношений на внутриконфессиональном уровне, однако обмен обвинениями между представителями различных исламских организаций стал, к сожалению, обычным делом на заседаниях МСР.

Непростая ситуация, сложившаяся в исламском сообществе России, уже давно создает серьезные трудности для ведения полноценного межрелигиозного диалога. Впрочем, Центральное духовное управление мусульман России и Совет муфтиев России выступили равноправными учредителями МСР наряду с Русской Православной Церковью, Конгрессом еврейских религиозных общин и организаций России и Буддийской традиционной сангхой России. Изначально предполагалось ввести в президиум МСР по два представителя от каждой религии, чтобы, с одной стороны, равно представлять оба мусульманских центра, а с другой — не создавать конфессионального диспаритета. В дальнейшем, однако, эта схема не оправдала себя, поскольку в этом случае в Совете не были бы представлены муфтии Северного Кавказа, Татарстана, Тюменской области и других регионов, которые имеют собственные независимые управления и представители которых подчас высказывали пожелания о самостоятельном участии в работе МСР. На последнем заседании Совета был предложен новый формат президиума,