Тени прошлого — тени будущего - Стас Северский

— До тебя еще не дошло, что происходит… Нам уже не нужны вопросы, Герф. Что бы Влад ни решил сделать — это будет не оружием, а страховкой.

— Черт! Сорг! То, что является страховкой в случае, когда ты с обрыва сорвался, может быть оружием, когда ты над обрывом стоишь!

— Мы уже сорвались, Герф.

— Это мозги у нас сорвались, а не мы! Если мы и сорвемся — только вслед за нашими сорванными головами!

— Мы сорвались — не важно отчего, это — факт. И осталось нам только постараться укрепить страховку до столкновения с дном этой бездны.

— Сорг! Здесь и без нас хватает раздору!

— «Полк без командира» и мятежные армии генерала Луна не получат от нас пополнения. И «тени» Скара не получат нас как наживу.

Влад положил руку мне на плечо — руку, сжимающую эту ужасную вечно холодную железку с уже проявленным драконом, держащим эту штуку такой же мертвой хваткой, как мой друг… Влад устремил мне в глаза синий огонь, скрывший его глаза… Я уже видел что-то похожее среди силовых полей меж перекрытий базы…

— Я рассчитываю на тебя, Герф…

— Я на тебя тоже! Ты посмотри, что с тобой! Что с тобой, Влад?!

Унхай, до сих под стоящий поодаль и спиной, обратил к нам побледневшее лицо и подошел ближе… Он всмотрелся Владу в глаза…

— Не смотри. Глаза уязвимы и пропускают эти лучи без препятствий. А это излучение уничтожает наш разум быстрее химических ускорителей.

— Это не бред, Унхай.

— Бред будет позже. Отойди от шахты. И ты, Герф. Те, кого создал Штрауб, не должны долго быть под лучами пустынь.

— Что это значит?

— У всех нас разные пороги устойчивости к разным агрессивным факторам. Мне не так страшно солнце, как Соргу или Нору, которых создал Хантэрхайм, но сияние севера губит меня, как солнечный свет — их. Мы все получаем разные ожоги… А ты, Влад… Ты все время смотришь на этот чужой для тебя свет.

— Но со мной все в порядке…

— Ты только так думаешь.

— Я никогда прежде не мыслил так ясно.

— Это значит, что излучение наносит ущерб нейросистеме. Это сопротивление — схватка не на жизнь, а на смерть… Яды стимулируют иммунную систему, когда эти лучи…

— Но тогда яды становятся лекарством, Унхай…

— Они все равно остаются ядами и убивают в большей дозе. Не смотри больше на «чужой» свет.

Лесовский задумался… И я тоже… Вспомнилось как-то, что все его безумные идеи приходили к нему посреди какого-то чуждого излучения — что-то подобное было и в Небесном городе «золотых драконов»… Он всегда упорно всматривается во что-то невидимое, мучая мозги… и получает высокие дозы чего-то, что разгоняет его разум…

— Унхай, где создан Фридрих Айнер?

— Я не знаю, Влад. Это не имеет значения. Он — S9.

— Но он другой… он мыслит не так, как офицеры его ранга.

— Он просто дефектный.

— По стандарту S9. Но, Унхай, Ульвэр тоже такой… А ему должна принадлежать власть над нашим будущим…

— Ульвэр будет великим правителем.

— Но если об этом не знать, он просто командир, поступающий так, как вздумалось ему, а не всем остальным.

Унхай, подумав, кивнул головой…

— Выходит, Унхай, Айнер может быть командиром, неоцененным сейчас, но бесценным в будущем…

— Цены не имеет только то, что никто не ценит…

— А что если никто не может оценить сейчас и не сможет после?

— Значит, оценить некому или нечего…

— Некому? Может быть и так… Его способности не должны пропасть. Он сделает что-то…

— Это помутнение, которое кажется тебе прояснением, Влад. Это только жесткое излучение, которое повреждает разум и заставляет его посылать беспорядочные бесчисленные сигналы хаосу перестроенной ожогом нейросети. Закрой глаза затемнителем и молчи, Влад.

— Но я говорю правду, Унхай.

— Ты говоришь то, что думаешь.

— Но это правда… Ты знаешь, что офицер-S9 с особым, еще и разогнанным, разумом способен совершить…

— Все верно, Влад, этот командир, находящийся постоянно под жесткими стимуляторами, как все мы, способен совершить то, что не сделает никто иной, — как все мы здесь. Но не путай помутнений с прояснениями и помни, что опасно и то, и другое. Будь осторожней, ты ступаешь на грань…

— Ты поможешь мне пройти, я знаю, Унхай.

— Мешать тебе я не стану.

— У тебя другие знания, Унхай, ты должен не только не мешать…

Влад направил сержанту в глаза синий огонь, который бесследно исчез, поглощенный чернотой глаз «дракона», которые вбирают без отдачи все, как черные дыры…

— Не делай этого, Влад. Иначе мне придется противостоять тебе. Огонь убеждения будет замечен и Скаром, и его «тенями». Не применяй этих методов внушения.

— Унхай, я и не думал…

— Ты сделал это. Будь осторожнее с этой силой… Особенно, пока не научишься подчинять ее.

— С этой силой?

— Значит, ты не умеешь и выявлять ее…

— Я не понимаю тебя…

— Ты способен подавлять и подчинять чужой разум — и делать это быстрее других. Скар не оставит такой способности без внимания.

— Это не внушение, Унхай! Я просто думаю и поступаю, как считаю нужным…

— И остальные поступают, как ты считаешь нужным.

— Нет… Герф… Он почти никогда не…

— Поэтому со временем он станет лучшим нашим бойцом и разведчиком.

Мы с Владом оба замерли, затаив дыхание… Мне и в голову не приходило, что он… А теперь мне в голову пришло, что проблемы у нас будут похожие — по тупой причине, но с серьезными последствиями. Мне стало не по себе, еще когда Хорн нашу команду определил — «мертвец», «зверь» и «человек»… Теперь я понял, что нам, только что пришедшим в этот ад, в команде отведено особое место… На ум идет только одно определение наших позиций — переменное лидерство… Что это такое и как с этим поступить, понятия не имею… От этого становится по-настоящему жутко… Я знаю, что делаю, но не понимаю, что происходит… А Влад — он знает, что происходит, но не понимает, что делает… А главное — нам ничто не дает времени, выбора… Будто что-то переставляет нас против нашей воли, и мы так безучастны к этой перестановке, что не способны ничего сделать с вызванной ей перестройкой всего остального… Что-то — вернее, когтистый холодок за грудиной, подсказывает мне, что Влад пойдет дальше… и остальные пойдут за ним дальше… неизвестно только куда. Я, конечно, пойду за ним и в эту чертову бездну, в которую он ринулся очертя голову в который уже раз… и в который раз постараюсь его вытащить — вместе со всеми остальными, рванувшими за ним. Только мне поторопиться надо, не то рванувших за ним сорвиголов станет больше… Ведь на дне этой чертовой бездны нас будет дожидаться Скар и его «тени» — его каратели и ликвидаторы…

Унхай снял перчатку и протяну руку к пачке сигарет, судорожно сжатой у меня в руке… Но я так решительно сжал кулаки, что выбить у меня сигареты теперь так же сложно, как оружие… Пытаюсь разжать окостенелую от решимости и холода руку, но не выходит… Влад решил мне помочь пристальным синим пламенем, брошенным мне в глаза… Я так дернулся под его кошмарным взглядом, что сигареты упали к ногам Унхая… вместе с этой проклятой железкой, которую уронил Влад… Мы одновременно собрались поднять трубку, но Унхай пресек наше движение… Он припал на колено перед схваченной драконом трубкой… Долго смотрел и, бережно взяв, поднял… Влад в ужасе замер… А Унхай, сжав тонкий рот в едва заметную черту, перевел на него твердый испытующий взгляд…

— Откуда ты взял это?

— С одного из разгромленных объектов Син.

— У врат был дракон?

— Так точно, сержант.

— Ты взял это без доступа?

— Так точно. Хранилище было разомкнуто.

— Он очищен?

— Разъясните, сержант.

— Носитель очищен?

— Носитель?..

— Это древний носитель информации. Он очищен?

Влад побледнел пуще прежнего…

— Мне об этом неизвестно.

— Он проверен?

— Так точно.

— Кем? Когда?

— Взводным командиром…

— Ясно.

Унхай сжал трубку крепче, заметив, как порывисто Влад вскинул руку…

— Верните мне это… Это только инструмент…

— Зачем он тебе?

— Он звучит.

— Нет.

— Он звучит.

— Нет. Не лги.

Унхай слишком суров, чтобы ему прекословить, но Влад только зубы стиснул покрепче, чтобы продолжить…

— «Спутник» Ульвэра заставил его звучать. Его нужно только включить…

Унхай едва заметным движением подключил эту штуку, но из-под его руки звук не пошел — только незнакомый просвет… Он пробежал искрой по чешуе четко видимого дракона, остановившись огоньком у него в лапах…

— Он действительно перенастроен. Но его не размыкали.

— Что это значит, Унхай?

— То, что он хранит под сложным кодом «знание золотых драконов» — все, что было известно нам тысячелетьями и что мы узнали позже. Здесь все, что мы знали до того, как пал Син.