Альфеус Хаятт Веррилл. Повести и рассказы - Алфеус Хайат Веррил

существ, которых не смогли уничтожить порох и пули, ядовитые газы и все другие средства уничтожения. Затем было предложено утопить их, и хотя доктор Фарнхэм открыто высмеивал эту идею и связанные с этим расходы, никого нельзя было заставить поверить, что эти существа действительно невосприимчивы к смерти в какой бы то ни было форме. Вскоре, за огромные деньги была построена плотина через реку, протекающую в том районе, и в течение нескольких дней вся территория была затоплена. Но в конце концов живые мертвецы остались такими же живыми, такими же дикими, такими же неразумными и такими же страшными, как и всегда. Как ни странно, ни одно из этих существ так и не было захвачено в плен. В двух случаях они были схвачены, но каждый раз существа буквально вырывались на свободу, оставляя оторванную руку или кисть во владение своим похитителям. И эти фрагменты плоти, ко всеобщему ужасу и изумлению, продолжали жить.

Было неописуемо ужасно видеть, как отрубленная рука извивается и корчится, видеть, как напрягаются мышцы, а пальцы сжимаются и разжимаются. Даже будучи помещенными в банки со спиртом или формальдегидом, конечности продолжали сохранять жизнь и подвижность, и, наконец, в полном отчаянии чиновники похоронили их в бетонных глыбах, где, по их мнению, бессмертные фрагменты конечностей могли продолжать выживать и корчиться, пока бетон не растрескается.

Глава IX

Однако были проведены напряженные исследования и наблюдения за живыми мертвецами, и в конце концов было признано, что доктор Фарнхэм был прав и ни в малейшей степени не переоценивал сверхъестественные свойства существ. И также было признано, что его теории относительно их состояния и действий были в основном правильными. Их нельзя было убить никакими известными способами, это было окончательно доказано. Они могли существовать без видимых побочных эффектов, даже будучи ужасно изуродованными и даже безголовыми. Их можно было буквально разрезать на куски, и каждый фрагмент продолжал бы жить, и если бы две из этих частей соприкоснулись, они воссоединились бы и превратились в чудовищных, кошмарных, ужасных существ. Наблюдая за областью внутри барьера через мощные окуляры, наблюдатели видели многие из этих вещей. Однажды голова, соединенная с двумя руками и ногой, пронеслась по открытому пространству, как чудовищный паук. В другом случае появилось тело без ног и с двумя дополнительными головами, растущими из плеч, от которых были отрублены изначальные руки. И у многих относительно целых существ были руки, пальцы, ступни или другие части тела, растущие из ран на различных частях их тел. Ибо живые мертвецы, не имея способностей к рассуждению, все же инстинктивно стремились заменить любые части своих тел, которые они потеряли, и брали первый попавшийся человеческий фрагмент, который они находили, и прививали его к любой ране или обнаженной поверхности своей плоти. Как ни странно, хотя это было совершенно логично, как только вопрос был обдуман, те люди, у которых не было голов, казались такими же дееспособными, как и те, чьи головы оставались на плечах, потому что они были без каких-либо проблесков интеллекта, без разума и были просто машинами из плоти и крови, неконтролируемые мозгами, живые мертвецы не нуждались в головах. Тем не менее, у них, казалось, был какой-то странный подсознательный инстинкт, что головы все же нужны, и происходили ожесточенные битвы за обладание головой, которую два существа обнаруживали одновременно. Очень часто голова, когда ее приживляли на теле, была повернута задом наперед, и большой процент существ носили головы, которые изначально им не принадлежали. Более того, существа стали охотниками за головами, и отрубание голов друг другу стало их главным развлечением или занятием.

Поразительная скорость, с которой заживала самая ужасная рана, и невероятно короткий промежуток времени, необходимый для того, чтобы конечность или голова прочно приживались на месте, были совершенно сверхъестественными, но были объяснены доктором Фарнхэмом, который сказал, что в то время как обычно ткани нормальных людей частично отмирают и должны быть восстановлены, ткани живых мертвецов, замененные новообразованиями, оставались живыми, активными, со всеми неповрежденными клетками и, следовательно, мгновенно восстанавливались, в то время как септическая инфекция и вредные микробы не могли найти возможности воздействовать на здоровых живые ткани. Хотя сначала существа боролись и сражались день и ночь, но со временем они стали более миролюбивыми и редко сражались друг с другом. Когда это было впервые замечено, власти надеялись, что существа в конечном итоге станут разумными, но доктор Фарнхэм разочаровал их, и это было подтверждено в его заявлении медицинскими и научными работниками острова.

"Это логичный и ожидаемый результат, – заявил он, – во-первых, будучи лишенными разума или способности к дедукции и не имея возможности извлечь пользу из опыта, они просто исчерпали свои боевые возможности. И, во-вторых, большая часть из их числа – составные. То есть у них есть руки, конечности, головы или другие части их анатомии, принадлежащие другим людям. Следовательно, нападение на другое существо было бы равносильно нападению на себя. Это вопрос ни инстинкта, ни мозга, а просто реакция мышц и нервов на необъяснимое, но давно признанное клеточное распознавание или сродство, существующее во всей органической материи".

Поначалу также считалось, что живых мертвецов можно уморить голодом или, если они действительно бессмертны, что они могут быть настолько ослаблены нехваткой пищи, что их можно легко поймать. Но и здесь власти упустили из виду основные особенности ситуации. Хотя существа время от времени пожирали друг друга, и доктор Фарнхэм задавался вопросом, что происходит, когда неубиваемое существо пожирают его собратья, все же этот каннибализм казался скорее чисто инстинктивным актом, чем необходимостью. Обезглавленные члены сообщества, конечно, не могли есть, но они прекрасно существовали, и, наконец, до чиновников дошло, что когда существо действительно бессмертно, ничто смертное не может повлиять на него.

Тем временем на острове катастрофически не хватало провизии, и людей посадили на паек. Все понимали, что очень скоро возникнет необходимость разрешить судам заходить в порт чтобы привезти припасы, и, кроме того, карантин больше нельзя было поддерживать, не вызывая подозрений. Конечно, задолго до этого правительство пришло к осознанию того факта, что ужасную тайну острова нельзя хранить бесконечно. Но власти надеялись, что Эпидемия живых мертвецов может быть навсегда ликвидирована, прежде чем возникнет необходимость сообщить всему миру о проклятии, которое пало на Абилоне.

Если бы не его изолированное положение и тот факт, что новости об извержении достигли внешнего мира, и общественность предположила, что эпидемия, о которой сообщалось, была прямым результатом этого, истинные факты по делу давно стали бы достоянием общественности.

Теперь, однако, власти были