Упущенный шанс Сталина - Михаил Мельтюхов

С точки зрения германского руководства, цена сотрудничества с СССР была слишком велика. По мнению Гитлера, "Сталин умен и коварен. Он требует все больше. С точки зрения русской идеологии, победа Германии недопустима. Решение: разгромить Россию как можно раньше. Через 2 года англичане могут иметь 40 дивизий. Это может побудить Россию к совместным действиям с Англией"925. По справедливому мнению ряда авторов, ответом на это советское предложение стало утверждение Гитлером 18 декабря директивы № 21 "План Барбаросса"926, которым предусматривалось напасть на СССР 16 мая 1941 г. и молниеносно разгромить его.

В конце 1940 г. СССР активизировал свои отношения с Италией, чтобы, с одной стороны, попытаться использовать трения между Римом и Берлином для расширения советского влияния на Балканах, а с другой стороны, проверить честность Гитлера, ссылавшегося на необходимость учета мнения Муссолини в отношении Балканско-Черноморских проблем. Однако советско-итальянские контакты декабря 1940 — февраля 1941 г. показали, что Италия не играет самостоятельной роли в германо-итальянском союзе и сыграть на их противоречиях не удастся, и подтвердили, что советские интересы на Балканах и далее будут учитываться лишь на словах927. В ноябре 1940 — марте 1941 г. советско-германские противоречия явно обозначились на Балканах. Хотя официального ответа из Берлина на советское предложение не последовало, своеобразной "лакмусовой бумажкой" действительных намерений Германии стала ситуация, сложившаяся вокруг Болгарии. Несмотря на прямые заявления Москвы о советских интересах, Германия игнорировала их, добившись присоединения Болгарии к Тройственному пакту. Видимо, это наглядно показало советскому руководству, что его интересы в Европе не признаются Берлином, и 11 марта 1941 г. в новом оперативном плане Красной Армии на случай войны с Германией был установлен конкретный срок ее начала — 12 июня 1941 г. Это, однако, не мешало Москве продолжать дипломатическую борьбу на Балканах и в то же время демонстрировать нормальные отношения с Берлином. Так, 21 марта — 17 апреля 1941 г. германской военно-технической делегации было показано несколько советских авиазаводов, что должно было продемонстрировать, с одной стороны, доверие, а с другой — силу СССР928.

На советско-германских переговорах о заключении договора о границе в Прибалтике возникла проблема советской компенсации Германии за отказ от полосы литовской территории. В качестве компенсации Берлин настаивал на дополнительных советских поставках цветных металлов, но Москва, хотя и удвоила ранее предложенную сумму компенсации до 31,5 млн марок, заявила, что "уже обещанные в экономическом соглашении цветные металлы должны будут браться из национальных резервов, а поставка еще большего числа будет затруднительна". Тем не менее германское правительство старалось добиться единовременной поставки цветных металлов или было согласно принять половину этой суммы в золоте, а вторую — поставками цветных металлов. 8 января советская сторона предложила два варианта решения вопроса о компенсации. Первый вариант предусматривал уплату всей суммы в золоте, путем взаимных расчетов с вычетом из суммы германских платежей. Второй вариант предусматривал поставки цветных металлов на 1/8 суммы в течение 3 месяцев и плату 7/8 суммы золотом через расчет из немецких платежей. В итоге Берлин согласился на второе решение, и 10 января Шуленбург и Молотов подписали в Москве договор о советско-германской границе от р. Игорка до Балтийского моря, который подтверждал передачу Мемеля Германии929.

В тот же день было подписано расширенное экономическое соглашение, регулировавшее товарооборот между СССР и Германией до 1 августа 1942 г., согласно которому взаимные поставки должны были составить 620–640 млн марок, в том числе 141,33 млн марок по советским военным заказам. Германские поставки вновь начинались не одновременно с советскими, а с 11 мая 1941 г. В ходе экономических переговоров, начавшихся 28 августа 1940 г., выяснилось, что советская сторона, используя факт отставания германских поставок от советских, отказалась от некоторых своих заказов с длительными сроками поставки. В основном СССР стремился ограничиться заказами, которые могли быть выполнены в течение 8-10 месяцев, то есть до июля 1941 г. Здесь следует остановиться на проблемах советско-германских экономических отношений 1939–1941 гг., которые регулировались соглашениями от 19 августа 1939 г., 11 февраля 1940 г. и 10 января 1941 г., расширявшими и дополнявшими друг друга930. В последние годы отечественная историография некритично восприняла версию западных исследователей о том, что в начале Второй мировой войны советские поставки являлись чуть ли не единственной опорой германской экономики. Однако введенные в последние годы в научный оборот материалы показывают, что эти соглашения были выгодны для обеих сторон.

Таблица 20

Доля великих держав в советской внешней торговле (%)931

Конечно, внешняя торговля СССР претерпела более существенные изменения, чем германская, но это было связано не столько с намерениями Москвы, сколько с дискриминационными действиями Англии, Франции, а позднее и США. Это в определенной степени предопределяло советскую заинтересованность в развитии торговли с Германией, откуда советская промышленность получала большой ассортимент станков, оборудования и других промышленных товаров, что позволяло укреплять и модернизировать советскую промышленную базу. Из Германии поступали и сельскохозяйственные поставки, такие как племенной скот, семена высокоурожайных культур. К сожалению, до сих пор не опубликованы сводные данные о товарных поставках в СССР. По данным историков из ФРГ, немецкие поставки покрывали советские лишь на 57–61 %. Не были полностью выполнены поставки комплектующих металлоизделий, машин, электротехнических приборов и т. п. Вообще доля германских поставок в СССР в общем объеме германского экспорта в 1940 г. составляла 4,5 %, а в первой половине 1941 г. — 6,6%932. Тем не менее в 1940 г. из общего советского импорта черных металлов на Германию приходилось 83,7 %, каменного угля — 100 %, машин и оборудования — 41,7 %, металлорежущих станков — 51,9 %, кузнечно-прессового оборудования — 14,7 %, энергетического и электротехнического оборудования — 29,8 %, дробильно-размольного и обогатительного оборудования — 58,8 %, оборудования связи — 54 %, тракторов и запчастей к ним — 79,9 %, химических продуктов — 59,5 %, судов и судового оборудования — 25,9 %, подшипников — 24,3 %, средств для железных дорог 100 %, автотранспорта — 51,3%933.

В натуральном выражении советский импорт из Германии вырос в 1940 г. по сравнению с 1939 г. в 28,9 раза. Германские поставки включали промышленные товары, промышленную технологию и установку оборудования, а также военные материалы. Согласно договоренности до 11 мая 1941 г. СССР должен был получить для своего ВМФ тяжелый крейсер "Лютцов" с достройкой немецкими материалами, чертежи линкора "Бисмарк" и эсминца типа "Нарвик" с 150-мм орудиями, 365 тонн электродов, 31 тыс. тонн бронелистов для кораблей, 2 628 тонн различных труб для корабельных машин, более 1 тыс. штук электроаппаратуры и оборудования, 331-мм спаренные корабельные артустановки, 6 перископов и 2 88-мм антикорозийные пушки для подводных лодок, по одному комплекту чертежей трехорудийной башни для 406-мм и 208-мм корабельных орудий, минно-торпедное оружие, гидроакустическую аппаратуру, гидрографические и оптические приборы. Для советских ВВС было закуплено 10 самолетов Хе-100, 5 Ме-109, 6 Ме-110, 2 Ю-88, 2 До-215, 3 Бю-131, 3 Бю-133, 5 ФВ-58В13, 2 ФВ-266 и 1 Ме-209, авиационные моторы, оборудование, бомбы, снаряжение, запчасти, радио-, телефонная и телеграфная аппаратура и детали к ней. В интересах сухопутных сил Красной Армии было закуплено 5 10-тонных и 2 20-тонных прицепа, 1 танк Т-III, химические материалы для ведения войны (искусственный каучук буна С и СС, Х и ХХ), 308 машин различных типов, два комплекта тяжелых 211-мм полевых гаубиц, батарея 105-мм зениток, различные виды стрелкового вооружения, боеприпасы, приборы управления огнем и многое другое934. Однако в продаже такого нового оружия, как магнитные мины, было отказано935.

В соглашении было оговорено, что "1. Переданные из Германии в СССР методы будут держаться в секрете; 2. Советская сторона товарами, которые будут производиться с помощью переданных приспособлений, установок и предметов, не будет конкурировать с германскими фирмами на мировом рынке"936. Это относилось и к вывозу специальных машин, поставлявшихся в рамках переданных технологий и производившихся тогда только в Германии. Советское руководство видело в торговом соглашении средство укрепить промышленную базу СССР за счет новых технологий и оборудования. Как отмечают германские историки, "по всей видимости, Сталин со своей стороны намеревался извлечь максимальную выгоду из экономических отношений и заставить германскую военную экономику в значительном объеме работать на СССР. Это, без сомнения, отвечало его интересам в затяжной войне на истощение крупных капиталистических государств"937. Экономические связи с Германией позволяли также форсированно готовиться к войне и наращивать советское производство вооружений посредством "целенаправленного освоения экспорта технологии из Германии"938. При том, что подобные товары практически не продавались Советскому Союзу Англией, Францией и США, германские поставки, более 1/5 которых было оплачено германским же кредитом 1939 г., играли важную роль в развитии советского ВПК. Вместе с тем советская сторона покупала в Германии только те товары, в которых действительно нуждалась, что было условием советских поставок в рейх. Советские закупочные комиссии достаточно хорошо изучили германское производство, что позволяло не только делать более выгодные заказы, но и получать общее представление о германском военно-экономическом потенциале.