Боевые роботы Пустоши - Сергей Зайцев

– Понятно. Вопрос снят. Ты не ответил, каким образом ваши призраки осуществляют ремонт. Какой-то синтез на молекулярном уровне?

Я усмехнулся:

– Спроси чего-нибудь полегче.

– Что, никаких предположений за… сколько лет вы уже их эксплуатируете?

– Черт возьми, да гипотез на этот счет масса. Например, моя собственная – что каким-то образом они напрямую взаимодействуют со временем предметов, которые чинят.

– Поясни, пожалуйста, свою мысль.

– Я имею в виду, что они отбрасывают вещи в прошлое, когда те еще были целы. Но это лишь гипотеза. Потому что после починки вещь может вдруг приобрести новые качества. Словно Хрусталиты постигают саму природу предметов и приводят их в норму наиболее удобными для себя способами, заодно шлифуя и совершенствуя. Так сказать, завершающий штрих, не удавшийся создателям – конструкторам и производителям… Я вижу, тебе не очень-то во все это верится, а? Понимаю. Для нас Хрусталиты – нечто вроде домашних животных, очень полезных животных, которых мы, хранители, любим и оберегаем, и существование которых для остальных жителей является официально не подтвержденной сказкой. Возьмем обычную кошку – иногда ее поведение непонятно для нас, но мы знаем, что она любит молоко и умеет ловить мышей, а еще любит, когда ее чешут за ушками. Да и сам человек получает определенное удовольствие, когда гладит ее по шерстке и в ответ слышит довольное мурлыканье. Для взаимовыгодного сотрудничества этих знаний вполне достаточно.

– В таком случае у вас самое большое и самое удивительное домашнее животное из когда-либо виденных мной. Теперь я понимаю, почему вы так тщательно оберегали свой секрет.

– Верно. Мы стараемся не пускать на планету чужаков. А если они сюда попадают, никто не обмолвится о Чертоге.

Соблюдение общих для всех правил – вопрос выживаемости общины… Нападение рейдеров – это особый случай. Да и такую пакость, как эмлот, мы предусмотреть не смогли. Здесь уже ничего поделать нельзя.

– А если это все-таки происходит? Если кто-то посторонний все-таки узнает о Хрусталитах? Я имею в виду мирное время.

– Это уже допрос агентом космостражи или все еще предварительная беседа? – уточнил я на всякий случай, криво усмехнувшись.

– Предварительная беседа.

Я молчал, наверное, с минуту, не решаясь сказать правду. Ведь она и была сейчас этим самым чужаком. Именно поэтому она и задавала этот проклятый вопрос.

– ЭДы… немного корректируем им память, прежде чем выслать с планеты.

– С помощью тех же Хрусталитов?

– Верно. Поглощение информации мозга. Как из микро–, опто– и наносхем. Достаточно оставить человека среди Хрусталитов на минуту, чтобы у него из памяти пропал день жизни.

Дьюсид этот факт очень даже заинтересовал:

– А что происходит с самим человеком? Внешне?

– Ничего. За несколько минут – ничего. Он не молодеет, как ты, наверное, подумала. С биологическими объектами Хрусталиты работают не так, как с неодушевленными механизмами.

– Хорошо, подойдем с другого конца. Допустим, ты вошел в зал и потерял сознание. А нашли тебя, скажем, только через сутки. Что с тобой произойдет?

– Если зайдет так далеко… Заживут все болячки, которыми я страдал, исчезнут старые шрамы. Организм полностью очистится от шлаков, а его энергетика возрастет настолько, что небольшие раны будут заживать в считанные минуты.

– Погоди, разве это не омоложение?

– Не совсем. – Я покачал головой. – Как личность я перестану существовать. А вместо меня возникнет нечто, без души и осознания себя. Человек станет частью системы Хрусталитов со всеми вытекающими – общее сознание, общие инстинкты, общий образ действий. Если увезти его от Хрусталитов подальше, через несколько дней он умрет – как муравей, вырванный из своей муравьиной жизни. Не поможет даже пересадка копии его же психоматрицы – мозг, видимо, перестраивается совершенно другим образом и становится абсолютно чужд всему человеческому. Поэтому пересадка просто убивает его.

– А если оставить среди Хрусталитов? Что произойдет?

– Не знаю.

– Что, ни одного случая за…

– Ты не понимаешь, – я оборвал ее резче, чем хотелось, очень уж неприятную тему она затронула. – Чужакам мы только стираем память, вернее, ее часть, чтобы не создать угрозы для их жизни и личности. А среди своих мы таких экспериментов тем более не проводим. Сама представь, что твой лучший друг или просто близкий человек не просто лишился памяти, а превратился в чуждое, а потому непонятное и жуткое существо. Неужто ты будешь спокойно смотреть на это? Ты не сможешь. Лучший выход для такого несчастного – смерть. Чтобы не мучить близких не заставлять их видеть этот живой труп.

– Своеобразное понятие о милосердии.

Этот разговор начал меня утомлять. Я терял время. Пора было уже убраться отсюда и заняться Специализацией, а не торчать здесь и… строить из себя лектора по неведомым формам жизни. Решение пройти Специализацию крепло во мне с каждой минутой. Словно сломался некий барьер в сознании, преодолев который, я уже не мог повернуть обратно.

– У тебя есть другие предложения? – раздраженно осведомился я.

– Есть, – подтвердила Дьюсид. – Как тебе, например, такое предложение – оставить человека Хрусталитам и посмотреть, что из этого выйдет. Раз все равно человек погибнет, то почему бы не провести эксперимент? Может быть, это позволит узнать что-то новое о ваших Хрусталитах, что поможет вам в дальнейшем не терять вот так своих людей?

– Не понимаю. То ли ты действительно настолько бездушна, то ли притворяешься. Зачем тебе это?

– Мы говорим на разных языках. – На экране биованны лицо Дьюсид осталось бесстрастным, а вот ее «визитка» в виртуалке горько усмехнулась. – Смерти нет, дружок. Есть только завершение очередного жизненного цикла.

– Как это понимать?

– Что, по-твоему, есть Бог?

Ну, опять начинается старая песня.

– Дьюсид, мне абсолютно все равно, что ты думаешь о религии. Не до этого. Лучше обсудим план обороны от рейдеров.

– Религия здесь ни при чем. Бог – психо-информационное поле Вселенной, самый мощный эгрегор из существующих. А души – это его частички, саморазвивающиеся сенсоры, служащие для накопления и передачи информации. Возвращаясь после смерти физического тела в тонкие миры, душа отдает накопленную информацию. И в соответствии с проделанной в физическом мире работой получает новое задание. Видимо, в прошлой жизни ты не справился с утвержденным для твоей души объемом работ, вот в этой на тебя и свалилось испытание – а это не что иное, как усиленный способ отработки задания. Карма.

Забавно, но то, что она сейчас сказала, отчасти перекликалось с моими собственными мыслями. Помните – о предназначении человека? О том, что самим своим существованием он вносит в этот мир личный вклад, обогащает его. Но сейчас меня не интересовали ни философия, ни религия. Абсолютно.

– Ты меня здорово успокоила, – хмуро проворчал я. – Оказывается, волноваться не о чем, все идет путем. Надо лишь верить.

– В Бога – да. Но не в религию.

– Да, ты говорила. Помню. Постараюсь. Но твоей сверхрациональности я вряд ли смогу научиться…

Я оборвал себя, и конец фразы вышел скомканным. Странный я человек. Только что испытывал к ней признательность за то, что она согласилась помогать нам даже в таком состоянии, а теперь снова злился на нее. Разве это не глупо? Нужно учиться сдерживать свои эмоции. Хотя бы у той же Дьюсид. Там, в Ляо, Ухан высказал умную мысль. О том, что мы все сотканы из противоречий, но в обычном течении жизни предпочитаем этого не замечать.

– Сверхрациональность… – Дьюсид слабо улыбнулась, даже не улыбнулась, а так, наметила улыбку уголками губ. – Ты это так воспринимаешь… Помнишь ту задачку… о детях и воспитателях?

А это тут при чем? Проклятие, я просто теряю здесь время, она явно не собирается помогать мне полезными советами по организации обороны. Может, если я сделаю вид, что собираюсь уйти, то подтолкну ее к разговору о деле?

– Не желаю и слышать о твоих задачках. – Я порывисто встал. – Мне пора заняться делами, Дьюсид. Понимаешь? Делами.

Но следующие слова все же заставили меня выслушать ее.

– Это реальный случай, Сомаха. Из моей жизни. Один из многих сумасбродных проектов по идеальному воспитанию подрастающих поколений. Выделили группу сирот, воспитателя, завезли подальше от цивилизации в заранее отстроенное жилище. А дальше этого дело не пошло. Что-то там случилось в верхах. Проект зарубили, финансирование перекрыли. Нас должны были вывезти обратно. Но случился пожар…

– Ты была тем воспитателем? – буркнул я. Дьюсид медленно покачала головой.

– Я была тем ребенком, которого забыли в горящем доме. Он рискнул, тот воспитатель. И вытащил меня. А сам остался там. Сгорел. Обрушилась кровля. За нами прилетели дней через десять. К этому времени половина малышей успела погибнуть. Ненастная погода, голод, холод, простуда сделали свое дело. Мне было пять лет, и я такого натерпелась… Даже в детях просыпаются звери, когда они голодны. Так вот, лучше бы он оставил меня там и позаботился об остальных, добросовестный и самоотверженный кретин… А теперь оставь меня. Иди, делай свою Специализацию, раз так рвешься расстаться с прежней жизнью. Процедура несложная, просто прочти инструкцию по применению и приступай.